Зажги меня (СИ) - Тэя Татьяна

- Ключ, - с надеждой повторяю я и протягиваю ладонь.

Он выразительно смотрит на  меня, на мою руку, затем с чарующей улыбочкой протягивает в ответ свою и мягко пожимает.

- Damian.

От прикосновения его крепкой ладони и уверенного рукопожатия по моему телу пролетает несколько искорок, но я игнорирую ощущения и снова настойчиво повторяю:

- Чудесно, Дэмиан, я Кристина, а теперь дайте мне ключ.

- Excusez, madame. Je ne comprends pas. (авт. Простите, мадам, я вас не понимаю)

Он ещё и улыбается. Треклятая Бельгия! Могли бы уж работников гостиничного бизнеса на краткие курсы английского отправлять! Феноменальных знаний в этой области не требуется.

Почти рыча, я лезу в сумку и с самого-самого дна выуживаю жеваную распечатку.

- Вот-вот-вот, - стучу я мятым листком по его груди, вынуждая отступать. – Вот!

Он берёт у меня бумагу и поднимает указательный палец, прося тишины и спокойствия. Облокотившись о стойку, я жду, наблюдая, как его взгляд скользит по строкам. Две прямые морщинки пересекают лоб, когда он издаёт некий звук, похожий на согласие.

- Bien! (авт. Хорошо!)

Наконец, мужчина улыбается, кивает и достаёт из кармана карту, я пробую выхватить её, но он качает головой и смеётся.

- C'est la mien. Et la tien? (авт. Это мой. А твой?)

- Tien? – переспрашиваю я, чувствуя себя последней идиоткой и пытаясь вспомнить что-то из итальянского, кажется, он с французским чем-то схож?

Мужчина снова смеётся, и я даже сквозь усталость отмечаю, насколько приятный у него смех: мягкий, немного приглушённый, будто бархатный.

- Non, - качает он головой, всё ещё улыбаясь одним уголком губ, и постукивая по электронному ключу, показывает на меня. – Tien!

- А… мой, - догадываюсь я и демонстрирую карточку из конверта. - Этот что ли?

- Voui-voui (авт. Да-да), - активно кивает он, знаками давая понять, что мне надо подняться на второй этаж в свой номер.

Вот уж не знаю, как я понимаю его, видимо, начинает действовать какой-то закон телепатической связи, а, может, я просто опускаюсь до уровня древних людей, обходились же они как-то раньше вообще без языка.

- Японяласпасибо, - стиснув зубы, невнятно бормочу я, и убегаю по направлению к лифту.

Обернувшись через плечо, вижу, что мужчина всё ещё улыбается, я быстро махаю ему и скрываюсь за дверьми тесной кабины.

Выйдя на втором этаже бреду до номера. Он вроде как светлый и чистый. Небольшая гостиная с диваном и двумя креслами, вторая комната отведена под спальню, на кровати ярко красное покрывало, стены имеют всё то же безумно раздражающее сочетание несочетаемых цветов.

Сдёргивая сумочку с плеча, я кидаю её на диван и хватаю пульт от телевизора. На одном канале говорят по-французски. Переключаю. На втором – по-немецки. Аналогично. На третьем - вообще какое-то непонятное наречие. Куча программ отведена под арабские каналы, турецкие например. На пять минут я даже увлекаюсь некой восточной мелодрамой, в которой черноглазая красавица, ненатурально заламывая руки и рыдая в три ручья, разрывается между любовью и долгом (ну, насколько я поняла).

Замечая минибар в одной из секций шкафа, я открываю его, надеясь обнаружить хоть какую-то еду, ведь что-то подсказывает мне, что ресторан уже давно закрыт, а поесть в аэропорту или в городе я не успела. Но внутри обнаруживаю лишь алкоголь, упаковку солёного арахиса и горькую шоколадку. Выходить сейчас куда-то нет ни сил, ни желания, да, и не знаю я города, а разоряться на сорок евро на такси до ресторана и ещё столько же на обратный путь, я не планирую.

Восточная красавица на экране разражается громкими рыданиями, и я подавляю дикое желание присоединиться к ней. Вместо этого я вновь щелкаю пульт и, ликуя, нахожу старый-добрый, правда, европейский, музыкальный БриджТВ.

- В этой стране игнорируют английский. Это точно! – говорю я сама себе, наливая виски в бокал, ставя бутылку обратно в мини-бар и направляясь в ванную.

Через пару секунд возвращаюсь в комнату, и уже без колебаний захватываю бутылку с собой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«В любви, малыш, точно так же: без экстрима – совсем неинтересно (ведь правда?)», - поёт с экрана Гага, и я подпеваю ей, отпивая из бокала, прежде чем залезть в душ и подставить лицо горячим струям.

Перед глазами улыбка портье, не говорящего по-английски, я каждым нервом ощущаю взгляд его ярких изумрудных глаз и вижу, как чувственные губы шепчут: «Voui-voui».

Мыльная пена стекает по коже, и мои соски затвердевают, когда я провожу руками по груди.

«Ах, пошло всё!» - думаю я, и позволяю рукам скользнуть ещё ниже.

___

Начало ещё одной небольшой истории положено. Поддержите автора звёздами и комментариями. Нам с музой будет очень приятно)

Подписывайтесь, чтобы не потеряться, mes amis))

Глава 2-1

Когда вода в ванной окончательно остывает, а бутылка «Джемесон» как-то незаметно подходит к концу, я удовлетворённая (почти) и отдохнувшая (отчасти) вылезаю из душевой кабины и заворачиваюсь в большое махровое полотенце.Мой дневной костюм валяется на кафельном полу – намокший и испорченный. Я наклоняюсь, чтобы поднять его, запихнуть в пакет и отправить с утра в прачечную отеля. Надеюсь, здесь оказывают такие услуги?Разгибаясь, я пошатываюсь и с трудом сохраняю равновесие. Мир вокруг начинает вращаться с бешеной скоростью. Разноцветные квадратики кафеля сливаются в одно сплошное яркое пятно. Схватившись за край раковины, я тихонько хихикаю и тянусь к запотевшему зеркалу. Протираю его ладонью и снова смеюсь, видя отражение себя взлохмаченной и разрумянившейся. И, признаюсь, мне нравится этот лукавый пьяный блеск в глазах. Небольшая игра с самой собой и алкоголь сделали своё дело.- О, кто-то явно перебрал!

Шутливо я наставляю на своё отражение указательные пальцы и начинаю пританцовывать.В любой другой день я бы так не опьянела, но усталость, чувство голода и эмоциональная опустошённость наслоились одно на другое.- Voui-voui, - поддакиваю я своим мыслям. – Ещё сутки в этом городе, и я непроизвольно начну учить французский.Перед глазами тут же возникает привлекательное лицо ночного портье, он улыбается мне своей немного кривоватой ухмылкой и ласково шепчет: «Je ne comprends pas…»

Чёрт, какой же у него голос – бархатный, нежный, сексуальный. А губы? Чувственные и, готова поспорить, мягкие, терпкие, как дорогое вино. А скулы? О них можно разбить своё сердечко.Вот кому бы я ни отказала в парочке частных уроков английского. В конце концов, он работает в отеле, а значит, обязан говорить на чём-то ещё кроме родного языка.«Non», - качает головой мужчина в моём воображении.Этот образ распадается на множество маленьких картинок, и вот уже они, словно стекляшки в калейдоскопе, кружат и кружат, складываясь в причудливые узоры из страстных губ, изумрудных глаз, длинных сильных пальцев…- Так, сто-о-о-п, - растягивая слова, я угрожающе потрясаю кулачком своему отражению. – Тебе мало?Отталкиваясь от раковины, разматываю полотенце, позволяя мягкой ткани соскользнуть с груди и упасть на мокрый пол, затем медленно, всё ещё пошатываясь, бреду к шкафу. Открываю дверцы и не могу сдержать разочарованного вздоха.- Как нет халатов? А, ну да, это же не настоящие четыре звезды, - в который раз напоминаю я себе.Оборачиваясь, с печалью смотрю на полотенце, комом лежащее на полу.- Плевать, - наконец, решаю я и следующие пять минут в чём мать родила разгуливаю по номеру.В какой-то момент взгляд натыкается на не задёрнутые шторы; не то чтобы я отличалась особой скромностью; в колледже я даже загорала топлес, а как-то раз, после одной пьяной пижамной вечеринки, на спор прогулялась по нудистскому пляжу. Тогда я поняла: гораздо сложнее самой не пялиться, чем волноваться о том, что пялятся на тебя.«Этот город никогда не спит – пора бы подсыпать ему снотворного…», - кричат мне с экрана Джей Зи с Алишей, и по пути к окну и занавескам я думаю, что скучаю по Нью-Йорку. Он и простой, и сложный одновременно. Мне не хватает его размаха. Европа слишком компактная. Дома я могу наслаждаться уединением, а здесь, вот те раз, вижу, чем занимаются люди в домах на противоположной стороне улицы.Отворачиваюсь от окна, задёргиваю шторы и подруливаю к мини бару, где обнаруживаю всего лишь пару бутылок Хугардена. Пиво после виски?- Нет, - решительно говорю я и плетусь к двери, чтобы забрать багаж.Выпитый алкоголь всё ещё согревает меня, но есть лишь одно место, где я чувствую себя комфортно голышом – мой собственный дом – поэтому: самое время одеться.Сначала я приоткрываю дверь на маленькую щёлочку, чтобы просто удостовериться, что в коридоре никого нет. Пусть свободен, пространство за дверью безлюдное и тёмное, а на моём коврике у номера… пусто.- Что за… - я проглатываю неприличное слово и захлопываю дверь, затем резко распахиваю её пошире, - но не слишком, - чтобы ещё раз проверить, что мне не померещилось: багажа нет.