Собор новомучеников Балашихинских - игумен Дамаскин (Орловский)

В 1892 году Алексей окончил Заиконоспасское духовное училище, в 1898-м – Вифанскую духовную семинарию, а в 1902-м – Московскую духовную академию. Алексей Иванович был рукоположен во священника к Троицкой церкви села Троицкое-Кайнарджи (современное Павлино Балашихинского района Московской области), где и служил до 1930 года, когда во время очередных гонений на Церковь был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности и приговорен к трем годам ссылки. Вернувшись из ссылки, он стал служить в храме в селе Мало-Фоминское Весьегонского района Тверской области.

Священник Алексий

16 февраля 1938 года отец Алексий был вновь арестован и заключен в тюрьму в городе Весьегонске. На следующий день были допрошены два свидетеля-родственника, бригадиры колхозов «Знамя труда» и «Новый путь». В начале февраля один из них похоронил жену, и по этому случаю они оба оказались в церкви. В этот день хоронили еще двух стариков. Бригадиры показали, что отец Алексий во время отпевания сказал: «Вот эти два старика умерли как православные, они посещали церковь, причастились и умерли по-Божьи, а эта раба Божия храм не посещала… При советской власти стало много умирать народа, люди стали слабые, живут в недостатках, храмы не посещают, а советская власть над храмами надругается и разрушает их, православных притесняют, молодежь совсем забыла церковь». Также один из них показал, что когда в селе умер заместитель председателя колхоза, то его жена хотела после так называемой гражданской панихиды отпеть его в храме, но отец Алексий на это сказал: «Я его отпевать не буду, он не наш, Бога не признавал и в церковь не ходил».

В этот же день был допрошен и отец Алексий. На вопрос о том, кого он знает из священников, отец Алексий ответил, что знает только одного священника, с которым был в ссылке и которому исполнилось уже семьдесят лет и он в храме не служит. Следователь потребовал от него, чтобы он рассказал о своей антисоветской деятельности, и напомнил ему случай, о котором поведали свидетели.

Отец Алексий на это ответил: «В первых числах февраля 1938 года мне пришлось одновременно отпевать трех покойников. Во время отпевания я произнес коротенькую проповедь, в которой выразил верующим свое удивление, что в один день приходится отпевать троих, раньше такие случаи были редки, и я призвал к покорности воле Божьей колхозников. Антисоветской агитации я не вел».

22 февраля 1938 года следствие было закончено, и 6 марта «тройка» НКВД приговорила священника к расстрелу. Священник Алексий Никольский был расстрелян 8 марта 1938 года и погребен в безвестной общей могиле.

Составитель игумен Дамаскин (Орловский)

Священномученик АЛЕКСИЙ СМИРНОВ

9 / 22 марта(† 1938)

Протоиерей Алексий Смирнов.

Москва. Тюрьма НКВД. 1938 г.

Священномученик Алексий родился в 1870 году в селе Голу́бово Московской губернии в семье священника Сергия Смирнова. Окончил Московскую духовную семинарию и в 1897 году был назначен псаломщиком к московской Крестовоздвиженской церкви.

В 1908 году Алексея Сергеевича рукоположили во диакона к церкви Николы в Плотниках, а 9 мая 1927 года – во священника к той же церкви.

В 1931 году отец Алексий был назначен настоятелем этого храма и возведен в сан протоиерея, в 1932-м – настоятелем московской Власьевской церкви, в 1934-м переведен в Симеоно-Столпниковскую церковь.

В том же году протоиерей Алексий был награжден митрой и назначен настоятелем храма Рождества Христова в селе Измайлово, а в 1935 году – настоятелем Никольско-Архангельской церкви в селе Никольском Балашихинского района. Здесь он прослужил до 1937 года и затем был переведен в храм Успения Пресвятой Богородицы в селе Косино Ухтомского района.

Это древнее село издавна славилось своим превосходным местоположением и тремя озерами. «Находившиеся здесь святыни – чудотворные иконы Божией Матери Косинской (Моденской) и святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, чудотворца, – исстари привлекали сюда столько народу, что в продолжение летних месяцев по всем дорогам в Косино пройдет и проедет по крайней мере до ста тысяч богомольцев»1, – писал очевидец, живший в первой половине ХIХ века.

В январе 1938 года власти арестовали священников Ухтомского благочиния Московской епархии, и среди них был арестован и допрошен отец Алексий.

– Знаете ли вы благочинного Владимира Федоровича Воздвиженского и встречались ли с ним? – с просил следователь у отца Алексия.

– Да, с благочинным Воздвиженским я хорошо знаком и часто посещал его квартиру, – ответил священник.

– Следствием установлено, что вы являлись членом контрреволюционной группировки, руководимой Воздвиженским. Признаете ли это?

– Нет, это я отрицаю. Членом контрреволюционной группировки я не состоял.

– Следствию известно, что вы, состоя членом контрреволюционной группировки, вели контрреволюционную деятельность. Признаете ли это?

– Нет, это я отрицаю.

– Следствием также установлено, что вы высказывали террористические настроения по отношению к коммунистам. Признаете ли это?

– Нет, я это отрицаю и виновным себя в контрреволюционной деятельности не признаю.

Поскольку отец Алексий отказывался лжесвидетельствовать, ему была устроена очная ставка со священником Сергием Сахаровым, который подтвердил показания, необходимые следователям. Но отец Алексий их все отверг, сказав: «Показания Сахарова я отрицаю, так как контрреволю ционной деятельности я не вел».

15 марта 1938 года «тройка» НКВД приговорила священников Сергия Лебедева, Сергия Цветкова, Алексия Смирнова и Димитрия Гливенко к расстрелу.

22 марта 1938 года протоиереи Сергий Лебедев, Сергий Цветков и Алексий Смирнов и священник Димитрий Гливенко были расстреляны и погребены в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Составитель игумен Дамаскин (Орловский)

Мученик НИКОЛАЙ ГУСЕВ

26 сентября / 9 октября(† 1937)

Николай Иванович Гусев.

Москва. Бутырская тюрьма. 1937 г.

Мученик Николай родился 9 декабря 1919 года в городе Москве в семье кузнеца Ивана Гусева. Родителей своих Николай не помнил, так как отец умер во время Гражданской войны, а мать умерла в 1920 году, и мальчик воспитывался у бабушки. В 1926 году бабушка скончалась, и из родственников у Николая осталась только тетка в Москве, у которой он время от времени и находил себе приют. Потеряв дом внешний, он нашел свой дом в Церкви; лишившись родственников кровных, он обрел бо́льших родственников во Христе.

В тридцатых годах Николай выстроил себе шалаш и вырыл землянку в лесу неподалеку от Реутова, вблизи святых источников у села Косино. Зарабатывал он тем, что собирал и сдавал утильсырье, а также собирал и продавал грибы и на эти средства жил.

Впоследствии, собирая материал для обвинения Николая, следователь спросил одного из свидетелей, знает ли он Колю, кто он такой и чем занимается.

Свидетель ответил:

– Да, Колю я знаю. Это Николай Иванович Гусев, блаженный Николай. Проживает он в шалаше, километрах в восьми от Косино, в Никольском лесу. Занимается он исцелениями обращающихся к нему верующих, считает себя за блаженного и прозорливого. В шалаше он имеет иконы, лампады. Исцеления он проводит путем выдачи пузырьков с водой.

Прославившись блаженным и прозорливым, Гусев имеет среди верующих большой авторитет, в силу чего к нему началось большое паломничество верующих с целью получения исцеления.

Кроме того, Гусев благоустраивает новые святые источники на святом озере, которых им на сегодняшний день открыто уже четыре. Всем необходимым, питанием и одеждой, Гусев снабжался церковницей из села Косино. К Гусеву приезжают на исцеление из разных мест.

Сотрудники НКВД, устроив засаду в лесу неподалеку от шалаша, в котором жил Николай, 19 сентября 1937 года арестовали его. Он был заключен в Бутырскую тюрьму в Москве и в тот же день допрошен.

Отвечая на вопросы следователя, Николай сказал:

– Паспорта у меня нет, жить мне негде. Я решил построить себе шалаш в лесу и там проживать. Шалаш строил я один и сам. В этом шалаше я повесил иконы и устроил пять лампадок. Масло для лампадок я приобретал в аптеке. Сегодня я проходил по лесу, возвращаясь из Реутова в свой шалаш, и встретился с неизвестной мне гражданкой, которая меня спросила, где я живу. Я ей показал свой шалаш. Тогда эта женщина спросила, не страшно ли мне одному жить в лесу. Я ей ответил, что не страшно. И только хотел войти в шалаш, как меня задержали работники милиции и доставили в отделение.

– Кто строил шалаш в лесу Реутовского района? – спросил следователь.

– Шалаш строил я среди лета для жилья, – ответил Николай.

Это был последний вопрос краткого допроса. Когда следователь потребовал, чтобы Николай Гусев расписался под протоколом допроса, тот категорически от этого отказался.