Корона императора - Дора Коуст

его глазах сменялась осознанием.

Больно. Мне было больно произносить каждое лживое слово, но я должна была. Должна была как можно скорее выставить мужчину за дверь и убедиться, что он покинул территорию особняка.

– Не люблю и никогда не любила, – подошла я к нему совсем близко, глядя устало и лениво, всем своим видом показывая, что сейчас просто зря трачу время. – Ваша мама, как ни странно, оказалась права. Мне нужны были только ваши деньги, лорд Эйлер. Но нашелся кандидат побогаче. Да и щедрость его не знает границ. Тот дом, куда сегодня я ездила, был подарен Калианом моим родителям.

Ох, Главная ведьма! Лишь бы понял! Лишь бы запомнил мои слова! Лишь бы спас их – сегодня или завтра – и сумел передать мне весточку!

Не зная, куда себя деть, куда спрятать взгляд и дрожащие руки, я зачем-то потянулась к его шейному платку, чтобы оправить его, но моя рука была зло и резко перехвачена за запястье.

И этот миг осознания! Всего секунда, когда наши взгляды встретились. Моя рука дрожала. Потому что дрожала я вся.

Ощутив, как напрягся Пелин сбоку от нас, увидев краем глаза, как он потянулся за своим мечом, я вырвала свою руку и отвернулась. Сделала шаг, второй, чтобы обернуться через плечо.

– Согласитесь, быть любовницей императора гораздо лучше, чем быть женой просто лорда. Ваш брат, удивительно даже, понял мои замыслы раньше вас, – заливисто рассмеялась я, тонко намекая на то, что Барсвилю нужно срочно к Элеоту, нужно в академию, где домовые ему все расскажут.

Отметив, как ведьмак опешил, как буквально потерял дар речи, я едва не кинулась к нему. С трудом удержала себя от опрометчивого поступка, и только сердце будто резали ножом. Оно истекало кровью, болело, просило рассказать всю правду прямо сейчас, но я не могла.

Случись сейчас что-то с Пелином, и Каль узнает об этом мгновенно по их внутренней магической связи. Тогда пострадают мои сестры и родители.

– Дверь позади вас, лорд Эйлер, – напомнила я, всеми силами выпроваживая ведьмака, а сама начала подниматься по лестнице.

– Вы дрянь, студентка Бейн. Я рад, что мы не успели пожениться.

Каждое слово вонзалось в искалеченное сердце острыми иглами. Я держала спину прямо, старалась не горбиться, но стоило входной двери с грохотом закрыться, как силы покинули меня целиком.

На обитые ковром деревянные ступени я просто упала, понимая, что не могу больше сделать ни шага. Тихие, немые рыдания вскоре обернулись диким звериным воем. Однажды в лесу рядом с нашей деревней несколько дней подряд душераздирающе выла серая волчица, потерявшая своего волка.

Я сейчас была той самой волчицей, хотя глубоко в душе и надеялась, что все образумится, стоит Барсвилю просто вернуться в академию.

– А ты не говорила, ведьмочка, что являешься невестой лорда Эйлера, – недовольно произнес Пелин, поднявшись по лестнице мимо меня.

– Это уже не имеет никакого значения. Он никогда не примет меня после! – воскликнула я с ненавистью, с трудом выпрямляя спину.

– Умойся, скоро вернется Каль, – обернулся он на верхней ступеньке, взглянув на меня с презрением. – Ты должна быть сегодня особенно красивой.

Найдя в себе силы на то, чтобы подняться на ноги, я схватила ближайшую вазу с цветами. Они венчали все квадратные участки переходов на перилах, украшая тем самым лестницу.

Размахнувшись как следует, я бросила вазу прямо в Пелина, но парень увернулся и рассмеялся, снова продолжив путь как ни в чем не бывало. Голос его теперь звучал отдаленно и уже из коридора:

– Сорок шестая ваза за четыре дня. Ты решила изморить Каля тратами? Мелко ходишь, ведьмочка.

Его насмешливый тон раздражал.

– В следующий раз я подожгу этот особняк, – прошептала я, совершенно не придав значения его словам об «особенной» красоте.

И зря.

Глава 2: Ложные чувства

– Страсть моя, ты идешь ужинать? – подкрался Каль ко мне со спины, пока я стояла у подоконника в выделенной мне спальне.

Обняв, он попытался поцеловать меня в шею, но я вывернулась из его рук, оставив с недовольным выражением лица. Впрочем, через миг он снова улыбался, что заставило мое ведьмовское чутье насторожиться.

В прошедшие дни он совсем не выглядел умиротворенным. Напротив, часто отрывался на мне за мои бесконечные отказы и нежелание соприкасаться с ним даже руками. Теперь же он галантно протянул мне ладонь, продолжая мило улыбаться, но, осознав, что свои пальцы я в нее не вложу, убрал руки в карманы брюк.

Это никак не сходилось с его обычным поведением! Да в первый день он искренне желал убить меня, размазать, уничтожить! Это на второй и третий уже пытался раздраженно соблазнить. И вот пришел четвертый день: тактика снова поменялась, но ведь он-то не изменился. Лишь притворялся обходительным, пропуская меня вперед, самостоятельно открывая для меня двери и помогая присесть за стол в столовой, с почтением отодвинув стул.

Однако имелось и еще одно несоответствие, что сразу бросилось в глаза. Сегодня в столовой было накрыто только на нас двоих, а обычно с нами ужинал еще и Пелин.

При этом как было накрыто! Создавалось впечатление, что ужин не иначе как праздничный! В центре усыпанного разнообразными блюдами стола стоял канделябр в компании пузатой вазы с цветами. Воск на всех пяти свечках медленно оплывал.

Я взглянула на Калиана с нескрываемым подозрением.

– Вина? – предложил он и, не дожидаясь моего ответа, наполнил мой бокал.

Себе щедро плеснул из другой бутылки. В противовес почти черному напитку в моем бокале, его напиток имел насыщенный янтарный цвет.

Я не торопилась прикасаться ни к еде, ни к напитку.

– Как прошла твоя поездка к семье? – спросил он, будто его это действительно интересовало.

Я промолчала. Не считала нужным отвечать. Вообще не считала нужным с ним разговаривать.

– Даже не хочешь поблагодарить меня за то, как они теперь живут? – усмехнулся, накладывая себе нарезанное на куски запеченное мясо.

– Не хочу, – наложила и я себе салат, выбрав его как самое безопасное блюдо среди этих изысков. –