Из Глубины - Мерседес Лэки

Но вы с Аларой закончили учение на год раньше, а Кристен, Коул и Кейтен отстали, потому что пропустили год из за алой лихорадки. Поэтому к стажировке приступили все впятером одновременно, а это создало некоторые трудности, поскольку мы не одобряем, когда родственники проходят стажировку вместе.

Вот поэтому он сейчас и скакал по этой глухомани к месту своей стажировки. Рисковать здоровьем тройняшек после того, как они едва не стали жертвами алой лихорадки, никто не хотел, и это значило, что им волей-неволей пришлось остаться в стенах Гавани.

А мест для стажеров там было всего четыре. И все они достались его братьям и сестрам — из-за слабого здоровья тройняшек, а еще потому, что каждый из них обладал Даром, который на этих местах мог принести пользу. А создавать новую должность только ради Алена было бы неправильно.

Значит, это мой так называемый Дар я должен благодарить за то, что на задворки королевства сослали меня, а не кого-нибудь еще, — заметил Ален.

Тон Ведалии стал резким.

Твой Дар ничем не хуже, чем у других, — отрезал он. — Он не уступает силой никому из членов Коллегии, а Дар твоей сестры так и вовсе, превосходит любой.

Да уж, Герольду главнокомандующего много было бы толку от того, что я умею мысленно говорить с животными, — возразил Ален. — И что я стал бы там делать? Лошадей в кавалерии допрашивать? Что еще я умею?

Ничего такого, что было бы не под силу самому слабенькому Герольду. Я не могу даже мысленно говорить с Герольдом Стедрелом — а второго столь сильного Дара мысленной речи нет ни у одного другого Герольда!

В его мысленный голос против воли просочилась горечь. Подумать только — он не мог мысленно говорить ни с одним другим Герольдом и при этом слышал болтовню всех лесных зайцев на десять лиг окрест.

Ведалия молчал так долго, что Ален решил — разговор окончен.

Оглянись вокруг, — сказал наконец Ведалия. — Прислушайся к пению птиц. Ощути, как вольный ветер треплет твои волосы. Вдохни полной грудью воздух, которым не дышал ни один другой человек кроме тебя. Подумай обо всем, чему учит тебя природа. Неужели тебя действительно так сильно печалит то, что твой Дар привел тебя сюда?

Ну, если посмотреть на это так…

Гм. Наверное, нет…

И признайся, разве не приятно впервые в жизни оказаться вдалеке от Алары?

Ален рассмеялся во весь голос; Герольд Стедрел оглянулся через плечо и улыбнулся, потом снова устремил взгляд на дорогу.

Оказаться вдали от Алары действительно было приятно — она была убеждена, что во всем за ней должно оставаться последнее слово, и командовала Аленом, будто была лет на пять, а не всего на одну свечу старше его. Было приятно оказаться вдали от всех братьев и сестер, от Двора, от бремени царственного происхождения. И пока что, хотя никто не назвал бы его поездку по лесной глуши увеселительной прогулкой, он от души наслаждался ею. Возможно, когда наступит зима и им придется пробираться по сугробам высотой в половину роста Ведалии, он изменит свое мнение, но пока он наслаждался своей поездкой.

Здесь никто не знает, что он принц. Можно заигрывать с деревенскими девушками, можно купаться голышом при луне, можно плясать на ярмарках и горланить песни — и никто не поморщится и не отведет его в сторону, чтобы напомнить о приличиях. Стедрел вообще поощрял его развлечения — в разумных пределах, естественно. Может быть, он как-нибудь даже попробует напиться по-настоящему, хотя для этого придется подождать момента, когда его точно никто не хватится.

Ты пожалеешь об этом, — засмеялся Ведалия.

Наверное. Но зато я приобрету опыт. А может быть, и кое что еще…

Пф! Шестнадцать лет — и до сих пор питает иллюзию бессмертия! — поддразнил его Ведалия.

А разве шестнадцать — не самое для этого время? — парировал Ален.

Нет, по зрелом размышлении он не променял бы все это ни на какие блага, которые были у его братьев и сестер в Гавани. Он мысленно пожелал Аларе успеха у лорда главнокомандующего, который считал всех женщин не годными ни на что иное, кроме как служить украшением, а уж женщина Герольд для него была и вовсе чем-то немыслимым. Уж его-то она не проймет ни срывающимся голоском, ни притворяясь обиженной и уж тем более ни командным тоном.

Может быть, все дело как раз в этом. Стажировка должна научить тебя быть Герольдом по-настоящему.

Интересно, чему его должно было научить пребывание здесь?

Хороший вопрос. Остается только найти на него ответ.

Ведалия замотал головой, и Ален улыбнулся.

Потом попросил Ведалию нагнать Стедрелова Ловелла.

— Нет ли каких-либо сведений о следующей деревне, господин? — почтительно осведомился Ален, чем вызвал у неразговорчивого Герольда улыбку.

— Это будет наша первая рыбачья деревушка, Ален, — сообщил ему Стедрел. — Помнишь, что тебе на уроках рассказывали об обитателях озера Эвендим?

Ален кивнул, но не потому, что вспомнил эти уроки; просто один из его одноклассников был с озера Эвендим и регулярно потчевал их всех рассказами о доме.

— Они вроде бы не совсем крепковеры, да, господин? — нерешительно ответил он.

Стед только фыркнул.

— Нет, не совсем. Но если какая-нибудь девчонка завлечет тебя в береговые пещеры, можешь не сомневаться, что на следующее же утро тебе придется иметь дело с ее папашей и жрецом, которые немедленно поволокут тебя к алтарю. — Он ухмыльнулся, а Ален залился краской. — И если ты не обладаешь неутомимостью козла, — продолжал пожилой Герольд, ухмыляясь все шире и шире по мере того, как щеки молодого пылали все жарче и жарче, — то лучше не стоит оказывать знаки внимания больше чем одной сразу, как ты это проделывал до сих пор.

— Они же… не станут же они… Ален смешался.

— Еще как станут. Обе сразу, — ответил Стед. — Или даже втроем — если у тебя хватит глупости ввязаться в эту затею. Когда мужчины постоянно в плавании — а рыбный промысел ведь дело опасное, — девушкам становится…

— Одиноко? — тактично подсказал Ален. Стед расхохотался.

Подумываешь, не приобрести ли тебе опыт еще кое в чем, Избранный? — невинно поинтересовался Ведалия.

Ален открыл было рот, чтобы возразить, но тут же прикусил язык — и не в последнюю очередь потому, что как раз об этом и думал. И ведь поблизости не будет ни братьев, ни сестер, которые стали бы поддразнивать его, а потом донимать расспросами.

Но когда они выехали из чащи — внезапно, ибо дорога оборвалась на скале, уходившей отвесно вниз, к зеленовато-серым водам озера, — все планы, которые он уже начал строить, мгновенно рассыпались в прах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});