Ведьмак из СПб - Алексей Стацевич

орать будешь?

Старуха выпучила испуганные глаза и беззвучно замотала головой.

– Так-то лучше, – удовлетворенно протянул Макс... и, навалившись, вдруг грубо схватил Антонину Семеновну за волосы. Бабка дернулась, но мужчина, упершись локтем в бетонную поверхность, держал крепко.

– Ты чавой-то задумал, милок? – боязливо просипела она. – Снасильничать меня хочешь? – Но ответа не дождалась.

Макс коротко размахнулся... и всадил острое лезвие под нижнюю челюсть старухи, между подбородком и шеей. Отпрянул.

Антонина Семеновна мучительно захрипела. Засучив ногами, выгнулась в спине. Из приоткрытого рта побежала струйка крови.

– Захар! Меняемся! Живо! – видя, что напарник с трудом удерживает вспученные венами старческие руки, велел бородач. И когда блондин с облегчением отпустил запястья Антонины Семеновны, сам прижал их к бетону.

А Захар, расстегнув верхние пуговицы, полез под свою рубашку. Резкое движение, и вот в его руках возник округлый амулет: обрамленная «солнечным» кольцом перевернутая буква «А» на фоне древесной коры – ведьмачий оберег Велеса.

– Силой всемогущего Волоса, – положив оберег на лоб бабки, с театральным надрывом провозгласил Захар, – повелеваю тебе, нечисть, принять истинный облик!

«Солнечная» часть амулета ярко вспыхнула, пронзая ночное небо столбом света, а буква «А» раскалилась, будто ее только-только вынули из горна. Запахло жженой плотью.

Антонина Семеновна вновь захрипела, только на сей раз это был хрип нечеловеческий, звериный. Кожа ее стала чернеть, бугриться, скукоживаться, словно объятый пламенем лист бумаги, а левый глаз, раздувшись, вылез из глазницы и смачно лопнул, как переспелая виноградинка под каблуком.

– Чтоб ты сдох, ведьмачье отродье! – бешено вращая оставшимся глазом, прогремела она. Голос ее, став рокочущим, загробным, эхом разнесся по кирпичным коридорам. Осознанно выплевывая проклятья, нечисть продлевала себе жизнь...

И хоть каждое новое слово давалось бабке все большим трудом, ее это не останавливало – Антонина Семеновна продолжала уже даже не говорить, а шипеть:

– Будь проклят ты... и дети твои... и весь род твой... до седьмого ко... коле... на-а-а...

На последнем слоге тело Антонины Семеновны рассыпалось в серый прах.

Макс встал. Отряхнул коленки от бабкиных останков.

– Оберег не забудь, – с некой то ли злостью, то ли досадой бросил он.

– Куда же я без него? – на мгновение опешил Захар. Подняв валяющуюся рядом веточку, он в поисках амулета брезгливо покопался в пепельной горке и, отделив от нее ведьмачий символ, довольно оскалился: – Отличная охота, коллега! Давненько у нас не было настоящей живой костомахи!

– Угу, живой, – буркнул в ответ «коллега». Сделав несколько шагов, вытянул перед собой руку – воздух возле ладони тихо загудел и пошел рябью. – Убери преграду.

– Макс, ты чего такой недовольный? – непонимающе удивился Захар и пальцами начертил перед собой рунный символ. – Убрал.

– Да ничего, – нервно огрызнулся Макс и направился прочь. Через десяток шагов не выдержал и, обернувшись, передразнил: – Как пройти в библиотеку? Тьфу! Ты вот это серьезно?

– А что такого? – ускорившись, поравнялся с ним Захар. – Прикольно же.

– Угу, прикольно... А еще мы не участвуем в кружке самодеятельности, чтобы с таким неестественным пафосом призывать Велеса.

– Просто хотел придать моменту капельку торжественности...

– И вообще, – понесло Макса, – лучше бы ты своими булками так активно шевелил, а не языком!

Захар нахмурился.

– Вот я балда! – треснул он себя ладонью по лбу. – Только не говори, что ты бесишься из-за того, что я не сразу костомаху за руки схватил?!

– Именно из-за этого, – не стал спорить Макс.

Недоуменно покачивая головой, Захар широко развел руками:

– Не понимаю твоего недовольства. Все же нормально прошло. Моя секундная заминка не изменила абсолютно...

– Твоя секундная заминка в следующий раз может стоить мне жизни, – рубанул Макс. – Если на месте трехсотлетней костомахи окажется... окажется... – Он на миг задумался и выпалил: – Кто-то более опасный!

– То есть ты даже не знаешь кто, да? – лукаво прищурился Захар. – Абстрактное существо в вакууме, которое, возможно, когда-нибудь...

– Отставить разговорчики, ведьмак Полунин!

Захар шумно вздохнул и незаметно закатил глаза, словно говоря: «Не надоело строить из себя начальника, дружище?»

– Разрешите угостить вас кружечкой... коньяка, ведьмак Волков? – Он примирительно обнял друга за плечи. – В качестве извинений?

Макс, обдумывая предложение, сделал еще несколько шагов и кивнул:

– Разрешаю! Только не в качестве извинений, а за удачное окончание первого в этом году дела.

– Отличная пародия на тост! – конем заржал Полунин. – За такое грех не выпить!

Макс окинул младшего товарища усталым взглядом, а затем беззлобно отвесил тому подзатыльник – долго сердиться на неунывающего Захара было почти невозможно.

Глава 2

Неприметная, обитая стальным листом дверь, что вела в ведьмачью контору, расположилась с торца обычной панельной девятиэтажки рядом со спуском в подвал.

Задержавшись на пороге и привычно оглядевшись по сторонам, Макс дернул ручку – дверь так же привычно оказалась заперта.

– Дядь Толь! – ладонью постучал он по стальной обивке. – Дядь Толь! Открывай давай! – И, наклонившись к замочной скважине, навострил уши – дядя Толя в силу своего преклонного возраста вполне мог не услышать гостя. А еще он мог банально задремать, время-то раннее. Или, что еще банальнее – помереть...

Еще полминуты постояв в согнутом положении, ведьмак, потеряв терпение, вновь поднял руку. Но ударить не успел – из-за двери раздались приглушенные шаркающие шаги. Неторопливые шаркающие шаги.

– Хто-о та-ам? – вслед за шагами, словно из пустой бочки, донесся до ведьмака старческий голос.

– Дядь Толь, это я!

– Хто-о я-я?

– Ну в глазок посмотри, дядь Толь!

– Сейча-ас гля-яну.

Шаги приближались. Медленно. Неспешно. Размеренно.

В конце концов дядя Толя все же добрался до глазка. Несколько секунд изучал посетителя.

– Знать тя не знаю, – выдал он в итоге свой вердикт. – Ты хто?

– Вчера вечером знал, а сегодня уже не знает, маразматик чертов, – прошептал Макс и добавил громче: – Ну я это, дядь Толь, я! Максим.

– Волков, што ли? Максим Владимирович?

– Викторович, – поправил Макс и усмехнулся – незатейливая проверка от дяди Толи была успешно пройдена.

– Викторович, точно, – забубнил дед и загремел ключами.

Тяжело провернулись замки, и дверь приоткрылась. Ровно настолько, чтобы в зазор вместился подслеповатый глаз.

– Удостоверение покажь, – потребовал глаз. Хотя, конечно, потребовал его обладатель, но Волков шутки ради решил