А завтра – конец… - Дарья Матрохина

– Если через четыре года эпидемия не закончиться, я продам тебя тому, кто будет снова разводить здоровых людей.

– Хорошо. Только до этого не бросай меня.

Они ехали почти неделю, на ночь пряча машину по маскировочный тент и стараясь не шуметь. Но оба прекрасно понимали, что рано или поздно им придётся где-то остановиться и осесть. Потому что невозможно вечно бежать. Каждый день они подолгу разговаривали, Ника дважды звонила матери, которая добралась-таки до Иркутска и просила ни в коем случае не приезжать. Почему – непонятно. «Боится, что привезёшь заразу» – пояснил мальчишка. Они обсудили дальнейшие планы, и пришли к выводу: куда бы поехали, покидать территорию страны не будут, и прибиваться к большим группам – тоже. У них слишком много всего редкого, чтобы остаться без него из-за собственной глупости.

– Я не хочу снова стать младшим, когда только повзрослел.

– Я так и не знаю, кто ты вообще.

– А это важно?

– Ну, как хоть тебя называть?

– Зови меня как хочешь, это сейчас не важно.

– Как это «не важно»?! А что я буду кричать над твоим трупом?

Они засмеялись. Напряжение, сковывающее обоих всё это время, стало понемногу отступать. Ника открыла подлокотник и достала конфеты – единственное, что так и не смогла выкинуть. Мальчишка сунут пару в рот и весело захрустел.

– Я буду звать тебя «бубен».

– Почему именно «бубен»?

– У меня в институте друг был, мы его так звали.

– И как кончил?

– Не знаю. А это сейчас хороший знак.

– Согласен. А я тебя буду звать…

– Ника.

– Почему это?

– Потому что в жизни я – Вероника.

– Блин, живут же люди – даже прозвища заранее классные.

– А тебя как звали?

– Олег.

– Тоже неплохо, господин Оленина.

– Эй! Не называй меня так!

– Хорошо-хорошо, только не кричи. Посмотри лучше там, в бардачке, там вроде музыка должна была быть. Не может в машине быть музыки.

– Угадала.

«А сейчас я расскажу вам о том, как самка кенгуру вынашивает детёныша…»

– «В мире животных»?

– Ага.

– Мне она всегда нравилась.

– Мне тоже.

– Знаешь, мне кажется, мы подружимся…

– Ты уверена, что точно видела там огни?

– Конечно, да ты и сам начал кричать «Люди!». Разве нет?

– Знаешь, люди склонны поддаваться общему настроению, когда оказываются в стрессовой ситуации. Поэтому не злись и не зли меня.

– Откуда ты вообще взялся такой умный?

– Я всю жизнь готовил себя к этому мигу. Читал книги по теме, прошёл курсы выживания в условиях крайнего севера, собрал походный рюкзак, фильмы страшные смотрел.

– Фильмы он смотрел… – хмыкнула девушка, нажимая на тормоз, – Где твой рюкзак, специалист?

– Эй, ты чего это остановилась?

– Пошли глянем, кто там прячется.

– Не-не-не. А вдруг там заражённые?

– Ага, заражённые, которые умеют пользоваться светом, и даже погасили его, чтобы мы их не заметили. Там люди. Напуганные слабые люди. И знаешь что?

– Что?

– Если бы у них ничего не было, они бы не боялись. Так что бери ружьё, а я топор возьму. Пойдём глянем, чем тут можно разжиться. Да и поговорим с живыми людьми, а то одичали совсем…

Это был даже не домик, как им показалось издалека, а сарай. Обветшавшие стены едва не падали, дверь качалась от ветра и явно не была способна полноценно закрыться.

– Если что, это была твоя идея, – быстро прошептал Бубен, сжимая ружьё так, что пальцы побелели, и шагнул внутрь, – Мамочки!

– Что там?

– Тебе лучше не видеть.

– Уходим?

– Немедленно…

Они ехали на полной скорости несколько часов, прежде чем мальчик попросил Нику остановиться. Стало совсем темно, но она всё равно смогла разглядеть, как его вывернуло наизнанку. Девушка пошарила сзади и вытащила бутылку дефицитной воды. Сейчас она была нужна, и прежняя экономия только помогла. Она дождалась, когда он закончит и привалится к соседнему дереву, и посигналила. Фары было включать опасно, а гудок автомобиля издалека очень похож на рёв дикого зверя. Едва он вернулся на своё место, Ника протянула ему бутылку и вдарила по газам.

– А как же экономия?

– Всё равно нам скоро придётся остановиться, не вечно же ехать. И фильтров полный набор, коробку даже не открыли. Мы же только на стоянках воду брали, свою берегли, осторожничали. Так что сейчас у нас много, можно об этом не думать. Пей, не размышляй!

– А можно мне ещё бутылку?

– Обойдёшься, воду надо беречь…

– Где устроимся надолго?

– Не знаю, я пока об этом не думала. А что – есть идеи?

– Я слышал про старый пансионат рядом с Байкалом. Там вроде как «каждый домик обладает своей скважиной, и никакая болезнь не сможет вас одолеть».

– Хм. Хороший вариант. Ещё что?

– Можно податься в какой-нибудь маленький городок, куда болезнь не успела добраться, и попытаться там разжиться машиной получше. Жилым вагончиком, например. Или трейлером. И жить прямо в нём.

– Нет. Здесь тебе не Америка, вагончиков дефицит. И, если и есть они, то уже равно угнаны. Мы с тобой не одни такие умные. И вообще, это странно, что мы до сих никого не встретили.

– Что тут странного? Эпидемия. Не все заразились, а только некоторые. Большая часть народу просто умерли.

– Как это?

– А вот так: либо ты мертвяк, либо живой, либо заражённый. Прочего не дано.

– То есть, мы не можем быть точно уверены, что не заражены?

– Ага. Поэтому к людям нам выходить опасно. Все хотят жить. Они даже разбираться не станут, кто и откуда. Пристрелят просто издалека и все дела.

– Значит, нам нужно место, где людей нет. И твой вариант с пансионатом не подходит.

– А там нет людей. Его консервируют до мая месяца. А сейчас только начало апреля.

– Отлично. Ты знаешь дорогу?

– Откуда?

– Значит, дороги мы не знаем. Нам нужны карты.

– Заправка. Там они точно есть.

– Отлично. Едем от столицы в сторону Тюмени. На первой же заправке берём карты.

– А потом?

– А потом посмотрим…

– Так, нам потом сюда, а потом налево. И вообще, выезжай из леса на дорогу, – Бубен оторвался от карты и задумчиво посмотрел на Нику, – Ты чего? Я же сказал – на дорогу.

– Тут нельзя.

– Как это?

Но девушка уже дала задний ход, ловко разворачивая машину. И тут сзади раздался вой. Многоголосый. О багажник ударился первый волк. Удар по газам – и машина уже бежит с приличной скоростью, стараясь оторваться.

– Смотри карту, нам нужно выскочить прямо на большую дорогу.

– На дорогу? И как ты себе это представляешь? Они нас догонят на ровной местности.

– Никогда животное не победит человека. Прибавим скорости, и они отстанут.

– Они пойдут по следу, это же волки!

– Да откуда ты всё знаешь?!

– Я читал.

– Аааар! – и Ника резко рванула руль вправо, выезжая с тропинки на асфальтовую дорогу, – Я всегда думала, что книги – это полезно. А на самом деле – это зло. Крути карту, ты же вроде этому учился! Найди мне выезд на трассу!

Волки приближались. Стая была небольшая, но это не делало её менее опасной. По крайней мере, вожак, с капающей изо рта слюной выглядел весьма устрашающе.

– Я не могу!

– Тогда брось свою карту и рассмотри волков! Мне нужно знать, обычные ли это волки!

– А они могут быть необычными?

– Если они заражены, то нам придётся покинуть эту область и уходить дальше в леса.

– Хорошо, – и он обернулся, перелезая на заднее сиденье, – Они… Ника, я не хочу тебя пугать, но тут не только волки.

– Что?

– Я говорю: тут не только волки.

– А кто ещё?

– Люди.

– Как это?

– Заражённые с ружьями. Прибавь газу! Если они догонят – нам конец!

– Они передвигаются с той же скоростью, что и волки?

– Если бы… Они быстрее…

Как они вырвались, Ника так и не поняла. Ловушка была сделана очень умело: или у самих заражённых появился разум, или кто-то ими управлял. Как только они покинули лес, выскочив на дорогу, то заметили несколько машин, сложенных в баррикады. И там их уже ждали. Но девушка решила рискнуть и опять нырнула в лес. Земля была влажная, и наполненная машина снизила скорость, угрожая вообще завязнуть по самые боковые зеркала. Бубен что-то кричал с заднего сиденья: его подбрасывало на каждой кочке и прикладывало о коробку с консервами. В багажнике тоскливо стучали друг об друга стеклянные бутылочки со спиртом: их Ника берегла на самый крайний случай и старательно обматывала шарфом, который сейчас куда-то делся.

– Бубен, лезь в багажник и проследи, чтобы ничего не разбилось!

– Ты уверена, что это – хорошая идея?

– Я ни в чём не уверена!

– Тогда я тут останусь.

– Но там же спирт!

– Ничего, другой найдём.

И сразу же, будто отвечая на его слова, грянул выстрел и в багажнике что-то жалобно звякнуло. Поплывший по салону запах спирта подсказал: надеяться не на что, бутылкам конец. Бубен на заднем сиденье перекрестился.