Любовь - Ким Ынджон

продюсер попросил меня сделать пару пробных съемок. Так почему бы нам не отправить им этот момент? Пусть видят, чем обернулось наше путешествие. Эй, не опускай подбородок так низко, не видно шеи.

Сейчас девушка не чувствовала неприязни или неловкости, которые появлялись у нее при общении с малознакомыми людьми. Но она не знала: нормально ли сближаться с ним?

Следующие съемки Худжуна должны были состояться завтра в редакции журнала, где раньше работала Гынён. Идея не вызывала у нее восторга: она не хотела видеть своих бывших коллег. Девушка попросила перенести встречу с журналом на другой день, но из-за зарубежной конференции, в которой должен был участвовать певец, продюсер отказал ей.

Гынён уже собиралась спросить, можно ли ей не приходить, как услышала, что также должна присутствовать. Бывшую журналистку одолели воспоминания о большом помещении, наполненном запахом рагу из тофу, и ей стало нехорошо.

Наступил следующий день. Сердце Гынён сжималось, когда она вместе со съемочной группой стояла перед зданием редакции журнала. Она очень переживала. Ужаснее было только требование продюсера войти первой. Гынён всегда знала, что его заботит исключительно собственная жизнь и он вовсе не собирался защищать подопечную.

В этот момент к ним присоединились Худжун и Джихян.

– Привет! – улыбнулась им девушка.

Только Джихян ответил на приветствие Гынён и, улыбаясь, махнул в ответ. Девушка неосознанно посмотрела на руку Худжуна. Повязка, которую она наложила, была заменена на новую. Гынён стало немного грустно.

Худжун бегло взглянул на партнершу и тут же зашел в переговорную. Неужели так сложно поздороваться? Еще вчера ей казалось, что они немного сблизились, а сегодня все снова по-старому. Насколько же они все-таки далеки друг от друга.

Гынён хотела повидаться с Сухваном, но его нигде не было, словно так подстроили специально. Девушка нерешительно вошла в переговорную и тут же услышала, как две сотрудницы начали шептаться:

– Она столько всего наболтала про Худжуна, а теперь они разгуливают вместе? Говорят, ей очень хорошо заплатили. Вероятно, дело в этом.

– Как бы там ни было, неужели у нее нет гордости, раз она вернулась в журнал, из которого ее уволили по вине Худжуна? Она совсем не обидчивая.

Женщины начали тихо хихикать над Гынён. Им было все равно, услышит она их слова или нет. Девушка изо всех сил старалась держать лицо, но чувствовала, что на грани.

– Проходи, – сказал продюсер Гынён, услышав шепот сотрудниц журнала.

Он положил руку ей на плечо, чтобы утешить. Девушка постаралась улыбнуться, но вышло слишком вымученно.

Худжун сидел в переговорной, а руководитель группы Мунхи кокетливо разговаривала с ним. Мужчина не проявлял ни малейшей заинтересованности в беседе и даже не поднимал на Мунхи взгляд, но та продолжала притворяться приторно дружелюбной.

Как только в переговорную вошла Гынён, теплый и даже ласковый взгляд руководителя стал холодным и пронзительным. Столь быстрая смена настроения заставила Гынён почувствовать себя еще хуже, но в то же время показала Мунхи не в самом приглядном свете перед остальными.

– Добрый день! Меня зовут Хан Мёнсу, я продюсер проекта.

– Добрый день, я руководитель…

– Продюсер Хан!

Не успели оба обменяться приветствиями, как продюсера позвали.

– Прошу меня простить. – Хан Мёнсу извинился и вышел в коридор.

– Госпожа Гынён, хорошо выглядите. Как думаете, все это из-за постоянного света софитов? – спросила Мунхи, поглядывая на Гынён.

В ее тоне слышались язвительные нотки, будто она говорила: «Наслаждайся, пока есть такая возможность».

Девушка лукаво рассмеялась.

– Кто знает. Пожалуйста, перестаньте экономить на освещении. Вы не платили мне вовремя и даже не включали нормальный свет в помещении. Разве так должно поступать руководство компании? Или вы тут уже ничем не заправляете? – Гынён наигранно вскинула брови и посмотрела прямо на Мунхи.

«О, научилась возражать? Да ты у нас выросла!» – читалось на лице руководителя. Девушка сузила глаза и улыбнулась, словно отвечая, что теперь Мунхи для нее лишь бывшая начальница, которая уже ничего не решает в ее жизни.

– Ты никогда не выделялась красотой. И, вероятно, так и не научилась отличать простую вежливость и доброе отношение, – ответила она на саркастичное заявление Гынён.

Недаром ее прозвали Злыдня Мунхи.

– О, осторожнее со словами. Камеры по-прежнему снимают. Неужели вы еще не поняли, что наши монтажеры очень добросовестно выполняют свою работу? Иногда они показывают людей такими, какие они есть, – предостерегла Гынён.

– Ты это мне? Разве не ты первая неправильно поняла мое приветствие? – Мунхи пожала плечами.

Гынён еще раз убедилась, что не стоит спорить с людьми, которые живут своей гордостью.

– Ты что-то не то съела? Почему такая раздражительная? – внезапно прервал их перепалку Худжун.

Гынён знала, что они не одни, но резкая реплика певца ее удивила. Обернувшись, она увидела Худжуна, с издевкой взирающего на Мунхи.

– Кто? Вы это мне? – Лицо женщины покраснело от негодования.

Худжун повернулся к Гынён и неодобрительно посмотрел на девушку.

– Я говорю это своему менеджеру.

Ужасно быть никем. Сейчас девушка искренне жалела, что пыталась доверять Худжуну. Гынён прикусила губу, тихо вздохнула и с осуждением уставилась на певца.

– Как правило, люди брюзжат, когда чья-то жизнь становится лучше вопреки их ожиданиям, не так ли? – сказал Худжун и снова взглянул на Мунхи.

Глаза руководителя округлились, и она посмотрела на Худжуна.

– Кого вы имеете в виду?.. – осторожно спросила женщина.

Затем Худжун снова глянул на Гынён и сухо ответил:

– Я снова разговариваю со своим менеджером.

В этот момент лицо Мунхи побледнело, а губы сжались так сильно, будто их обметали на швейной машинке. Худжун немного опустил подбородок и еле заметно улыбнулся. На мгновение Гынён чуть сама не заулыбалась. В итоге оказалось, что Худжун на ее стороне, но почему?

Вскоре в переговорную вошел глава отдела планирования, и после неловкого приветствия началась основная часть встречи. Мунхи даже не смотрела на Гынён и Худжуна. Во время перерыва, сделав занятой вид и взяв чашку кофе, она куда-то быстро удалилась. Худжун тоже ушел, чтобы переодеться.

В одиночестве Гынён стало не по себе. Когда ее уволили из журнала, девушка испытывала только смущение. Она помнила те дни, когда работала в редакции, – многочисленные интервью, повседневные дела и частые конфликты с руководителем. Теперь Гынён понимала, что жизнь складывается из мелочей. Осознание, что она уже никогда больше не будет работать тут, свалилось на нее, и казалось, воздух стал тяжелее.

Гынён больше не могла находиться в переговорной и направилась на террасу – место, где она раньше часто бывала. Как только девушка пришла туда, она сразу же услышала голоса Мунхи и