Спартак: 7 лет строгого режима - Бубнов Викторович

В принципе, когда идешь в большой спорт, идешь не ради денег, а ради результата. Деньги приходят сами собой, если есть результат. И по большому счету задачи, которые я перед собой ставил, играя за «Динамо», «Спартак» или сборную СССР, всегда выполнял.

Сегодня у меня другие задачи. Они тоже связаны с футболом, но они другие. Как и любой футболист-профессионал, я могу быть экспертом. Разбирать матчи, обсуждать тактические схемы, делать прогнозы. Но у меня есть еще красный диплом Высшей школы тренеров (ВШТ), и знания, полученные там, я использую не в практической деятельности, работая с командой, а в аналитической. И считаю это нормальным.

Профессиональный футбол сильно изменился по сравнению с 70-80-ми годами прошлого века, когда я играл за «Динамо» и «Спартак». Сегодня футболист заключает контракт, и есть результат или нет его, все равно деньги получает. Когда я шел в «Динамо» к Гавриилу Дмитриевичу Качалину и Льву Ивановичу Яшину, то хотел играть. И ни о деньгах, ни даже о своем будущем не думал. У меня вообще было ощущение, что я всю жизнь буду играть в футбол.

Сан Саныч Севидов, который сменил Качалина, меня тогда остудил. Сказал, что пока буду оставаться фанатом футбола, разбираться в нем не научусь. Он и Константин Иванович Бесков дали мне практические знания, а теорию я изучал уже позже — в ВШТ. Благодаря этим великим тренерам я могу сегодня продолжать профессионально заниматься футболом.

У меня есть недостатки. Лучше всего о них может рассказать моя жена Зоя, вместе с которой мы прожили больше 30 лет и которая их прекрасно знает. Но поделать ничего не может и принимает меня таким, как есть. Но знает она и о том, что у меня всегда была цель и я к ней шел.

В детстве была мечта сыграть за сборную СССР. Отец мне говорил: «Ты, Саша, дурак! В СССР живет 250 миллионов человек, а ты хочешь быть в числе 11, которые за сборную играют?!» Я не думал становиться чемпионом, просто хотел играть в хорошей команде и выступать за сборную. Сегодня я — один из немногих, кто становился чемпионом СССР в составе и «Динамо», и «Спартака».

В футбольном плане всего достиг. Жаловаться на судьбу не приходится. Она мне дала даже больше, чем надеялся. Но, наверное, судьба вознаграждает того, кто упрямо идет к своей цели. Если нет цели, наступает апатия. В моей жизни были периоды, когда мне не давали работать.

Чем только не занимался! Дом строил, ездил с ветеранами по стране, тренировал команду в Сарове. И пусть работал не на высшем уровне, не считаю, что что-то потерял. Напротив, даже приобрел по жизни. Футбол — это не только профессиональная деятельность, это еще и люди. Для меня жизнь — всегда вокруг футбола. И эта книга — взгляд на нее стороннего наблюдателя с высоты прожитых в футболе лет.

Часто сам себе задаю вопросы: а поступил бы по-другому, если бы была такая возможность? И всегда отвечаю — нет». Жизнь показала, что, даже если мои решения казались родственникам или друзьям непродуманными, в итоге я оказывался прав. Я интуитивно чувствовал свою правоту, потому что хорошо знал футбольный мир. Смотрел иногда даже не на год или два вперед, а лет на пять или, может, на десять.

Я всегда был склонен к анализу и, будучи еще игроком, старался анализировать. И сегодня, возвращаясь к событиям тридцатилетней давности, прихожу к выводу, что в принципе все делал правильно. Правда, иногда мне становится плохо, когда вспоминаю, какие рискованные решения принимал, ведь все могло закончиться трагически и для меня, и для моей семьи. Не знаю, какой бог меня оберегал, но мне везло. И в начале карьеры в какой-то степени везло, и на пике, и в конце.

Не разбогател? Никогда к деньгам не стремился, они сами собой приходили. Бывали и трудные периоды, но в это время меня всегда поддерживали моя жена Зоя и дети. Поддерживают и сегодня. Во многом благодаря им и появилась на свет эта книга. В ней я рассказываю о «Спартаке» 80-х годов прошлого века, о команде, игрой которой восхищались миллионы, и о людях, с которыми прожил в этой команде 7 лет. Рассказываю о том, чему сам был свидетелем.

Пролог

Я получил свободу от «Динамо», из которого в течение нескольких лет пытался перейти в «Спартак», после партийного собрания. Если кто забыл, Коммунистическая партия Советского Союза была «умом, честью и совестью эпохи». Все самые важные вопросы решались на партийных собраниях и в партийных кабинетах. В том числе и вопрос о моральном облике игрока московского «Динамо» Александра Бубнова. Руководство клуба было категорически против моего перехода в «Спартак», куда я стремился и куда меня звал Константин Иванович Бесков.

Меня обвинили во всех смертных грехах и решили добить на партийном собрании Центрального совета «Динамо», высшего руководящего органа всего спортивного общества. Но собрание пошло далеко не так, как хотелось главному тренеру футбольного «Динамо» Вячеславу Соловьеву. В итоге мне объявили выговор, что было равносильно отпущению грехов.

Из КПСС меня не исключили, но отправили служить в воинскую часть. Хотели еще помурыжить. Но все равно это была победа. Исключение означало бы конец моей карьеры, волчий билет. Сегодня многие осуждают коммунистов советского времени. Но тогда в партию принимали лучших из лучших, если не брать в расчет проходимцев, которые через КПСС делали карьеру.

В данном случае партия меня спасла. Не будь я партийным, меня бы уничтожили в войсках. Как говорил мне один генерал: «Мы таких борзых, как ты, на Колыме раком ставили!» Тогда в спортивных структурах армии и МВД все было жестко — спортсмены носили воинские звания и подчинялись уставам. В профсоюзах, к которым относилось общество «Спартак», было иначе: хочешь, переходи в любую команду. И никто не делал из этого истории, хотя и принято было говорить о неблагодарности, измене и даже предательстве, потому что переходы ведущих футболистов еще не стали тогда столь же рядовым явлением, как сегодня.

Это была победа. Но она не давала мне свободы сразу. До свободы оставалось еще полгода, и, как ни странно, ее принесла мне смерть генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева, чей зять Юрий Чурбанов занимал пост заместителя министра МВД СССР и который лично был против моего ухода из «Динамо».

Забегая вперед, скажу, что из части меня выпустили буквально на следующий день после смерти Брежнева в ноябре 1982 года. Чурбанова вскоре арестовали. Не из-за меня, конечно, а по другим делам. Но даже после этого я не мог играть из-за пожизненной дисквалификации. Нужно было ее отменить. И здесь уже подключился Бесков. Константин Иванович развил бурную деятельность. Мне он ничего не говорил, это был не его стиль. Он не любил показывать, что к кому-то хорошо относится или что-то для кого-то делает.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});