Беглец - Валерий Пылаев

На этот раз на нас напали не животные. Впрочем, назвать этих созданий людьми тоже было сложно. Тощие, полуголые, заросшие длинными грязными волосами, троглодиты скорее напоминали диких зверей, чем разумных существ. Едва ли они знали какие-то слова кроме «убью» и «добыча». Эти крики, а также примитивное оружие, которым они размахивали, не оставляли никаких сомнений на счет их намерений. Не могу сказать, что я резал себе подобных без каких-либо угрызений совести, но этот странный мир написал для всех одинаково жестокие правила. И потом, разве у меня был выбор? Бой начала Лита. Если бы не ее стрелы, я едва ли смог бы выстоять против трех дикарей, даже с невесть откуда взявшимися боевыми умениями. Один из них споткнулся, получив в грудь две стрелы, одну за другой. Я ожидал, что троглодит тут же свалится, но он упрямо продолжал двигаться в нашу сторону, хоть и куда медленнее, чем остальные. Мне предстояло драться сразу с двумя. Тощего карлика с дубинкой я не особо боялся, но второй враг был крупнее, его тело прикрывала ржавая металлическая пластина, а руки сжимали топор. Дождавшись, когда здоровяк размахнется, я подпрыгнул и пнул его ногой в живот. Маневр удался - дикарь свалился на землю, дав мне несколько секунд для того, чтобы расправиться с его соплеменником. Увернувшись от неуклюжего взмаха дубиной, я нанес несколько быстрых ударов. На мое удивление, тщедушный противник упал только после четвертого или пятого. Запас живучести у местной антропоморфной фауны был просто атомный. Радовало только то, что с третьим троглодитом Лита уже покончила - он лежал на земле, утыканный стрелами, похожий на огромного дохлого ежа. Но самый сильный и опасный из наших врагов пока что был цел и невредим.

Я кружил вокруг него, давая эльфийке возможность прицелиться и выстрелить. Несколько раз топор просвистел в опасной близости от головы, но пока что мне удавалось не подставляться под удар. Лита не торопилась - даже с такого расстояния попадание в броню едва ли могло бы как-то навредить противнику. Нужно было бить наверняка. Мне показалось, что до того момента, как в плечо дикаря вонзилась первая стрела, прошла целая вечность. Глухо заворчав, толстяк переключил свое внимание на лучницу. Таким моментом нельзя было не воспользоваться. Поднырнув ему под руку, я ударил кинжалом прямо в заднюю часть колена. Похоже, мне удалось подрезать сухожилие - напористости своей противник не потерял, но двигаться стал куда менее проворно. Лита сразу же сообразила, что надо делать. Отступая, она всаживала в троглодита одну стрелу за другой. Спустя минуту все было кончено.

- Здоровый, блин, - заговорила эльфийка, - еле свалили. Броньку себе заберешь?

Я отрицательно помотал головой. Жалкая защита не стоила того, чтобы таскать на груди тяжелую железку. Внутреннее чутье подсказывало, что для меня в схватке скорость куда важнее доспехов. А вот от топора, который выронил павший враг, я не отказался. Не самое удобное оружие, но уж точно получше кинжала. Несколько раз взмахнув им для пробы, я прислушался к своим ощущениям. Неплохо. Даже очень. Но все-таки немного не то. Тот, кем я был раньше, явно предпочитал другое вооружение.

Лита тоже не теряла времени даром. Все, что представляло хоть какую-нибудь ценность, мистическим образом перекочевывало в ее бездонные карманы. Я не мог себе представить, куда она умудрилась засунуть уродливую броню убитого. Откуда-то на ум пришла фраза про дамские сумочки и пятое измерение, но вспомнить, что она точно означает и где я ее слышал, так и не удалось. Закончив с грабежом, довольная эльфийка повела меня дальше.

***

Великан стоял прямо посреди дороги, не прячась, подобно тем дикарям, которых мы видели раньше. Только это и спасло нас с Литой от неизбежной схватки. Скрываясь от противника, мы нырнули за огромный валун, лежащий на обочине.

- Блин, вот попали, - прошептала эльфийка. - Этого нам не убить. Восьмой уровень.

Я осторожно высунулся из-за камня, чтобы получше рассмотреть врага. Гигантский, примерно два с половиной метра ростом и чуть более цивилизованного вида чем те, которых мы убили. По крайней мере, полностью одет. Были даже сапоги - такого размера, что хрупкая Лита, наверное, смогла бы поместиться в любой из них целиком. Тело дикаря покрывала броня из плотной темной кожи с парой-тройкой металлических вставок и такие же штаны. Огромные волосатые ручищи сжимали дубину, окованную железом. Впрочем, к этому оружию скорее бы подошло слово «бревно».

- Не хотел бы я попасть под эту дуру, - тихо произнес я, - с одного удара положит. Обойдем по лесу, если повезет - не заметит.

- А может, попробуем? - отозвалась Лита. - Тех мы вообще на раз уделали. У тебя ж теперь топор. Подруби ему ногу, а дальше - как тогда.

- Умная, блин… - я досадливо посмотрел на лучницу. - Да он меня по дороге размажет. И потом, у него и штаны, и сапоги - так просто не пробить. Зачем он вообще тебе дался?

- Ну как это - зачем? Скажешь тоже, - глаза эльфийки жадно заблестели. - Опыт, шмотки. А то и монеток с него вывалится. В городе ними куда веселее.

- А тебя не смущает, что он тоже человек? - поинтересовался я. - Я вообще думал, что это они тут разбойники, а мы мирные путники.

- Юмор у тебя, конечно… - проворчала Лита. - Пацифист хренов. Если что, в отважные паладины только с тридцатого уровня записывают. И то рубить придется направо и налево.

Я задумался. Мир, который меня окружал, явно не строился на любви и согласии. Совсем юная девушка считает абсолютно нормальным убивать людей (ну, почти людей) за несколько монеток. Сколько вообще лет моей спутнице? Выглядит она от силы на двадцать с небольшим. Хотя, эльфы вроде как долгожители, так что ей может быть и все двести. Но вот ее речь… Ну не верилось мне, что потенциально бессмертное существо будет так изъясняться. И при этом никакого уважения к моим сединам. Я же ей в отцы гожусь! Я прожил долгую жизнь, и кем-то в этой жизни был. Только вот кем? Может быть, учителем или врачом.

«Ага, - издевательски произнес внутренний голос, - с каких это пор учителя так орудуют кинжалом?» Я тяжело вздохнул. Да уж, с мирными профессиями как-то не срасталось. Пока что выходило, что ничего, кроме как убивать, я не умел. Но смущало не это. От мысли, которая никак не хотела покидать мою голову, становилось страшно. Мне нравилось убивать. Только когда враг был рядом, а руки сжимали оружие, я переставал ощущать себя беспомощным ребенком, потерявшемся в огромном чужом мире. Все становилось на свои места. Убей - или убьют тебя. Я чувствовал, как бесформенной, неконтролируемой волной во мне нарастает гнев. Гнев словно толкал меня в спину, заставляя выйти вперед, чтобы встретиться с противником лицом к лицу. И плевать, что он вдвое крупнее меня и куда лучше защищен. Атаковать, раз за разом пробивая броню и погружая топор в податливую плоть, раз за разом уходя от ударов его страшного оружия, пока обессилевший гигант не свалится на землю, истекая кровью. Существовать, только бросая вызов тем, кто сильнее. Убивать, чтобы жить.

- Не высовывайся. Я справлюсь один, - глухо приказал я Лите, поднимаясь во весь рост.

И ломанулся прямо на дикаря. Не задумываясь о том, что делаю, я выставил вперед левую руку и ударил великана всей силой своего гнева. Пространство передо мной сначала сплелось в тугой клубок, а потом вырвалось на свободу, толкнув противника в грудь. Даже этой непонятной энергии не хватило для того, чтобы опрокинуть великана. Но он все же отклонился назад, потеряв равновесие. Не останавливаясь, я с разбегу рубанул его прямо в живот, вырвал топор из хлюпающей раны и, уже отходя назад, нанес удар в колено. Гигант взмахнул дубиной, но меня уже было не достать. Его оружие могло бы сломать позвоночник, даже слегка зацепив, а вот быстрые выпады дикарю явно не удавались. Он громко ревел, наступая на меня, но при этом постоянно открывался для контратаки. Всякий раз, когда его самодельная палица проносилась мимо, я умудрялся рубить в плечо или в не прикрытый кожаным доспехом локоть. Экономно расходуя силы только на контратаку, я выматывался медленнее, чем противник. Чувствовалось, что он слабеет - удары гиганта становились все беспорядочнее и все менее точными. Я же, напротив, только усиливал напор, уже успевая бить не только по рукам, но и по корпусу. После одного из таких выпадов, дикарь грузно опустился на одно колено, уперев оружие в землю. Не дав ему опомниться, я закончил схватку. Острое лезвие топора отделило огромную бородатую голову от туловища, и она покатилась по дороге, обильно орошая кровью камни. Тело же так и осталось стоять, выплевывая алые фонтанчики из разрубленной шеи. Сам не понимая, что происходит, я прильнул к ране губами и сделал несколько глотков горячей, соленой жидкости. Это словно наполнило меня новыми силами - теперь я был готов драться еще хоть с сотней гигантов. Весь мир должен был трепетать перед моей мощью! Я поднял голову вверх и громко закричал. Сейчас уже не было нужды таиться - пусть хоть все жалкие троглодиты этого леса соберутся, чтобы попробовать отомстить. Я перебью их одного за другим - стариков, женщин, детей - любого, кто осмелится встать на моем пути.