Создатели морского устава - Владимир Шигин

Российский флот буквально колотило от обилия всевозможных инструкций и наставлений. В отсутствие единого свода законов каждый раз приходилось снабжать капитанов частными инструкциями о том, как им надлежит поступать в различных ситуациях. Вот лишь некоторые из них:

Капитан Иван Сенявин получил указ о «взятии ему у города Архангельского четырех кораблей, куда идти, и как ему в пути поступать».

Капитану Гирсу, посланному до Гогланда на двух бригантинах указывалось, что ему в каждый день делать и как править службу на его судах.

Уже известный нам шаутбенахт Боцис в течение войны неоднократно получал наставления о правилах его командования, которые весьма сильно рознились между собой.

Таким было состояние морского законодательства на 1713 год, когда произошло событие, значительно ускорившее создание единого морского устава.

Бой у острова Эзелъ. Художник В А. Печатин

* * *

В морскую кампанию 1713 года случилась трагедия, потрясшая весь российский флот. В том году корабли Балтийского флота вывел в Финский залив вице-адмирал Корнелий Крюйс. Свой флаг он держал на линейном корабле «Рига». 11 нюня эскадра подошла к Ревелю. Было около полудня, когда впередсмотрящие с салинга флагманского корабля закричали:

– Видим паруса на траверзе борта правого!

Бывший на шканцах Крюйс, приложил к глазам зрительную трубу:

– По флагам да обводам корпусов сдается мне, что сии корабли не иначе как свойские! Играть алярм полный!

Уже одного взгляда на отряд шведских кораблей было достаточно, чтобы понять, что русская эскадра имела полное преимущество над противником. Против восьми российских кораблей было всего три шведских. Фортуна сегодня, казалось, благоволила русским морякам. Итак, вперед навстречу новей виктория!

Известив эскадру о начале погони голосом в рупор, Крюйс велел прибавить парусов. Скоро, широко забирая ветер, «Рига» повернула вдогон за неприятелем. За ней, грузно проседая в разводьях пены, ворочала воя эскадра. Погоня началась!

Спустя пару часов хорового хода стало очевидным, что шведским кораблям от преследования уже не уйти. И хотя шведы все еще не теряли надежда достигнуть Гольсингфорса, чтобы там укрыться под защитой береговых батарей, дистанция между убегающими и преследующими сокращалась неумолимо…

– Готовиться к баталии! – распорядился вице-адмирал, обернувшись к капитану «Риги» Догрюйтору.

– Слушаюсь! – ответствовал тот.

И занялся раскреплением пушек по-боевому. Вот уже откинулись крышки орудийных портов, и черные стволы хищно глянули в горизонт.

Вице-адмирал Крюйс был настроен весьма решительно:

– Сегодня мы сделаем нашему государю подарок знатный, а потому атаковать велю неприятеля со всею фурией!

Под дубовым форштевнем «Риги» кипела пена. На верхней палубе уже толпились солдаты абордажных команд. Изготовился к неминуемой схватке и противник. Приводясь к ветру, шведы выстраивались в батальную линию. Вот-вот грянет первый залп и начнется кровавая потеха!

– Подать мне шлем! – распорядился вице-адмирал.

Адъютант подал Крюйсу стальной боевой шлем с пышным плюмажем. Но одеть его вице-адмирал не успел. «Ригу» потряс страшный удар. Выпавший из адмиральских рук шлем запрыгал по палубным доскам.

– Что такое? Что случалось? – кричал Крюйс в негодовании. – Выскочили на мель! – в растерянности в смущении доложился ему капитан Дюгремтер.

– Карту! – потребовал вице-адмирал.

Принесли и раскатали перед адмиральским веером карту вех финских. Отмели на ней не значилось…

– Немедленно поднять сигнал, что мы сидим на камнях! – распорядился командующий.

В кильватер «Риге» следовал 50-пушещный «Выборг» и Крюйс опасался теперь за его судьбу. Опасения вице-адмирала оказались не напрасны! Пока капитан «Выборга» англичанин Шельтинг соображал, что означают поднятые флаги по столь непривычному для него голландскому уставу, его корабль на полном разбеге вылетел на клыки подводного рифа. Треск пробиваемого корпуса, рушащие мачты, крики людей…

Корнелий Крюйс, тем временем, присутствия духа не терял. В море бывает всякое! Главнее сейчас не упустить неприятеля! Эскадру ведет сейчас капитан-командор Авраам Рейс, опытный и бывший моряк! Ему и карты в руки! Тем более, что русская эскадра все ровно сохраняла за собой двукратное преимущество.

Дело адмирала Крюйса с печатями участников суда над ним

– Господин адмирал! – внезапно вскричал капитан «Риги», голос его сорвался на фальцет. – Вы только гляньте, что делает Рейс!

Крюйс бросил взгляд на передовой корабль своей эскадры и обомлел. Повинуясь сигналу младшего флагмана, корабля один за другим убирали паруса…

– Измена! – закричал вице-адмирал, потрясая кулаками. – Подлая измена! Шведы меж тем, увеличивая разрыв, уходили все дальше я дальше. Скоро лишь белые пятна парусов на горизонте говорили об их существовании. Неприятель был потерян окончательно…

Теперь вице-адмиралу надлежало подумать об опасении собственных кораблей. Через несколько часов, ценой неимоверных усилий «Ригу» удалось стащить на чистую воду. С «Выборгом» было хуже. Корабль прочие сидел на каменной скале. Трюмы его уже были полны воды, а корпус уже начал разваливаться под напором воли. Но видя иного выхода, Крюйс принял единственно верное в данной ситуации решение. По его распоряжению о «Выборга» свезли людей и артиллерию. После этого линейный корабль был подожжен, эскадра взяла курс на Кронштадт.

Погоня за шведским отрядом, обещавшая быструю и полную победу обернулась тяжелым и обидным поражением.

Вернувшись и доложившись о происшедшем несчастии, Корнелий Крюйс молча отстегнул свою шпагу и положим перед царем. Вслед за ним положили свои шпаги и Шельтинг с Рейсом.

Узнав о случившемся, Петр пришел в ярость.

– Шельмы! – кричал он взбешенный. – Славную викторию в позор постыдный обратили! Бездарно загублен корабль 50-типушечный! Вздернуть сиих негодяев на реи немедля!

Бывшие подле царя Александр Меншиков да Федор Апраксин переглянулись. В гневе Петр был неистов, и перечить ему в такой момент не следовало. Выждав, когда царь немного успокоится, Федор Апраксин все же уговорил его повременить с расправой. Поостыв, Петр распорядился передать дело в суд и отложить рассмотрение дела до закрытия морской кампании на Балтике.

Генерал-адмирал Федор Матвеевич Апраксин

Поздней осенью 1713 года корабли российского флота втянулись в Кронштадтскую гавань «чтобы разоружиться до следующей навигации. Команды съехали на берег в казармы. Тогда-то и началась подготовка к суду над флагманами.

Заседание кригсрехта было созвано в морозный январский день 1714 года. Дни зимой коротки, а потому велено было начинать суд еще затемно, чтобы к вечеру успеть с приговором. В адмиралтейской мазанковой башне, что находилась неподалеку от церкви Исаакия Далматского, собрались капитаны российского флота. На скамье подсудимых трое: вице-адмирал Корнелий Крюйс, капитан-командоры Вэйбрант Шельтинг и Авраам Рейс.

День шел за днем, и в ходе разбирательств постепенно вырисовывалась истинная картина происшедшего. Отпали все обвинения в адрес подсудимых по измене. Особенно долго разбирались в этой связи с Рейсом. Но и здесь вскоре стало явно, что никаких изменнических преднамеренностей младший флагман не имея. Разгадка его действий была проста до невероятности. Поднятый Крюйсом на «Риге» сигнал «Курс ведет к опасности», предупреждавший остальные корабли эскадры о находящейся впереди мели, был прочитан Авраамом Рейсом, как сигнал прекращения погони…

Вице-адмирал Корнелий Иванович Крюйс

Дело в том, что Крюйс поднимал сигнальные флаги согласно своду голландскому, англичанин же Рейс читал эти сигналы по своду британскому…

На тридцать девятый день заседаний члены суда удалились на совещание, когда вернулись, судебный канцелярист зачитал итоговый протокол:

– По сентенции представленные суду флагманы в свершенном ими преступном деянии виновны!

Теперь каждый из членов суда должен был определить степень их вины.

Первым поднялся младший из судий капитан-лейтенант Витус Беринг.

Витус Беринг

Бравый моряк был смущен и взволнован:

– Осуждения достойны, однако ж при том следует уповать и на прошлые заслуги! Надлежит оным флагманам понизить ранг и оставить при морской службе!

Следом поднялся царский любимец капитан-командор Александр Меньшиков. Он был продольно краток:

– Смерть!

За тем взял слово генерал-адмирал Федор Матвеевич Апраксин:

– Господа, вице-адмирал ничего противу уставу голландскому не учинил, однако, долга своего, как флагман, до конца не исполнил! За сию конфузию надлежит по сему приговорить Корнелиуса Крюйса и Авраамия Рейса к потерянно жизни!