Последние слова - Уильям Берроуз

4 июня, среда

"J'aime ces types vicieux, qu'ici montrent la bite." Мне нравятся те яростные типы, что кажут тут свой хуй. Аноним, на стене писсуара в Париже.

"Нехорошо ли плясать и петь, когда колокол смерти будет звенеть? С каблучка да на носок - покажи другой бочок." Да, я люблю жизнь во всем ее разнообразии, но колокол, наконец, звонит к вечерней поре.

6 июля, пятниса

Я задаюсь вопросом о будущем романа или вообще любого письма. Куда он зайдет?

После Конрада, Рембо, Жене, Беккетта, Сен-Жон Перса, Кафки, Джеймса Джойса и - эти двое в особой категории тех, кто делает очень хорошо одну вещь, - Пола Боулза и Джейн Боулз. В Поле присутствовала какая-то зловещая тьма, как в недопроявленной пленке. А Джейн? Как ее персонажи движутся и что их мотивирует?

Это слишком специально, чтобы можно было сформулировать. Что остается сказать?

О, я забыл про Грэма Грина. "Сила и слава". Может, там и было просто-напросто слишком много "сока", как это бывало называл Хемингуэй, но все же недостаточно для того, чтоб его приняли к Джойсу и остальным немногим избранным. Чуть-чуть не хватает, Папаша. Он прикончил себя от тщеславия и самораздутости - а потом шарик лопнул. Он знал, что ему конец. "Оно просто больше не приходит." Его просто больше там не было.

Возвращаясь к письму - "revenons a ces moutons"(2). Быть может, на каком-то подспудном уровне истины сказать просто нечего. Конрад много об этом говорил в романах "Под западным взором" и "Лорд Джим", а Жене сказал на испанском побережье. Я могу ощутить его голод, когда он бредет мимо доков, где какой-нибудь рыбак может швырнуть ему рыбку, которую он затем зажарит на костерке и съест без соли. Зачем продолжать? "Трамвай широко развернулся и встал; здесь заканчивалась линия." Пол Боулз в конце "Расколотого неба". Неба.

Небо. Не могу даже написать слово небо. Наверное, я ощущаю - к чему продолжать?

1 августа, пятниса

Любовь? Что это? Самое естественное обезболивающее. То, что есть. ЛЮБОВЬ.

1. Американский поэт (1869-1935), лучше всего известен своими стихами, действие которых происходит в воображаемой новоанглийской деревушке Тильбери-Таун, напоминающей его родные места в штате Мэн. Его первые поэтические книги (Поток и ночь накануне, 1896, и Дети ночи 1897) coдержат психологические портреты жителей Тильбери, чья внутренняя глубина характера выписана с обостренным пониманием и иронией. В книге Городок на реке (1910) приводится замечательный характерный портрет Минивера Чиви, романтика, влюбленого в прошлое и утешающего себя беспробудным пьянством. Первый большой успех пришел к Робинсону после выхода книги Человек на фоне неба (1916). Несколько его последующих работ удостоились пулитцеровской премии, включая Избранные стихи (1921).

2. Вернемся к нашим баранам (фр.)