Истинные убеждения (СИ) - Романова Ева

Захожу в просторную комнату с темными стенами, которая разделена на две части перегородкой с окошком за которым виднеется микрофон с пюпитром, а во внешней части стоит микшерный пульт гигантских размеров с кучей экранов. Тут же красуются различные музыкальные инструменты, наш любимый черный кожаный диван во всю длинную стену и журнальный столик, на котором постоянно стояли различная еда и напитки. Парни чаще всего предпочитали пить пиво, а картонные стаканчики из-под кофе и травяного чая были исключительно моими. Я вообще старалась пить как можно меньше, потому что в последнее время алкоголь провоцировал приступы депрессии и каждый выпитый коктейль заканчивался слезами в подушку и мыслями о никчемности жизни.

— Наконец-то ты здесь! — набрасывается на меня Джонни, скидывая с себя наушники, как только я переступаю порог, — ты обязана это услышать! Это хит этого лета, отвечаю!

Олег включает демо версию трека. Спустя несколько секунд мы всей командой дружно качаем головами в ритм битов и улыбаясь переглядываемся. Подмечаю про себя несколько моментов, которые можно подправить, записываю комментарии маркером на белой доске. Начинает играть кульминация.

— Вот здесь надо добавить партию саксофона, — пританцовываю я, — будет идеально контрастировать с вокалом и битами в припеве.

Никита закручивает меня за руку вокруг оси, и мы вдвоем подпеваем словам, которые я впервые сейчас услышала, но мы всегда настолько находились на одной волне, что я с легкостью предугадываю, что будет в следующей строчке. Наверное, именно поэтому Стеф доверил мне полноценно в одиночку вести одного из ведущих певцов своего лейбла, каким стал Джонни всего за несколько месяцев.

Никита был у меня в приоритете, а у двух других артистов я была как помощник продюсера, как сказал босс «для общего развития музыкального слуха». И была этому вполне рада. Мне нравилось то, что я делаю и какой продукт мы выпускаем общими усилиями нашей команды. Казалось, что я причастна к чему-то невероятно значимому и пищала, как ребенок, когда видела, как слушатели кайфуют под треки, записанные нами.

Глава 2

— Твою мать! Эта сессия была просто охренительной! — воодушевленно говорит Никита, когда мы выходим из здания лейбла, окончив запись.

— Очередной хит в твою копилку, — подмигиваю ему.

Мы подходим к его машине, и он открывает передо мной пассажирскую дверь. Усаживаюсь на переднее сидение и пристегиваю ремень безопасности.

— Поехали поужинаем? Я безумно проголодалась, — предлагаю парню, когда он сел за руль и завел двигатель.

Скептически осматривает меня:

— Ты серьезно предлагаешь сейчас поесть?

— Ну да, а что такого? — искренне удивляюсь.

— Просто я в шоке, что ты вообще хочешь есть. Я, конечно, не хочу быть как дед-ворчун, но Лиза, возьмись за свое питание. Ты ходишь уже как скелет. Не помню, когда ты в последний раз нормально при мне ела, с тех пор как… — он кривится, — Ну ты сама знаешь.

— Со мной все в порядке, — закатываю глаза, — Просто аппетит снизился после стресса, который пережил организм, вот и все. Отбитые органы это тебе не алкогольное отравление, за выходные не пройдет. Я со временем восстановлюсь.

Он тяжело вздыхает.

— Ты уже так говоришь со дня выписки. Я надеялся, что, съездив домой к родителям ты придешь в себя, но это явно не помогло. И я честно не понимаю почему ты себя так ведешь, ведь сама говоришь, что ничего к нему не чувствуешь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Никита, — раздраженно прерываю его монолог, — если ты намерен сейчас читать мне нравоучения, то давай я просто выйду и вызову такси домой?

Берусь за ручку, раскрывая дверь и пытаюсь выйти из машины. Дергаюсь и понимаю, что забыла отстегнуть ремень безопасности. Вот дура. Прикладываю ладонь ко лбу, признавая поражение, и начинаю смеяться. Никита подхватывает, и мы как идиоты, сидя в машине посреди полупустой парковки в сумерках, надрываем животы. Закрываю обратно дверь и откидываюсь на сидение.

— Я просто беспокоюсь о тебе. Вот и все. Ты знаешь, что можешь поговорить со мной в любой момент. Днем или ночью, не важно. Просто, когда будешь готова.

— Знаю, — киваю и смотрю через лобовое стекло пустым взглядом, — Мне снятся кошмары каждую ночь, — поворачиваю голову к Никите, встречаясь с его глазами.

— Что тебе снится? — хмурит брови, обхватывая мою ладонь в успокаивающем жесте.

— Та ночь, после фестиваля, как на повторе, как заевшая пластинка, которую я не могу выдрать из проигрывателя, — признаюсь я, впервые за все это время сказав о своей проблеме вслух, — Смешивается в один сон с тем вечером, когда он… — отвожу взгляд, пытаясь найти нужные слова.

— Что он с тобой сделал? — спрашивает Никита. Слышу нескрываемую ненависть по отношению к причине моих кошмаров. Сжимаю его ладонь, теперь успокаивая друга.

— Ничего такого, чего бы я ему не позволила.

— Звучит не убедительно. Говори давай.

Закрываю глаза и вспоминаю тот вечер, когда Марк пришел домой избитый, попросил его покормить и взял меня, даже не интересуясь и не обращая внимания хочу я этого или нет, ведомый желанием удовлетворить лишь свои потребности. На мне тогда был комплект белья, который он же мне и подарил... Только спустя время кусочки пазла соединились, и я поняла, что этот комплект был точь-в-точь, как на фотографиях, которые я отправляла Никите, когда мы еще думали, что нас связывает нечто большее, чем дружба. Перепугавшись, что Марк до сих пор может проверять мой телефон, я даже сменила сам аппарат и сим-карту.

— Я понимаю, что нельзя сказать, что он взял меня силой, я ведь не сопротивлялась, но этот момент, судя по всему, слишком сильно застрял в подсознании, раз я вижу его каждую ночь… — подытоживаю я.

— Знаешь, один момент, когда ты действуешь напрямую против воли девушки, когда она сопротивляется, а другой, когда она этого не хочет или не в настроении и лежит под тобой бревном. Учитывая, что в сексе ты активная, то легко почувствовать разницу. Если ты думаешь, что это незаметно и мужик не может отличить стоны возбуждения от стонов боли, то ошибаешься. Он все прекрасно понимал в тот момент и, судя по всему, получал удовольствие. Так что можно сказать, что это было насилие.

Потупившись, смотрю на свои коленки, стирая пальцами невидимое пятнышко. Я не нахожусь, что ответить, потому что эти же мысли крутились в моей голове, но мне было проще думать, что я отлично сыграла свою роль, чем поверить в то, что человек, который был мне симпатичен и с которым я делила постель способен на насилие. Хотя, о чем тут говорить, когда я лично из его уст убедилась в том, что он причинял боль людям… Видимо самоубеждение слишком сильная штука и мне хоть на секундочку удавалось допустить мысль, что с близкими для него людьми Марк пушистый и ласковый зайчик…

— Я не знаю, что происходит у тебя в голове, но вижу, что с тобой творится снаружи. И ты сильно изменилась с того момента. Некогда яркая девчонка стала мрачной своей копией. Конечно же осталась такой же сексуальной и роковой, — хмыкает, — но все же слишком мрачной. Хотя, должен признать, что тебе очень идет черный цвет и новый стиль, но не стоит физически истощать себя.