Илимская Атлантида. Собрание сочинений - Михаил Константинович Зарубин

«горемыкой» осенью копал огороды, колол дрова, делал другие дела по хозяйству в частных домах, которых было много в округе. Научившись еще в школе играть в духовом оркестре, «давил жмурика» с ребятами, часто заменявших взрослых музыкантов, не выдерживающих из-за постоянной пьянки ежедневной нагрузки.

Чем ему только ни приходилось заниматься в первый год учебы в техникуме. Он не отказывался ни от чего, при этом не забывал прилежно учиться. Многое он умел делать по прежней деревенской жизни, многому учился. Получалось. Учась на втором курсе, узнал, что в мореходных училищах одевают и кормят бесплатно. Написал трогательное письмо-заявление о зачислении и отправил документы. Ответ пришел быстро. В нем сообщали, что в настоящее время приема нет, но его будут ждать на следующий учебный год. Готовы принять с друзьями. Леха радовался, как маленький. Конечно, уговорил ребят, живущих с ним в комнате. Море? – что знал он о нем – ничего. Один раз в жизни, за хорошую учебу, был в пионерском лагере на Черном море. С морем он подружится, главное, не будет «каторжной» работы, постоянных халтур, всегда еда и одежда.

Машу он увидел случайно. Пробегая из учебного корпуса по промороженному двору в общежитие, обратил внимание на красивую девушку. Несмотря на мороз, остановился, обернулся, загляделся. Она ему показалась похожей на маму.

– Замерзнешь, юноша, – мелодично и доброжелательно сказала незнакомка.

Маша училась на первом курсе. Не стоило труда узнать ее аудиторию. Каждую перемену Алеша приходил к дверям, молча смотрел на девушку, но слов для начала разговора не мог найти. Девчонки посмеивались, Маша старалась не обращать на него внимания. Однажды она его спросила:

– Зачем ты ходишь за мной, ты же видишь, все смеются над нами.

– Завидуют, потому и смеются, – выпалил ухажер.

– Завидуют?! Ты ненормальный? – фыркнула красавица.

– До встречи с тобой, Маша, был нормальным, – промямлил смущенный отпором Алексей.

Она смилостивилась, улыбнулась и неожиданно произнесла долгожданные слова:

– Давай знакомиться, юноша.

– Я о тебе все знаю, Маша. А я – Леша, то есть Алексей, учусь по той же специальности, что и ты, только курсом старше.

– Вот и хорошо, для начала. Я могу тебя попросить, Леша?

– Конечно, – обрадовался юноша.

– Не встречай меня на переменах возле аудитории. Я чувствую себя неловко, мне неудобно перед девчонками.

– Хорошо, Маша, – уныло согласился новый знакомый.

Каждую субботу в клубе проходили танцы. Леша всегда играл в духовом оркестре, потому не танцевал никогда. Но однажды на танцы пришла Маша, и он увидел, как ее на каждый танец приглашает молодой парень из параллельной группы. Леша, недолго думая, поставил свой бас – огромную трубу и, несмотря на угрозы и просьбы руководителя оркестра, спустился в зал. В тот день он впервые танцевал с Машей.

К счастью, играли вальс, его он танцевать умел, но очень разволновался от близости любимой девушки. Щеки его пылали, делая лицо простым, некрасивым, нос тоже покраснел. Сердце разрывало грудную клетку, казалось, что все ребята слышат, как оно грохочет. Чем сильнее билось Алешино сердце, тем отчаяннее он сжимал Машину руку.

– Ты делаешь мне больно.

– Прости, я просто давно не танцевал, а ты такая красивая, вот и волнуюсь. – Взглянув на Машу, Алексей замолчал, чтобы не наговорить лишних глупостей.

– Спасибо, ты тоже ничего. Но уж если пригласил, так давай танцевать.

Леша впервые видел ее глаза так близко, она не отводила свой взгляд, а их ноги как будто сами по себе выполняли положенные танцевальные шаги. Казалось, эти двое не танцевали, парили над землей.

Они не разговаривали, но между ними шел внутренний диалог, возникло чувственное напряжение, передающееся через соприкасающиеся ладони. Здесь, сейчас Алексей прощался с прошлой своей жизнью. Здесь, сейчас рождалась его новая, счастливая жизнь.

Закончилась музыка, остановились и они, Машины подружки аплодировали за лучший танец вечера. После этого вечера Маша позволила Алексею проводить ее до дома. Он готов был это делать каждый день, но девушка разрешала лишь тогда, когда она задерживалась на занятиях и становилось темно. Он всегда радовался совместным вечерам, много рассказывал: о прочитанных книгах, об услышанных историях, читал стихи. В морозы он дыханием отогревал ее руки. Однажды, после праздничного вечера, провожая ее, он попросил остановиться и выслушать его. Но ничего не смог сказать, кроме вечных слов:

– Маша, я люблю тебя.

Он ожидал от нее ответа, она улыбнулась, поцеловала его в щеку и побежала домой…

Ранней весной она привела его на тот берег, где лежало бревно-диванчик.

– Выслушай меня, Леша. Вот, напротив этого места, почти два года назад, я тонула. Меня спас мальчишка, с которым у нас была крепкая дружба. Вернее, он мне нравился, мы никогда не говорили о наших чувствах, но всегда были вместе. Волной от парохода перевернуло нашу лодочку, на которой мы катались в тот вечер, и я сразу пошла ко дну. Он нырял, схватил меня за волосы и дотащил до лодки, а у самого не хватило сил, и он утонул. Для меня это было трагедией. Я не могу его забыть.

– Ты его любила?

– Я не могу так сказать, поверь мне, я не знаю, что такое любовь. У меня чувство вины перед этим мальчиком, он погиб, а я живу.

– Маша, что же ты хотела, погибнуть вместе с ним?

– Нет, конечно. Но, чувство вины не проходит, я чувствую себя очень виноватой, когда думаю об этом, тысяча «если» приходит на ум. Хожу по улицам, улыбаюсь, иногда пою, танцую, а его нет. Я до сих пор не могу его маме в глаза смотреть.

Леша понял, что сейчас его сожаления и советы неуместны. Они долго, молча, смотрели на реку.

Потом он утешал ее, поглаживая плечи и ее пальцы.

* * *

Именно с того вечера место на берегу реки, где лежало бревно-диван, стало «их» местом. И сегодняшний разговор, походивший на семейный, еще больше сроднил влюбленных. Сроднил до такой степени, что Алексей был уверен, что Маша вот-вот вернется, ведь она убежала, не дослушав, ничего не ответив.

Пароходики-трамвайчики проходили мимо. Волны после них, теряя в силе, плавно обнимали берег и возвращались назад, в речное пространство. Леша отрешенно взирал на мир, как будто ожидая решения своей судьбы.

Потом он стал рассматривать рыбаков, заметил, что солнце перекатилось на другую половину небосклона. Большая тень от моста падала на воду. Подумал, что в середине лета солнце будет высоко, и день будет длинным, а вечер долгим, и тени от моста не будет. И хотя начало мая радует по-летнему теплыми днями, но все равно они нередко прохладны и дождливы. Лету нужно время, чтобы разгореться, укорениться, озарить землю своими дарами. Леша вздрогнул, почувствовав знакомый запах духов, ее духов. Мягкие прохладные ладони закрыли его глаза.

– Маша, – блаженно прошептал Алексей.

Он повернулся к любимой, обнял и прижался губами к ее губам.

– Как замечательно,