Гранд-адмирал. Том четвертый (СИ) - Модус Илья Сергеевич

— Вы сообщили уже об этом Саарай-каар? — уточнил я.

— Сперва решил рассказать вам, — Фодеум отвел глаза в сторону. — Предполагается, что я ваш личный защитник и ответ за свои миссии должен держать перед вами. И лишь потом — перед главой Ордена.

— В таком случае можете не волноваться, — посоветовал я. — Мне известно о черном человеке. И о том, как избежать его встречи с Ганторисом. Как можно скорее доставьте его для обучения к дженсаарай. На этом все. Конец связи.

— Да, конечно, — растерянно произнес Фодеум, поклонившись в знак прощания. — Я что один не знаю что это за «черный человек»?

Его недовольное бурчание стало занавесом нашего разговора.

Посидев несколько секунд в кресле, я принялся обдумывать план, как мне сделать так, чтобы в моей действительности призрак Экзара Куна не стал причиной нарушения планов и уничтожения Кариды.

Да, планетка верна Имперскому Пространству и обученные на ее поверхности дивизии выкупались исключительно Имперским Правящим Советом (потому как остальные Осколки не имели достаточного количества свободных денег) и с его непосредственного разрешения.

Но есть нюанс.

Недолго им осталось.

А на данный момент пора проверить ход подготовительных мероприятий и можно начинать дергать ворнскра за усы.

Затем за хвост.

После этого — перенаправить внимание матерого и хитрого хищника в сторону другой добычи.

Далее — заманить в ловушку и как следует переломать ему все кости.

Время выдергивать когти и зубы еще не пришло.

Но это не значит, что не пора показать ему кто на самом деле хищник в этой небольшой галактике.

Глава 36

Десять лет, первый месяц и тридцать первые сутки спустя Битвы при Явине…

Или сорок пятый год, первый месяц и тридцать первые сутки после Великой Ресинхронизации.

(Восемь месяцев и шестнадцатые сутки с момента попадания).

Торин Инек находился в кабинете для аудиенций и делал вид, что ему абсолютно не интересно то, что подсветка настенного хронометра указывала на безнадежное опоздание.

Кариданский посол запаздывал.

Уже как на два часа.

Но Фургана, похоже, это не волновало ни в малейшей степени.

Ровно как и то, что назначенная в день прибытия аудиенция не состоялась уже в третий раз.

Потому что это грязное животное все никак не желал являться.

И в данный момент понятие «животное» полностью соответствовало персоне посла как в прямом, так и переносном смысле.

Для начала — в переносном, потому что этот разумный никак не мог выдержать положенный этикет.

Который для дипломатов вообще-то совершенно обязателен.

В бытность Империи ходила шутка, что дипломатами не рождаются, не становятся — таких скользких, двуличных и мерзких типов выводят в особых генетических лабораториях.

Просто для того, чтобы позлить тех, с кем им придется иметь дело.

«Лейтенант Мак» бросил взгляд в сторону окна, за которым уже безраздельно главенствовала ночь.

В столь поздний час наиболее здравомыслящие люди уже мирно почивали в своих апартаментах.

Лишь сквозь приоткрытые ставни слышались размеренные, идеально выверенные тяжелые шаги.

«В любое время дня и ночи

И при любой погоде,

Найдется тот сержант,

Что на плацу штурмовика задро…»

Кто и при каких обстоятельствах придумал этот вульгарный стишок — уже история.

Но судя по неточности рифмы — он явно создавался на каком-то далеком от общегалактического наречии и позже был переведен на тот язык, который понимали практически все разумные.

Впрочем литературные неточности не умаляли того факта, что содержимое четверостишья абсолютно точно отражает быт бойцов Штурмового корпуса.

«В любое время дня и ночи…»

Вот и сейчас, обряженные в белоснежные доспехи, ровные коробки бойцов, в мозгах которых не осталось ничего кроме желания подчиняться приказам и выполнить свой долг до последнего, не прекращали подготовку.

И не только на плацу, который виден из этого окна.

По каждой ровной площадке, где имелась возможность промаршировать, штурмовики занимались шагистикой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Так будет до «вахты нексу» — несколько часов до рассвета, когда сон наиболее крепок.

В это время штурмовиков отведут на стрельбища и до самого восхода солнца измученные солдаты будут заняты тем, что посвятят себя доблестному делу уничтожения мишеней из бластерных винтовок.

Потом — перерыв на завтрак и занятия по тактической подготовке.

Этот курс не рассчитан на слабаков.

Это испытание, которое позволяет выделить среди общей массы штурмовиков самых выносливых, самых результативных, способных продолжать боевые действия в условиях недосыпа, усталости, общего эмоционального опустошения.

Несколько месяцев подобных занятий — и наиболее боеспособные штурмовики будут отделены от основной массы, чтобы оказаться переданными в специальные подразделения — коммандос, спецназ, отдельные специализации Штурмового Корпуса…

Когда-то он и сам прошел через это.

Впрочем — не совсем так.

За то время, что он наблюдал за этим измождением рекрутов, за полтора дня, инструктора не пристрелили ни одного бойца.

В те времена, когда он проходил подготовку, первого, кто ломался на испытаниях, инструктор расстреливал перед строем.

И последующие отряды штурмовиков маршировали прямиком по телам павших, с которых успевали стащить броню за то время, что было необходимо одной ротной коробке, чтобы прибыть на место новых занятий.

Ни на одном из мест упражнения не было меньше пятидесяти трупов.

Подобная жестокость, с другой стороны, позволяла сразу же отсеять нытиков и слабаков — их либо убивали инструктора, либо они погибали в ходе выполнения тренировочных заданий, не выдержав нагрузок.

В Штурмовом Корпусе оставались лишь те, кто в состоянии превратиться в живое оружие.

Наконец, c помпезным объявлением дежурным офицером и трубным звуком фанфар двери в переговорную распахнулись.

Торин, повернувшись к дежурному офицеру, который минут две перечислял регалии Фургана, не ограничившись тем, что тот является просто имперским послом, которому довелось захватить власть на стратегически важной планете.

Хронометр агента услужливо подсказал, что посол соизволил явиться на три часа позже им же самим назначенного времени.

Хорошо хоть вообще соизволил прибыть.

И это после такой огромной взятки?!

Ох, что-то крайне интересное происходит на Кариде.

Фурган оказался гуманоидом с бочковидным туловищем, оснащенным веретенообразными конечностями, исполнявшими функции рук-ног.

Глаза на квадратной физиономии повылезали вверх и в стороны, точно птичьи крылья. Несмотря на известное предубеждение Императора против гуманоидов, кариданцам неведомым способом удалось глубоко втереться в доверие, поскольку Палпатин разместил свой самый крупный учебно-военный комплекс не где-нибудь, а именно на Кариде.

«Иметь дело с кариданцами — быть всегда настороже. Вы, несомненно, получите то, за что заплатили. Но покупку желательно проверить, потому что вам обязательно мелко подгадят».

Это известное и весьма распространенное мнение жителей галактики о выходцах с Кариды.

Из того, что Торин знал и успел изучить относительно этих разумных был и другой, не менее важный постулат.

Общество кариданцев было построено вокруг коммерческой культуры, возглавляемой активным рынком.

Они широко известны своими навыками оценки и обмена. А так же обмана и мошенничества — если им это было выгодно.

Для того, чтобы заставить кариданца работать во время сделки честно, согласно положениям соглашения, следовало его как следует заинтересовать не нажиться на единственном соглашении.

Посол Фурган.

— Лейтенант Мак, — начал Фурган. — Вы хотели обсудить со мной некоторые детали? Пожалуйста, будьте кратки, у меня много дела. — Он рухнул в кресло, крест-накрест сложил ручонки на своей бочковидной туше, что на международном языке телесных жестов недвусмысленно означало недружелюбие.