Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

Я вытаращил глаза. Не услышав ответа на свой отчаянный вопрос, за стеной крикнули:

— Эй! Ясновельможные панове, вы еще там? Как мы могли попасть в замок?

— Вот это и я не отказался бы услышать! — озадаченно ответил я, больше всего боясь, что больной мозгами невидимый собеседник с перепугу прекратит диалог. — Да вы не тушуйтесь, садитесь поближе. Я вас прекрасно слышу. Только собачку э-э-э… попросите не так громко рычать. Ох, простите-простите, запамятовал — вервольфа, конечно, вервольфа. Кстати, надеюсь, он у вас воспитанный? Навыкам поведения в гостях обучен? Территорию метить не начнет? Фу! Фу, кому говорю! Зачем же сразу на стену бросаться?

— Ваше сиятельство, скажите, а у вас есть вода? — явно волнуясь, продолжил незнакомец.

— Полно! — вступил в разговор толстяк. — Чистая ключевая, брусничная, мятная. Какую желаете?

Судя по шумному сглатыванию, сидящие за стеной были готовы напиться хоть из лужи, и речь толстяка оказалась для них чрезмерным испытанием.

— Ты что? — ткнула чертовка в бок моего напарника. — Над убогими издеваешься?

— Судя по голосу, они вполне нормальные, — поспешил оправдаться толстяк.

— А еда? — почти крича от возбуждения, спросили из-за стены. — Человеческая еда, не этот хворост, которым мы давимся. А?

— Слушай, я ничего не понимаю, — обернулся я к напарнику. — Какой хворост? Не получится ли так, что прекрасная Мария Цитабарская была не только красавицей и ветреницей, но и большой шутницей? Вроде как в притче о трех сыновьях, которым отец завещал сундук с самой главной человеческой ценностью. Они, дураки, передрались, а оказалось, что внутри обычный веник. Типа народная мудрость. Один прутик переломить легко, а пучок — поди, попробуй.

— И что? — заинтересовались за дверью.

— Что-что, — пожал плечами я. — Разъяренные прутики, то бишь сыновья, так расстроились, что нечаянно перебили друг друга. Правда, к чести покойного отца веник тоже пригодился. Перед поминками прислуга им полы подмела. Там у вас внутри что видно?

Невидимый собеседник несколько замешкался, но потом все же ответил:

— Э-э-э-э… Сейчас, когда стало темно, ничего не видно. Ходим на ощупь.

— Эй! Эй! — тут же всполошился куратор. — Пятый! Отставить ходьбу! Артефакты! Хрупкие ценности! «Лучший подарок даме»! Шарманка-а-а-а!!!

— Послушай, монах, — опомнился я. — Вы там не особо перемещайтесь! Лучше вообще сидите на месте и ни ногой в сторону. Вот-вот наследник с ключом явится. Отопрем дверку и… вы, главное, не уходите пока никуда. Хорошо?

За дверью горько засмеялись:

— Шутишь? Мы бы и рады уйти, да некуда!

— А как внутрь забрались?

— Из подземки, — после небольшой заминки признались из-за стены. — Искали лаз наверх, из тоннеля, а попали сюда. Господи, тут так страшно!

В наушнике потрясенно ахнул куратор.

— Вот это да, — кисло улыбнулся я. — Оказывается, наше хранилище насквозь дырявое? А где именно был лаз? Не помните?

— Сначала его вообще не было! — признался мой собеседник. — Гладкие стены, ни щелочки. В подземке вообще ужас что творится: летучий зеленый человек, гномы с оружием… Но потом… словом, Михаил превратил металлическую стенку в деревянную, и мы пробили ход с помощью топора. Но только она оп! — и снова целая стала. Сама собой…

— Летучий человек? Джинн, наверное, — осторожно уточнил я. — А Михаил… маг, что ли? Вроде в нашей картотеке не состоит…

— Нет. Что вы, ваше сиятельство! Слабенький словесник, даже не клейменный! Обычный э-э-э… приютский пациент!

— Больные! — хлопнул себя по коленям Третий. — Точно больные! Навязчивый бред, осложненный голодом и жаждой!

— Обычный слабенький словесник вот прямо так взял и превратил? — не поверил я, демонстративно хмыкая стене. — Слабенький? Заговоренный камень и металл в дерево? А отчего снова заклинание не прочел? Слова забыл? Друг мой, да у тебя горячка. Мы пошли, развлекайтесь дальше самостоятельно.

— Постой, Пятый! — заволновался куратор. — Не спеши с выводами! Больные эти монахи или здоровые, не суть важно! Главное, они внутри! Как-то же они попали в хранилище? Вот бы и нам, а? Должен быть лаз! Может, там рычажок какой или кнопка секретная. Расспрашивай его! Выпытывай приметы! Обещай горы золотые! Вторая!

— Да!

— Будь готова немедленно лететь в подземку к тайному лазу! Времени осталось не больше часа! Третий! На подхвате! Пятый, приступай к допросу! Только мягко, дипломатично!

Чертовка пожала плечами и стала в сторонке, изобразив на лице готовность к подвигу. Придав голосу максимальную сладость, на которую был способен, я начал непростой диалог. Получая от меня все новые и новые заманчивые предложения, пленники захлебывались слюной, ахали и обмирали от предстоящих перспектив, но продолжали стоять на своем: Михаил превратил металл в дерево, они пробили лаз, забрались в хранилище, после чего стена вновь стала цельной, а Михаил лишился остатков силы.

Вот такая сказка. Со страшным концом, как я предполагаю. Ибо своими руками готов удушить горе-путешественников. Переговоры зашли в тупик.

Наверное, мы бы так и препирались через стенку, если бы толстяку не надоело. Задумчиво почесав рог, он отодвинул меня и наклонился к стене. После чего, отбросив церемонии и ни капельки не считаясь с хрупкой психикой пленников, набрал в грудь побольше воздуха и рявкнул с такой злостью, что даже у меня невольно встали дыбом волосы:

— Сожгу заживо! Уморю жаждой! Размажу по стенкам! Растворю в кислоте! Признавайся, скотина! Что ты скрываешь?! Кто ты на самом деле?! Где лаз?! Считаю до трех! Раз! — уже запаливаю факел… Два!..

Замок вздрогнул от мощного толчка, под нашими ногами мелко завибрировал пол. За стеной раздались всхлипы и тихий угасающий стон.

— Вот и все, — мрачно подытожил я. — Спасибо за помощь, дружище. Сейчас они впадут в кому от ужаса, и мы никогда не узнаем правду…

Совершенно неожиданно стон прекратился, и за стеной радостно выкрикнули:

— Хаспер? Ты? Какое счастье!

— Молчи, Нилс, и ступай за мной, быстро! — торопливо сказал незнакомый спокойный тенорок.

После этого в глубине хранилища зашуршало, зашушукалось, придушенно тявкнул вервольф и наступила гробовая тишина.

— Мягко, ничего не скажешь, — обескураженно прокомментировал куратор. — В «глазах» тишина. Никак, гости померли?

Я молча зааплодировал.

— Вот это и есть настоящая дипломатия! Гордись, Третий! Гордись, как бык, задавивший цыпленка! Замок чуть с ума не сошел. Кстати, а что это за незнакомый голос? Еще один ненормальный стишок прочитал и стенку пробил? Эх, не те произведения мы учили в детстве! Не те! И что теперь прикажете делать? Переквалифицироваться в словесники срочно?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});