Мемуары генерала барона де Марбо - де Марбо Марселен

25-го числа император въехал в Борисов, где его ждал маршал Удино с 6 тысячами солдат, еще остававшимися у него. Наполеон, как и все маршалы и офицеры его свиты, были удивлены замечательным порядком, царившим во 2-м корпусе, вид коего странным образом контрастировал с видом толп несчастных, пришедших из Москвы. Наши части наверняка были менее красивыми, чем во время гарнизонной службы, но каждый солдат сохранил свое оружие и был готов смело им воспользоваться. Император, потрясенный их воинственным видом, собрал всех командиров полков и поручил им выразить полкам его удовлетворение отличным их поведением в многочисленных и кровавых сражениях, происходивших в Полоцкой провинции.

Глава XVIII

Бригада Корбино присоединяется ко 2-му корпусу. —

Ложная вгяяазка ниже по течению от Борисова и переправа через Березину

Вы должны помнить, что баварский генерал граф Вреде без разрешения ушел из 2-го корпуса. Он увел кавалерийскую бригаду Корбино, обманув этого генерала, уверив последнего в том, что получил по этому поводу приказы, чего на самом деле не было. Так вот, результатом этого обмана было спасение императора и остатков его Великой армии!

И действительно, Корбино, которого вопреки его воле увлекли в направлении, противоположном направлению движения 2-го корпуса, последовал за Вреде до Глубокого. Но там он заявил, что дальше не пойдет, если только баварский генерал не покажет ему приказ, в соответствии с которым он якобы должен был удерживать бригаду Корбино при себе. Поскольку граф Вреде не смог удовлетворить это требование, генерал Корбино ушел от него, добрался в районе Докшиц до истоков Березины, а затем, двигаясь вдоль правого берега, надеялся дойти до Борисова, перейти реку по мосту и, идя по дороге на Оршу, дойти до корпуса Удино, находившегося, по его предположениям, в окрестностям Бобра.

Императора упрекали в том, что, хотя у него на службе находились несколько тысяч поляков из герцогства Варшавского, он с самого начала кампании не разместил некоторых из них в качестве переводчиков при каждом штабном офицере и даже при каждом командире полка. Ведь подобная мудрая мера позволила бы избежать множества ошибок и обеспечила бы гораздо большую точность всем действиям. Доказательством этого был тяжелый многодневный переход, совершенный бригадой Корбино по совершенно незнакомой территории, языка жителей которой не знал ни один француз. К счастью, среди трех полков, находившихся под командованием этого генерала, был и 8-й польский уланский полк. Польские офицеры вытягивали из местных жителей все необходимые сведения. Это в конечном счете очень помогло Корбино.

И действительно, когда он оказался на расстоянии в полдня пути от Борисова, крестьяне сообщили польским уланам, что русская армия Чичагова занимает этот город. Корбино уже был готов отказаться от надежды переправиться через Березину, как вдруг те же самые крестьяне предложили ему отойти немного назад и привели его колонну на расстояние 4 лье вверх по течению от Борисова, к маленькой деревне Студян-ка, находившейся неподалеку от Веселова. Перед этой деревней располагался брод. Три кавалерийских полка Корбино переправились через реку без потерь, а затем генерал направился через поля, ловко избегая приближения к Борисову, а также к войскам Витгенштейна, стоявшим у Богатки. После этого Корбино пришпорил коней и наконец 23-го вечером присоединился к маршалу Удино возле местечка Нача.

Смелый переход, только что предпринятый Корбино, принес ему славу и оказался весьма счастливым для армии, поскольку император, признав физическую невозможность быстро восстановить борисовский мост, после беседы с Корбино решился на переправу через Березину в Студянки. Однако Чичагов, узнавший о проходе бригады Корбино в этом месте, только что послал туда большой отряд и многочисленную артиллерию. Русские встали напротив Студянки. Тогда, чтобы обмануть противника, Наполеон использовал военную хитрость, хотя и очень старую, но почти всегда эффективную. Он притворился, что не намерен переправляться через реку в этом месте, а собирается воспользоваться двумя другими бродами, расположенными ниже Борисова по течению. Самым плохим из них был брод, расположенный перед деревней Ухоло-ды. К этому месту был открыто направлен один из еще боеспособных батальонов, а за ним следовали дезорганизованные пешие солдаты, толпы которых противник должен был принять за крупную пехотную дивизию. В конце этой колонны двигались многочисленные фургоны, несколько пушек и кирасиры. Прибыв в Ухолоды, французы выстрелили из пушки и сделали все, чтобы создать видимость строительства моста.

Предупрежденный об этих приготовлениях Чичагов не сомневался, что план Наполеона состоит в переправе через реку в этом месте, чтобы затем попасть на идущую по соседству дорогу на Минск. Поэтому Чичагов поспешил послать по правому берегу весь борисовский гарнизон, чтобы он оказался напротив Ухолод. Мало того, из-за какого-то совершенно необъяснимого заблуждения русский адмирал, располагавший достаточными силами, чтобы одновременно защищать реку и ниже, и выше по течению, приказал дополнительно отправить ниже по течению к деревне Ухолоды все войска, помещенные им накануне выше по течению от Борисова, между Зембином и Березиной. Однако именно напротив Зембина расположена деревня Веселово, к которой и относится хутор Студянка. Таким образом, противник оставил место, где Наполеон хотел навести мост, и совершенно без всякой пользы отправился на защиту брода, расположенного в 6 лье выше того, через который мы собирались переправляться.

Чичагов совершил ошибку, собрав таким образом всю свою армию вниз по течению от города Борисова. Он добавил к этой ошибке еще одну, какую никогда не совершил бы простой сержант и какую русское правительство ему никогда не простило. Зембин построен на обширном болоте, и через него проходит дорога из Вильно на Камень. На этой дороге имеется 22 деревянных моста, которые русский генерал, прежде чем отойти из этого места, мог бы в мгновение ока превратить в угли, потому что они окружены большими зарослями сухого тростника. Если бы Чичагов принял эту мудрую меру предосторожности, французская армия наверняка безвозвратно погибла бы и ей ничем не помогло бы то, что она переправилась через реку, поскольку она оказалась бы окружена со всех сторон глубоким болотом, расположенным вокруг Зембина. Но, как я только что сказал, русский военачальник сохранил для нас эти деревянные мосты нетронутыми и, проявив полнейшее невежество в военной теории, спустился вдоль Березины со всеми своими войсками, оставив наблюдателями напротив Веселова лишь полусотню казаков.

В то время как русские, обманутые спектаклем, устроенным императором, удалялись от истинного места атаки, Наполеон отдавал приказания. Маршал Удино и его корпус должны были ночью направиться в Студянку, чтобы помочь там наведению двух мостов, затем переправиться на правый берег и переформироваться между Зембином и рекой. Герцог Беллунский (маршал Виктор), выступив от Начи, должен был образовать арьергард, заставляя двигаться перед собой всех отставших от своих частей солдат, и попытаться защищать Борисов в течение нескольких дней, а затем отправиться в Студянку и перейти через мосты. Таковы были приказания императора, но их точному исполнению помешали обстоятельства.

Вечером 25-го числа бригада Корбино, уже хорошо знакомая с окрестностями Студянки, направилась к этому месту, идя вверх по левому берегу Березины. Бригада Кастекса и несколько батальонов шли сзади. Затем двигалась основная часть 2-го корпуса. Мы с сожалением оставили город Борисов, где с такой приятностью провели два дня. Похоже, у нас появилось печальное предчувствие относительно невзгод и несчастий, которые были нам уготованы.

На рассвете 26 ноября мы пришли в Студянку. На противоположном берегу не видно было никаких приготовлений к защите, так что, если бы император сохранил понтонный парк, который он приказал сжечь за несколько дней до этого в Орше, армия смогла бы переправиться через Березину немедленно. Это речка, а некоторые люди со слишком богатым воображением приписывают ей гигантские размеры, по ширине не превышает улицу Руаяль в Париже, перед министерством морского флота. Что до ее глубины, то достаточно рассказать, что за трое суток до этого три кавалерийских полка бригады Корбино перешли ее вброд без всяких неприятностей и снова переправились через нее в тот день, о котором я говорю. Дно не уходило из-под ног лошадей, или им приходилось плыть всего лишь несколько метров. В этот момент переправа представляла для кавалерии, повозок и артиллерии лишь небольшие неудобства. Первое из них состояло в том, что вода доходила кавалеристам и возчикам до колен, однако это было вполне терпимо, потому что, к сожалению, холод был недостаточно силен, и река из-за этого не замерзла, по ней едва ли плыло несколько редких льдин. Для нас было бы лучше, если бы река покрылась льдом. Второе неудобство также имело причиной недостаточный холод. Дело в том, что болотистый луг, видимый на противоположном берегу, оказался таким топким, что лошади иод седлом с трудом проходили по нему, а повозки погружались до середины колес.