Философия истории - Юрий Семенов

В первобытном обществе в морали выражались интересы общества в целом, в классовом — интересы того или иного класса и обязательно в какой-то степени интересы общества. В праве находили выражение прежде всего интересы господствующего класса в целом и в определенной степени интересы того или иного социоисторического организма.

Средства массовой информации в буржуазном обществе в большинстве своем находятся в собственности или отдельных представителей господствующего класса, или групп его членов. В инфорномии в какой-то степени проявляются интересы господствующего класса в целом. Но в большинстве случаев она навязывает людям волю отдельных членов или групп членов господствующего класса, содержание которой в значительной мере диктуется стремлением к персональной или групповой выгоде. С превращением СМИ в особый вид предпринимательства, содержание инфорномии во многом стало определяться интересами тех или иных информбизнесменов или их корпораций.

Видный американский философ Пол Куртц в своих работах ввел термин «медиократия» (mediocracy) для обозначения, прежде всего власти глобальных финансово-информационных конгломератов, владельцев масс-медиа над сознанием людей, а также порождаемой этими силами власти усредненных стандартов культуры, унифицированных вкусов, чувств и мыслей, власти пошлости.31 См.: Кувакин В.А. Мужество вопрошать (предисловие редактора) // Куртц П. Искушение потусторонним. М., 1999. С. 5.

Инфорномия в капиталистическом обществе стала важнейшим средством формирования того, принято именовать общественным мнением. С тем, чтобы не создавать новый термин, я буду пользоваться этим словосочетанием. Однако при этом нужно давать себе отчет в том, что это общественное мнение качественно отлично от того, которое во всех докапиталистических обществах было выражением морали и одновременно силой, обеспечивавшей соблюдение норм нравственности.

Сейчас все в большей степени именно инфорномия, а не мораль формирует облик человека, его вкусы, образ поведения, стиль жизни. Выше уже упоминалась реклама товаров. Эта реклама есть один из видов инфорномии, а вся инфорномия в целом представляет собой рекламу желательного для информбизнесменов и вообще тех или иных представителей господствующего класса образа жизни в целом.

Инфорномия не просто отлична от морали. Она противостоит морали и способствует ее уничтожению. Более того, инфорномия в определенной степени противостоит и праву. Это выражается, в частности в пропаганде насилия и беспредела. Бизнес все больше приходит в противоречии с существующими в обществе даже правовыми нормами, не говоря уже о моральных.

«Он, — пишет когда-то известный советский журналист, а ныне обитатель США Мэлор Георгиевич Стуруа, — уже не может процветать, а иногда и существовать, не выходя за эти рамки, не нарушая и разрушая их».32 Стуруа М. Беспредел по-американски // Известия. 15.09.1995.М. Стуруа далее приводит слова знаменитого американского журналиста Джона Лео, который предупреждает: «Барабанный бой рекламы, призывающий нарушать правила, носит разрушающий характер. Наша коммерческая реклама и рекламная индустрия находятся в состоянии войны с традиционными ценностями... Настало время призвать за это к ответу корпорации и рекламные агентства. Они заняты тем, что финансируют наше социальное таяние».33 Цит.: Стуруа М. Указ. раб.Но все подобного рода увещевания остаются гласом вопиющего в пустыне.

«Средства информации, — пишет крупнейший американский специалист по мировой экономике и глобальным проблемам Лестер Карл Туроу в книге «Будущее капитализма. Как сегодняшние экономические силы формируют завтрашний день» (1996; русск. перевод: Новосибирск, 1999), — наживают деньги, продавая возбуждение. Нарушение существующих общественных норм вызывает возбуждение. Можно даже сказать, что средства информации должны нарушать все больше фундаментальных норм, чтобы вызывать возбуждение, потому что нарушение любого кодекса поведения становится скучным, если повторяется слишком часто. Первый раз, может быть, вызывает возбуждение, когда видят на экране, как крадут автомобиль и как его затем преследует полиция. Может быть, это вызывает возбуждение и в сотый раз, но в конце концов это перестает быть интересным, и для возбуждения надо увидеть какое-нибудь более серьезное нарушение общественным норм. Возбуждение продается. А подчинение существующим или новым общественным нормам не возбуждает и не продается».34 Туроу Л.К. Будущее капитализма. Новосибирск, 1999. С. 328.

Идущая в капиталистическом обществе аморализация в первую очередь затронула представителей господствующего класса. Этот процесс был прекрасно показан в произведениях таких, например, великих писателей, как Оноре де Бальзак, Ги де Мопассан, Эмиль Золя. Достаточно вспомнить, что говорила в «Отце Горио» виконтесса Босеан Эжену Растиньяку: «Я лично читала книгу света, но оказалось, что некоторых страниц я не заметила. Теперь я знаю все: чем хладнокровнее вы будете рассчитывать, тем дальше вы пойдете. Наносите удары беспощадно, и перед вами будут трепетать. Смотрите на мужчин и женщин как на почтовых лошадей, гоните не жалея, пусть мрут на каждой станции, и вы достигнете предела в осуществлении своих мечтаний».35 Бальзак О. де. Отец Горио // Собр. соч. в 28-ми т. Т. 3. М., 1993. С. 71.

В среде рабочего класса ценность морали долгое еще время продолжала сохраняться. Чтобы защитить свои интересы, рабочие должны были объединяться. Рабочая солидарность была немыслима без формирования чувств долга, чести, совести. Но с тех пор, как значительная часть рабочих получила возможность повысить свой жизненный уровень и стать потребителями в том значении этого слова, которое оно получило во второй половине XX в., т.е. членами общества массового потребления, консьюмерами, процесс атомизации и аморализации получил развитие и в их среде.

Именно превращение ортокапиталистического общества в консьюмерное общество, сделало необходимым господство СМИ. Пока преуспевающими людьми были в основном лишь члены господствующего класса инфорномия и медиократия были не нужны. С превращением большей части населения общества в консьюмеров без инфорномии и медиократии обойтись стало невозможным.

Возникновение и развитие инфорномии с неизбежностью ведет к унификации людей. Людей начинают штамповать по готовым образцам. Они все в большей и большей степени теряют способность к самостоятельному мышлению. Парадокс состоит в том, что в обществе, превозносящем индивидуализм, люди теряют индивидуальность. Происходит их обезличивание.

Все эти процессы были подмечены крупным испанским мыслителем X. Ортега-и-Гассетом еще тогда, когда они еще только начали намечаться. В работе «Восстание масс» (1930; русск. перевод: Избранные труды. М., 1997) он говорил о появлении в Западной Европе «массового человека». «Массовыми человеками» стали прежде всего представители растущего среднего слоя населения. Связано это с появлением того, что X. Ортега-и-Гассет называет «избыточными благами». Массовый человек» лишен морали.

«Суть, — писал автор, — такова: Европа утратила нравственность. Прежнюю массовый человек отверг не ради новой, а ради того, чтобы, согласно своему жизненному складу не придерживаться никакой... Так что наивно укорять современного человека в безнравственности. Это не только не заденет, но даже польстит. Безнравственность ныне стала ширпотребом, и кто только не щеголяет ею... Массовый человек попросту лишен морали, поскольку суть ее — всегда в подчинении чему-то, в сознании служения и долга».36 Ортега-и-Гассст X. Восстание масс // Избранные труды, М., 1997. С. 161-163.На смену нравственности пришла даже не безнравственность, а «противонравственность», «антимораль, негатив». Результат — впадение Западной Европы в варварство, нарастающий процесс одичания.37 Там же. С. 8-110, 161-162.

Это одичание проявляется во всем, в частности и в отношении между полами. Неизбежным и прогрессивным при капитализме стало изменение формы брака и семьи, превращение семьи из патриархической в неоэгалитарную.38 См. Семенов Ю.И. Происхождение брака и семьи. М., 1974.Столь же неизбежным была и трансформация моральных норм, регулирующих отношения между полами. Но в условиях господства рынка и СМИ все это с неизбежностью привело к т.н. «сексуальной революции», которая означала снятие всех вообще норм, регулирующих отношений между полами, к сексуализации быта, к оскотиниванию человека.

Поборники «сексуальной революции» ссылаются на происходящее освобождение человека от многовековых запретов. Но как хорошо сказал болгарский писатель Богумил Райнов: «Когда тягостные ограничения заменяются произволом, когда на место излишней стыдливости приходит наглое бесстыдство, когда тайна интимной жизни превращается в нахально разложенный и предлагаемый на каждом углу товар, когда естественная необходимость перерастает в разврат, в противоестественные бесчинства, уместно спросить: какова в конечном счете ценность такого освобождения и не является ли это освобождение освобождением от всего человеческого».39 Райнов Б. Массовая культура. М., 1979. С. 455.