Публичное одиночество - Никита Михалков

Начнем с того, что «Ника» вообще не может претендовать на звание Национальной премии, поскольку так называемая Академия, ее учредившая, никогда не была легитимной, она всегда оставалась самодеятельной, без правильно оформленных документов.

Скажем, я числился ее академиком, хотя никто не спрашивал моего согласия и не избирал туда. С таким же успехом я могу наречь тебя фельдмаршалом, а себе присвоить звание генералиссимуса и даже пошить мундир с лампасами и эполетами.

И что?

От этого ни я, ни ты великими полководцами не станем. Максимум, чего добьемся, так это того, что нас в психушку заберут…

Шутки шутками, но я знаю другое – год назад секретариат Союза кинематографистов принял решение о создании Российской киноакадемии. На том заседании присутствовали господа Гусман, Мережко, Шабдурасулов. Я предложил: чтобы не терять «Нику», давайте сделаем ее премией Российской киноакадемии.

Люди, не страдающие болезненными амбициями, сказали бы огромное спасибо за то, что выдуманная ими самодеятельная награда становится «Оскаром» российского масштаба. Мы согласились, чтобы учредителями премии остались пять физических лиц. Они по-прежнему выходили бы раскланиваться на сцену Дома кино, Гусман в бабочке по-прежнему упражнялся бы в остроумии.

Ради бога, на здоровье!

Мы готовы были даже закрыть глаза на то, что спонсорами премии являются организации и компании, которые почему-то не хотят афишировать участие в данном проекте. Мы шли на это, хотя не скрою, мне странно подобное поведение людей, дающих деньги. То есть они участвуют в публичном мероприятии, но при этом предпочитают оставаться в тени.

Поразительно, да?

Хотелось бы все же знать, чьи это деньги, зачем их вкладывают?..

Если бы Гусман указал источник получения денег, «Ника» стала бы наградой вашей Академии?

Теперь уже едва ли.

Гусман со товарищи нарушили договоренности, поступив как классические карманники, которые бьют по левому плечу и вытаскивают кошелек из правого кармана.

Они решили перерегистрировать свою киноакадемию. Когда я узнал об этом, сильно изумился.

Оч-ч-ч-ень!

Вроде бы вели серьезный мужской разговор. Игорь Шабдурасулов, директор «Ники», сказал мне: «Понимаешь, времени мало. Хочу создать Большое жюри, чтобы успеть посмотреть все фильмы». Я согласился, полагая, что, пока это жюри будет занято просмотром картин, мы зарегистрируем Российскую киноакадемию, главной премией которой, как и договаривались, станет «Ника». На самом же деле оказалось, что Игорь Владимирович и Юлий Соломонович собрали именитых кинематографистов не на утверждение Большого жюри, а на учреждение новой академии «Ника».

Разве так поступают партнеры?

И тогда Вы решили показать, что этот номер с Вами не пройдет?

Ничего и никому не собираюсь доказывать!

Жизнь сама все расставит по местам. И пора бы закончить эту глупость – кричать на каждом углу о какой-то михалковской академии…

А знаешь, почему сейчас засуетился Юлий Соломонович?

Увидел среди учредителей нашей Академии два национальных телеканала и волнуется: вдруг они «Нику» показывать не захотят, а без эфира, дорогой товарищ, она и самому Гусману нужна, как зайцу стоп-сигнал…

Премий может быть сколько угодно, как, к слову, и академий. Только я не понимаю, с какой стати «Ника» должна быть премией Российской киноакадемии, которая уже, кстати, зарегистрирована?

Когда мы предлагали вариант с «Никой», все на это согласились, но Гусман поступил иначе.

А теперь что?

Отменять решение съезда, дезавуировать свидетельство о регистрации Российской киноакадемии и объявлять, что академия «Ника», учрежденная академиками Гусманом, Шабдурасуловым и Мережко на деньги анонимных спонсоров, и есть та самая Национальная Российская киноакадемия, которую поручил создать съезд?

Просто ребята, видимо, были убеждены, что, поставив нас перед свершившимся фактом, они заставят всех принять его как должное. Подложили грабли нам, а наступили на них сами и теперь на нас же обижаются.

И пошло, поехало… Михалков сводит счеты с «Никой», имперские амбиции «Самодержца Всея Кино»… (II, 39)

Премия «Ника»

(1994)

Приз «Ника» я не считаю за награду.

Эта церемония не имеет никакого отношения к серьезному, честному кинематографу. Обыкновенный тенденциозный междусобойчик, великосветская тусовка для своих.

Могут посчитать, что мной движет обида: мы выставляли «Ургу» по пяти номинациям, а приз получили по одной. Но дело не в обиде. «Урга» названа лучшим фильмом Европы 1993 года, и видит Бог, мне этого достаточно.

Я вообще не хотел участвовать в этой кампании, но уговорили друзья. И пришлось убедиться на своем опыте, что в «Нике» все несерьезно, похоже на школьную стенгазету. Все для своих и про своих…

Когда же в интервью для «Кинопанорамы» я сказал об этом Виктору Мережко, то, уже когда говорил, был уверен, что в передачу это не вставят. Он решил проще: вообще вырезал мое интервью… (I, 57)

(2000)

Из любого можно сделать любое…

Можно награждать призами три сделанных в стране картины. И сделать из этого торжественнейшее мероприятие, эпохального значения. И даже назвать, что это картины тысячелетия. Хотя общая сумма собранных денег за эти фильмы (за все три) тридцать девять тысяч долларов. Сама «Ника», думаю, стоила тысяч восемьдесят…

Из любого мероприятия можно сделать фарс… (XII, 5)

(2002)

Я действительно давно разуверился в непредвзятости результатов голосования академиков «Ники». Все решает Гусман с приближенными в зависимости от ситуации, политики, личных пристрастий, да и просто удобства…

История с Гостюхиным была тому яркой иллюстрацией. Мне множество раз звонили сотрудники Гусмана и сам лично Юлий Соломонович, клянясь, что Гостюхин получит премию, умоляли уговорить Володю, лежавшего с температурой и воспалением легких в Минске, все же приехать.

Я поддался уговорам и действительно несколько раз звонил Гостюхину, убеждал прилететь хоть на день, просил, обещал, поскольку поверил Гусману, что премию Володя точно получит. Гостюхин извинялся в ответ, объяснял, что лежит пластом и что у него съемки на носу, благодарил и просил меня получить «Нику» за него.

Когда во время церемонии награждения объявили фамилию моего любимого грузинского друга Гуджи Бурдули, я обомлел. И не оттого, что этот замечательный артист получил премию, а от мысли, кем же я сейчас выгляжу перед Володей, который, может, смотрел трансляцию по телевизору и которого я почти уговорил приехать с температурой в Москву?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});