Белые пешки - Екатерина Звонцова

Миро промелькнуло удивление. – Слышала что-то?

Саша помнила первый разговор с администратором – про умершего политика. Теперь она удивлялась, что не подумала о странном совпадении при знакомстве с астрономом-водолазом. Что не узнала хорошо поставленный голос, хотя динамики его, конечно, искажали. Значит, этот чудик и был тем самым сыном, который принял дела, да еще читал лекции и… блин. Он ведь еще как-то пересекся с Никой. Нет, не как-то.

– Мне говорили, он был замечательным, – Саша натянуто улыбнулась.

«А моя подруга эксгумировала его труп. Добро пожаловать в мою жизнь». Стоило ли сказать об этом?

– Да. Он…

– Молодые люди! – пробормотала рядом многодетная мама. – Можно как-то побольше уважения к лектору, даже мои тихо сидят! – Она обвела гордым взглядом свой симпатичный выводок из трех светловолосых шестилеток. Те правда вели себя ангельски, зачарованно смотрели в небо тремя парами блестящих, живых серых глаз. Две маленькие Аси и Дэн, мелькнула мысль. Саша поскорее отвернулась.

– Извините! – Миро пристыженно потупился. Пропустил между пальцев несколько травинок, погладил их. – Мы больше не будем, вот.

Саша все смотрела и чувствовала: он хочет договорить. Что-то важное. Что-то… да блин, Марти вот сразу просекла. Саша закусила губу. Сейчас по этому взгляду, устремленному вверх, но далекому от детской безмятежности, и она видела, что Миро тоже окутывает горе. Пусть давнее. Он словно обращался к кому-то там, наверху. Как, подумалось Саше, она в ближайшей тетрадной записи обратится к Максу. Ведь Сокровище – это он. Где бы он ни был.

В этот момент Голос сказал:

– Наверное, вам интересно, бывают ли системы, где звезд больше двух? Создать такую нелегко: она будет неустойчивой, и «лишние» звезды будут просто выброшены рано или поздно. Расстояние станет настолько велико, что взаимодействие прекратится. Это как если дружит очень много людей. Всегда получается так, что кто-то ближе, кто-то дальше, как бы друг друга ни любили…

– Эй, – тихо позвал Миро. – Что с тобой?

Саша молча уставилась вверх, а лицо загорелось – будто даже не пощечину дали, а затрещину. Звезды перед глазами снова расплылись; там, за горячей пеленой, они светили, вращались и выбрасывали тех, кто был им не нужен.

– Плохо рассказываю? Так и знал, что этот кусок надо перезаписать…

– Нет, – выдавила Саша, ненадолго зажмуриваясь. – Нет, очень хорошо. Чудесно. Гениально. Но я пойду домой. – И она начала подниматься.

– Погоди! – Ее удержали за руку. Миро встревожился, а все Сашины усилия уходили на то, чтобы не встретиться с ним глазами. – Да что не так?

– Все хорошо, правда. Везде все хорошо. И правильно.

– Ш-ш-ш! – снова зашипел кто-то. – Девушка! Вы совсем обалдели?

Саша встала. Едва она сделала шаг к выходу, Миро последовал за ней. Все время, пока не выбрались на улицу, они молчали.

В парке стемнело; воздух был теплым и пах ранними люпинами – все еще главным украшением местных клумб; цепочки огней вились в ветвях деревьев, золотя листву. Краски и запахи немного успокоили Сашу; она вдохнула полной грудью, подняла голову. На нее снова уставились звезды – злые газовые шары, между которыми нет и не может быть настоящей дружбы. Саша оглянулась. Миро шел чуть поодаль. И все еще молчал.

– Тебе разве не надо остаться? – наконец она пересилила себя, задала вопрос.

– Да зачем? – Миро догнал ее и пошел рядом. – Погуляем? Я потом тебя провожу.

Он мялся, даже глаза отводил, хотя Саша уже примерно поняла, что такое ему несвойственно. Похоже, он чувствовал вину, но объяснить, что он не виноват, было невозможно, не вдаваясь в другие объяснения. То есть нужно было пересказать почти весь последний год, подробно, не разревевшись, нигде не соврав и…

– Тебе больше нечего делать, кроме как ходить за мной? – устало спросила Саша, закутываясь в свой легкий шарф. – Чего тебе неймется?

– Ой, я что, не сказал? – Миро вдруг обогнал ее и, придержав за плечи, заглянул в глаза. Улыбнулся. И буднично шепнул: – Я вообще-то в тебя влюбился. А какие у влюбленного еще дела, кроме как преследовать объект своей стр-р-расти?

Саша даже остановилась. Офигеть шуточки. В такое она не поверила бы даже в ромкоме – чтоб подобный принц из слегка дебильного, но все же милого аниме заявил ей это после одной встречи? При идиотских обстоятельствах, в идиотском месте? Еще несколько дней назад Саша бы, скорее всего, просто фыркнула, заржала и хлопнула его по плечу: «Ну-ну, класс!», но сейчас у пустоты внутри не было сил ни прикалываться, ни даже по-настоящему кусаться. Продолжая сжимать горшок с «кошачьими лапками», Саша только опять вздохнула, а ее ответ прозвучал едва ли не раздраженно:

– Ну и почему именно в меня? Нас там было трое.

– «А скажут, что нас было четверо…» – печально процитировал Миро.

– Могло бы быть, – пробормотала Саша.

Могло бы, если бы с ними, например, все же поступила Ника. Тогда все убийства и прочие ужасы обошли бы их стороной. Многое было бы проще, никаких драм, никакого трупного запаха как данности, а Марти не поехала бы головой. Может быть, их сложная, перегруженная звездная система… нет, многовато расколотых вероятностей.

– Так почему я-то? – сдавленно спросила Саша.

Уголки губ Миро опять дрогнули в слабой улыбке.

– Не знаю. Может, ты голову мне повредила там, у воды?

Из груди вырвался смешок, похожий скорее на кашель. Пустоте внутри смешок причинил боль, она отозвалась подступившими к глазам слезами. Миро, кажется, заметил это. Неуверенно, неловко он потянул Сашу к себе, чуть ближе.

– Я наглый, и твою подругу это не особо утешило… но если это я дурак, точно не надо расклеиваться, слышишь? Не…

Кажется, он собирался ее обнять. Она даже не знала, хочет ли сопротивляться, и не успела это решить: горшок с цветком прозаично уперся им обоим в грудь.

– Вот блин. – Отстраняясь, Миро скорбно покачал головой. – Сам же такой момент испортил! Не зря ненавижу котов!

И оцепенение вдруг слегка разжало тиски. У Саши получилось снова вдохнуть.

– Момент? Не собиралась я с тобой обниматься. Вот еще! Это тебе не аниме!

И она поняла, что улыбается. Улыбается и бережно держит горшок с нелепым растением. Она пошла дальше, Миро снова ее догнал. Теперь держался на пионерском расстоянии в два шага, только поглядывал украдкой, будто правда ждал ответа на нелепое… признание? Да не признание, блин, точно шутку, возможно, пошученную, просто чтобы поднять ей настроение. Тогда у него совсем плохо с головой.

– Слушай, – собравшись, заговорила Саша. Вспомнила его лицо там, в планетарии, вспомнила оборванную фразу про отца, а потом сразу – свою хлесткую реакцию на упрек Марти в