Обширней и медлительней империй (сборник) - Урсула Ле Гуин

– Риель и Форист выяснили, что она уже несколько лет состоит в браке с Акетой. А от второго мужа у нее родилась дочь.

Шан удивился своему охрипшему голосу. Его рот был сухим, а сердце стучало, словно после сильного испуга. Но чего он боялся? Стать непокорным?

– Виака сказал, что может вернуть ее во дворец, – сказал Далзул. – Однако это чревато бунтом во фракции претендента.

– Командир! – закричал Шан. – Кет – замужняя женщина! Как жрица Земли она выполнила свой долг перед вами и вернулась в семью! Все кончено! Неужели не ясно? Акета – ее муж, а не ваш соперник. Ему не нужны ни скипетр, ни корона, ни другие символы власти!

Далзул молчал, и сгущавшиеся сумерки скрывали выражение его лица.

Шан был в отчаянии.

– Пока мы не узнали обычаи этого общество, вам лучше отступить. Не позволяйте Виаке похищать Кет из дома.

– Я рад, что вы поняли это, – сказал Далзул. – И хотя мне уже не избавиться от своей вовлеченности в текущие события, мы не должны вмешиваться в религию этих людей. Увы, власть налагает ответственность! Мне пора уходить. Спасибо за приятный вечер, Шан. Мы по-прежнему можем петь в унисон, как члены экипажа, верно?

Он встал и помахал рукой.

– Спокойной ночи, Форист. До скорой встречи, Риель.

Похлопав Шана по спине, Далзул прошептал:

– Спасибо вам, Шан. Спокойной ночи!

Он зашагал через двор – легкая прямая фигура, белый отблеск в темноте под яркими звездами.

* * *

– Я думаю, мы должны забрать его на корабль. Понимаешь, Форист, его иллюзии усиливаются с каждым днем.

Шан сжал кулаки до хруста в костяшках пальцев:

– Он будто грезит. Как, возможно, и я. Но ведь мы втроем находимся в одинаковой реальности… Или это тоже вымысел?

Форист мрачно кивнула.

– Чартен-проблема становится все запутаннее и сложнее, – сказала она. – Похоже, ты прав, и «кесеммас» действительно означает смерть или убийство. Риель считает, что это жестокая казнь. Недавно, у меня было ужасное видение, в котором бедняга Далзул совершал ужасное жертвоприношение. Перерезая горло невинному ребенку, он верил, что изливает на алтарь благовонное масло и разрезает ритуальную ленту. Мне бы очень хотелось вырвать его из этого мира. И вырваться самой. Но как?

– А если мы трое пойдем к нему.

– И поговорим об этом? – с сарказмом спросила Форист.

* * *

Чтобы увидеться с Далзулом, им пришлось простоять полдня перед домом, который их командир называл дворцом. Старик Виака, встревоженный и нервный, пытался отослать незваных гостей, но они продолжали настаивать на встрече. В конце концов Далзул вышел во двор и поприветствовал Шана. Он не воспринимал присутствия Риель и Форист, и если поступал так притворно, то это могло считаться великолепным исполнением роли. Он совершенно не обращал внимания на слова двух женщин и не осознавал их прикосновений.

Шан начал сердиться:

– Командир! Форист и Риель тоже здесь. Взгляните! Вот они!

Далзул посмотрел в том направлении, куда указывал Шан, и снова повернулся к нему. На его лице было такое ошеломляющее сострадание, что Шан на всякий случай сам взглянул на женщин. На миг ему показалось, что это он находился в плену галлюцинаций.

– Настало время возвращаться, – мягко и ласково сказал Далзул. – Вы согласны?

– Да… Думаю, мы должны вернуться.

Слезы жалости, облегчения и стыда обожгли ему глаза и сжали горло.

– Надо улетать. Наша затея не удалась.

– Скоро полетим, – сказал Далзул. – Теперь уже скоро. Не волнуйтесь, Шан. Ваша тревога объясняется возросшими аномалиями восприятия. Отнеситесь к этому спокойно, как в начале нашей экспедиции. И помните, вы в полном порядке. Как только пройдет коронация…

– Нет! Мы должны улететь сейчас…

– Шан, по воле случая я взял на себя несколько обязательств и должен их выполнить. Если я отрекусь от них, фракция Акеты обнажит мечи…

– У Акеты нет меча, – пронзительным и громким голосом сказала Риель.

Шан никогда еще не видел ее в такой истерике.

– У этих людей нет мечей! Они их не делают!

Однако Далзул продолжал говорить о своем:

– Как только церемония закончится и королевская власть будет провозглашена, мы улетим домой. Ритуал займет от силы час, а потом я вернусь и отвезу вас в порт Be. Или вообще в антивремя, как говорят шутники. Прошу, перестаньте тревожиться о том, что никогда не было вашей проблемой. Это я втянул вас в нее. Все под контролем, дружище.

– Неужели вы не понимаете, – начал было Шан, но длинная черная ладонь Форист легла на его плечо.

– Бесполезно, – сказала она. – Безумие сильнее благоразумия. Пойдем. Я больше не могу выносить это зрелище.

Далзул спокойно отвернулся, словно они уже покинули его.

– Выбор невелик, – подытожила Форист, когда они вышли на полуденный зной под ослепительный солнечный свет. – Нам надо либо дождаться этой церемонии вместе с ним, либо треснуть его по голове и утащить на корабль.

– Лично я за второе предложение, – сказала Риель.

– Если мы затащим Далзула на корабль помимо его воли, он не вернет нас в Be, – возразил им Шан. – Скорее всего, Далзул снова полетит сюда, и ситуация станет намного хуже. Что, если, спасая Ганам, он разрушит этот мир?

– Шан! Остановись! – сказала Риель. – Разве город Ганам – это мир? Разве Далзул – всемогущий бог?

Он с недоумением посмотрел на нее, не зная, что ответить. Мимо прошли две женщины, с любопытством поглядывая на пришельцев с небес. Одна из них приветливо кивнула:

– Ха, Фойе! Ха, Иель!

– Ха, Тасасап! – ответила ей Форист.

Риель, сверкнув глазами, повернулась к Шану:

– Ганам – это маленький городок на большой планете, которую местные жители называют Анам. Люди в долине именуют ее по-другому. Мы видели лишь крохотную часть этого огромного мира. И потребовались бы годы, чтобы хорошо познакомиться с ним. Попав в тиски чартен-проблемы, Далзул потерял здравомыслие и заразил безумием нас. Не знаю, насколько я права, но меня сейчас это мало волнует. Далзул вмешался в священные дела, и его поступки могут вызвать большие беспорядки. Но пусть об этом тревожатся гамане – те люди, которые здесь живут! Это их территория! И одному человеку не под силу спасти или уничтожить целый народ! Они имеют свою собственную историю и рассказывают ее веками! Я не понимаю их уклада жизни, потому что не знаю языка. Возможно, для них мы просто четверо идиотов, упавших с небес!

Форист обвила руками ее плечи и прижала к себе.

– Когда она волнуется, это возбуждает, правда? Ну, не хмурься, Шан. Акета не собирается убивать домочадцев Виаки. И я еще ни разу не видела, чтобы эти люди разрешали нам вмешиваться в какие-то серьезные дела. У них тут все под контролем. Нам лишь остается дождаться церемонии и спокойно отправиться домой. Возможно, этот ритуал не так уж и важен, как кажется Далзулу. Когда он выполнит его и успокоится, мы попросим командира вернуть нас в Be. Он обязательно сделает это, потому что… – Она вдруг часто заморгала и закончила фразу уже без всякого сарказма: – Потому что он относится к нам как отец.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});