Выброшенный в другой мир (СИ) - Геннадий Ищенко

— Конечно, помню.

— Вот, Серг, и заработал. Он, помимо оружия и доспехов, привез целый обоз серебра, пригнал тысячу лошадей и несколько тысяч пленных. Я у него спросила, на фига нам пленные, так он, знаешь, что ответил?

— Наверное, он тебе сделал выговор за «на фига», — улыбнулась Альда, знавшая все словечки своей молодой подруги.

— Я к нему не так обратилась! — отмахнулась Лани. — Он мне сказал, что ему надоело убивать людей! Представляешь? Я его еще тогда спросила, куда мы их денем, и, знаешь, что он мне ответил? Продадим, говорит, после войны Мехалу или его сыну, если прибьем короля. А пока, чтобы не даром ели хлеб, будут работать в каменоломнях. Для строек и дорог нужно много камня. Работа тяжелая, как раз для пленных. Пусть, говорит, ломают и тешут камень и заодно думают, стоит ли соваться к нам еще раз.

— А как наши сходили? Людей много потеряли?

— Вроде нет, но я о походе знаю не намного больше тебя. Брату некогда, Севоржу — тоже, поэтому они от меня отмахиваются. Но Серг сказал, что сегодня вечером расскажет.

— А где будут эти посиделки? У герцога?

— Не–а, у него для всех приглашенных не хватит места, поэтому все устроим в большой гостиной. Только уберем из нее кресла и поставим стулья.

— А кого пригласили?

— Всех ближних людей брата и несколько его офицеров, а из женщин нас с тобой, Леору, Беллу и жену Севоржа. Ладно, ты мне лучше скажи, где теперь будешь жить?

— В имении, конечно, где же еще?

— А почему не в столице? Многие дворяне живут в городах, а в своих имениях не появляются годами, оставив там управляющих. Что у вас там такого хорошего, чтобы гробить жизнь в глухомани? Ты же сама говорила, что у вас от золота нельзя закрыть денежный ящик. Не хотите жить у нас, сними в городе дом. Тогда каждый день можно будет видеться.

— У нас там дама сердца! — улыбнулась Альда. — Алекс без нее никуда не уедет. А у меня уже есть друзья. Хотя ты права в том, что какое‑то время надо будет пожить в другом месте, там мне сейчас слишком тяжело: все напоминает об отце.

— У тебя везде друзья, — вздохнула девочка, — а у меня, кроме тебя и брата, никого нет, а он почти все время занят.

— А Леора?

— Мы с ней слишком разные, чтобы дружить. Мне кажется, что Леора со мной возилась только из‑за брата. А теперь она поняла, что у нее с ним любви не будет. Ей втемяшилось вить свое гнездо, и денег для этого достаточно, так что задержка только за мужем. Ты видела, сколько на завтраке было молодых парней? Не все они из благородных, но брат говорил, что это только дело времени. Все, кто заслужил, дворянство получат. Так что скоро мы с Леорой распрощаемся. Даже если она с мужем будет жить в новом городе или в столице, во дворце будет редкой гостьей. Ей видеться с моим братом — это только себя растравливать, а возиться с девчонкой замужней женщине… И Белла выходит замуж, как только ей исполнится пятнадцать, вот мне и остается целыми днями бренчать на дейре или скакать одной в комнате для занятий борьбой, да еще книги. Ты для чего прошлый раз привозила Галу? Чтобы меня лишний раз подразнить? Замечательная девушка и прекрасная подруга, которой ты похвасталась и увезла обратно в свое баронство! А обо мне ты подумала? Я… — Горло у девочки перехватило, и она заплакала. — Я каждое твое письмо храню, я сколько раз просила Джока меня к вам отпустить! Появилась Глера, так и ту спрятали в вашем баронстве!

— Лани, дорогая, не плачь! — Альда обняла девочку и прижала ее к себе, но добилась только того, что герцогиня начала реветь взахлеб.

Открылась входная дверь и в гостиную зашел герцог.

— Вы странно действуете на сестру, — сказал он Альде. — Стоит вам обняться, как для ее слез нужно подставлять тазик.

— Собрался уходить, значит, иди! — сердито сказала Лани. — Я Альде пообещала, что тебя уже нет, а ты нам мешаешь!

— Я уже и так собирался уходить, — сказал брат, — но ты так ревешь, что слышно в коридоре. Если есть нужда и желание поплакать, идите в спальню и занимайтесь этим там. Там уж точно никто не помешает.

— Правда, пойдем в спальню, — предложила Лани и добавила для брата: — Я туда из‑за тебя не пошла, потому что тебе через дверь все слышно.

— Хорошо, когда есть кто‑то, кому можно поплакаться, — сказал герцог и вышел из гостиной в коридор.

— Я не поняла, что твой брат хотел сказать последними словами, — сказала Альда. — У него было такое выражение лица…

— Завидует он, — шмыгнула носом Лани. — Неужели не видно? Мужчины всегда все держат в себе, оттого и умирают раньше нас. Знаешь, как он любил свою Лару? А когда ее убили, приехал, как неживой. Я у него вообще ни одной слезинки не видела.

— А какой была эта Лара?

— Очень красивая, такая же маленькая, как и ты, но, по–моему, совершенно пустая женщина. Она занималась только своей внешностью, ну и с братом в постели понятно чем, причем не по одному разу за день. Но любила она его по–настоящему, а мужчины такое чувствуют. Не знаю, чем она зацепила брата, кроме своей любви, но у него в ней был смысл жизни, как в тех книгах, над которыми он сейчас смеется. Ты во всех отношениях лучше ее: и красивее, и моложе, и драться умеешь, и ребенок уже есть.

— Ты забыла добавить, что я еще люблю играть на дейре, — улыбнулась Альда. — Кстати, мне все‑таки удалось сделать что‑то вроде инструмента, о котором говорил твой брат. Струн не семь, а только шесть, но звучит замечательно!

— Пойдем, покажешь! — загорелась Лани.

— Я его не взяла с собой, — огорчила ее Альда. — Смерть отца, потом здесь у меня были не очень приятные дела. Извини, но мне было не до инструмента. Привезу в следующий раз.

В этот раз они разговаривали долго. Альда рассказывала о своей жизни в баронстве, о соседях и о многом другом, за исключением подвалов, а Лани по ее просьбе рассказала то, что посчитала нужным, о своем брате. Потом Альда спохватилась, что не отдала в глажку свои платья, поэтому она простилась с девочкой и пошла к себе заниматься гардеробом.

На обеде не было ни герцога, ни его офицеров.

— Он предупреждал, что пообедает в лагерях, — сказала Лани Альде, когда они вышли из трапезного зала. — Иначе трудно выкроить много времени на вечер. Ты сейчас куда? Может, пойдем ко мне пообщаемся еще?

— Извини, но у меня до вечера от болтовни отвалится язык! — улыбнулась девушка. — А вечером он мне еще может понадобиться, так что я лучше немного отдохну. Все‑таки дорога сейчас сильно изматывает. Вроде я отдохнула за ночь, а сейчас чувствую, что этого отдыха мало. Главное, не заснуть, потому что я себя всегда после дневного сна чувствую разбитой.

— Я к тебе за две свечи, до того как будем собираться, пришлю служанку, — пообещала Лани, — а потом прибегу сама.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});