Добро пожаловать в Америку! - Татьяна Глисон

деньги, которые он в шутку называл американской пенсией. Весь необходимый ремонт в квартире оплачивали тоже дочери. Рита часто разговаривала с отцом по скайпу, но хотелось увидеть его, пока он жив.

Летела Рита через Франкфурт-на-Майне и Екатеринбург, бывший в памяти Риты все еще Свердловском. Войдя в аэропорт, она почувствовала непонятное беспокойство: что-то было не так. Она остановилась посреди зала ожидания, стараясь сообразить, что же это такое. Раздался голос диктора: «Объявляется посадка на самолет Екатеринбург- Дублин». Рита поняла, что ее взволновало: здесь говорили на русском языке. Все встало на свои места. Здесь все говорят по-русски. К этому надо привыкнуть. Просто Рита отвыкла, что в общественных местах может звучать русская речь. Она улыбнулась и продолжила свой путь. Из Екатеринбурга до Кургана предстояло добираться автобусом. Купив билет, она сразу же отправилась на автобусную станцию. Там уже объявили посадку. Рита увидела старенький автобус с облупившейся краской и расхлябанными дверьми. Заняв свое место, она оглянулась назад. Как Рита и предполагала, туалета в автобусе не было, а ехать предстояло 6 часов. Поехали. Рита прильнула к окну. Ей хотелось посмотреть, как изменилась родная сторона за эти двенадцать лет. Она надеялась, что изменения произошли в лучшую сторону. Аэропорт Кольцово находился в 16 километрах от города, поэтому Рите не удалось посмотреть на него. Ехали мимо поселков, деревушек. Ее поразила разница между встречающимися домами: одни походили на дворцы, обнесенные высокими заборами, а другие были жалкими покосившимися лачугами, возле которых изредка можно было увидеть копошившихся в земле кур или сидящих на лавочке стариков. «Расслоение населения увеличивается», – с тоской думала Рита. Автобус резво подпрыгивал на ухабистой дороге, и скоро Рита почувствовала, что больше не может сидеть на жестком кресле. «Хорошая отбивная из моей попы к концу поезди получится», – думала она. Через три часа водитель объявил, что скоро будет остановка на 30 минут, можно сходить в туалет. Вскоре въехали в большой поселок, видимо районный центр, остановились возле бревенчатого небольшого здания. Рита прочитала: «Столовая». Как давно она не была в «Столовой»! Ей сразу же представился компот и котлета с картофельным пюре. «Надо зайти, посмотреть, что там теперь продают», – решила Рита. Народ, вышедший из автобуса, ринулся не в «Столовую», а куда-то за нее. Рита тоже пошла туда. Там оказались туалеты: две будки под одной крышей с намалеванными черной краской буквами «М» и «Ж» на дверях. Рита пристроилась в конец очереди. Она знала этот тип туалетов: дырка в землю и никаких удобств. Но этот туалет превзошел все ее ожидания. Мало того, что на подгнившие доски страшно было встать, что он был загажен фекалиями так, что некуда поставить ногу, там не было туалетной бумаги! Рита так привыкла в Америке, что она всегда есть, что даже не додумалась взять ее с собой. Хорошо, что в сумке оказались бумажные носовые платки. Ей вспомнился рассказ Юли о ее поезде в Россию. Юля, отработав год, собралась в отпуск в Курган навестить родителей. Она была в раздумье, возвращаться ли ей обратно в Америку или остаться в России. Племянница даже предупредила тетю, что может не вернуться. Но доехав, видимо, до этого же самого туалета, она поняла, что едет в Россию только в отпуск. «Она была права: к хорошему быстро привыкаешь», – подумала Рита. Через шесть с половиной часов порядком уставшая Рита приехала на вокзал Кургана. Ей показалось, что ничего не изменилось за прошедшие двенадцать лет: тот же облупленный фасад, те же киоски с пирожками и ряды старушек, продающих урожай со своих дач, те же неулыбчивые лица вокруг. Ее обещал встретить на машине двоюродный брат Андрей. Рита пошла к стоящим на парковке автомобилям, но Андрея не увидела. «Придется самой добираться. Но у меня нет рублей. Как же за автобус платить? Надо искать такси». Рита помнила, где раньше находилась стоянка такси, и отправилась туда, на небольшую площадку между железнодорожным и автовокзалом. Стоянка была все там же. Завидев ее, из машин выскочило несколько водителей. Расхваливая свои машины и цены, они предлагали подвезти в любую точку Курганской области. Рита уже собралась сесть в машину к одному деревенского вида мужичку, но тут увидела, что к ней быстрым шагом идет Андрей.

– Привет, сестренка! Сколько же мы с тобой не виделись? – воскликнул он, оглядывая ее со всех сторон.

Они обнялись и трижды поцеловались по русскому обычаю.

– 12 лет! – ответила Рита, тоже осматривая двоюродного брата. Он выглядел таким же, как и 12 лет назад: плотный, невысокий с серо-голубыми глазами, мягко смотрящими из-под очков. У него была добрая и как бы извиняющаяся улыбка. И он показался Рите таким родным.

– Пошли, я запарковался за автовокзалом. Прости, что пропустил тебя. Со временем не рассчитал.

– Ничего страшного. Это автобус приехал немного раньше. Ну как вы тут? На вокзале вроде бы никаких кардинальных изменений не произошло.

– Город изменился. Магазинов новых понастроили, кафешек. Грязи меньше стало. Правда, люди бегут отсюда, военные заводы закрыли, работать негде.

– Ну а ты как? – поинтересовалась Рита, разглядываю мелькавшие дома и улицы.

– Все так же. В Ханты-Мансийске живем. Работаю завкафедрой в филиале Московского института Гнесиных, Наташа там же преподает историю музыки. Сейчас в декрете с Алешкой, в сентябре снова выйдет на работу.

Рита невольно взглянула на руки Андрея, лежащие на руле машины. Ладонь была широкая с короткими пальцами, не типичная рука пианиста, но пальцы очень подвижные, как будто жившие своей особой жизнью. Они и сейчас почти незаметно шевелились, как бы наигрывая неслышимую мелодию на рулевом колесе.

– Сейчас в отпуске, – продолжал Андрей, – у тещи живем. Мамину квартиру сдаем Наташиным родственникам, а в мою квартирантов пустили. Наташины родители прямо на площади Ленина живут, удобно, все под рукой, и парк рядом с детьми гулять. Теща на пенсии уже, с детьми помогает, мы с женой хоть выйти куда-то можем.

– Сколько детям уже?

– Марине 2 года, а Алеше 6 месяцев. А мне 52 года. Надо жить и жить еще, чтоб детей поднять.

– Ну так и живи, кто запрещает? – улыбнулась Рита.

Незаметно за разговорами подъехали к Увалу, где жил Ритин отец и когда-то она сама. Она увидела много новых строений.

– Что это здесь понастроили?

– Ты теперь родную конюховку не узнаешь. Новые конюшни построили, гостиницу, ипподром. А вот, смотри, напротив вашего дома кафе новое открыли.

Рита вспомнила, что сестра ей говорила про это кафе, советовала ходить туда обедать, если ей будет недостаточно еды дома. У них с Йоханом хороший аппетит, и им