История войн на море с древнейших времен до конца XIX века - Альфред Штенцель

Надо удивляться, что французы за все десять часов сильнейшего боя не потеряли ни одного корабля; этим доказывается не только превосходное в тактическом отношении командование, но и отличная боевая подготовка отдельных судов, равно как и понимание командирами необходимости оказывать друг другу поддержку.

Конечный результат шести дней – с 29 мая по 3 июня – существенен не столько с точки зрения утраты французами 15 лучших линейных кораблей – их скоро можно было бы заменить вновь построенными; бой этот имел серьезное значение благодаря огромному моральному впечатлению на короля и правительство, народ и флот, поведшему к полному отказу от использования флота в широком масштабе.

Отныне он предназначался исключительно для уничтожения неприятельской торговли, несмотря на то, что репутация Турвиля почти не пошатнулась, и что через десять месяцев король назначил его маршалом. Как то Людовик XIV сказал: «Счастье, что Турвиль спасся; корабли можно выстроить снова». Итак, рассматриваемое сражение все же послужило к славе Турвиля. Команды флота нашли себе работу на каперских судах, так что каперская война быстро расцвела пышным цветом.

Равным образом и союзники не находили серьезного применения своему большому флоту. Господство в Ла-Манше навело их на мысль сделать высадку на французском побережье; однако, план этот не был приведен в исполнение. Против разбойничавших в Ла-Манше и северо-западной части Северного моря каперов также не принималось никаких мер, так как считалось нежелательным разбрасывать главные силы флота, предназначенные к упомянутой высадке. С наступлением осени большинство судов стало на зимовку. Яков II вскоре отказался от каких-либо надежд на успех.

Флоты основных держав до конца войны, 1693-1697 гг.

В 1693 г. ведение морской войны союзными державами следует признать весьма неудовлетворительным. И в Англии мы видим повсеместно несогласие и нерешительность, распространяющиеся и на управление флотом. Во-первых, не был исполнен договор с Испанией: на каждую из трех держав была возложена обязанность содержать на юге 16 судов, между тем в Средиземное море была отправлена лишь половина этого количества, совершенно недостаточная, чтобы достигнуть каких-либо результатов.

Также обстояли дела в союзном флоте, главные силы которого, в числе лишь 76 линейных кораблей (из них 30 голландских) стояли в полной готовности у Уайта в виду того, что в Бресте находился готовый к выходу в море французский флот в таком же приблизительно численном составе; но намерения последнего ограничились лишь действиями против морской торговли союзников. В Англии снова вернулись к старой системе «совместного командования», когда руководство было сосредоточено в руках трех адмиралов на одном флагманском корабле.

Как и всегда при посредстве шпионов французы были отлично осведомлены относительно каждого крупного предприятия англичан. Благодаря этому Турвиль точно был предупрежден о выходе большого торгового флота из Англии; он вышел из Бреста в конце мая.

9 июня союзный флот с 400 коммерческими судами направился от Уайта на запад; у входа в Ла-Манш предназначенные для дальнейшего следования на запад суда отделились; средиземноморская эскадра под начальством Рука пошла в качестве конвоя с торговыми судами. Главные силы флота вернулись, не только упустив возможность запереть французский флот в Бресте, но даже не осведомившись о выходе его в море, что имело место уже две недели тому назад. По некоторым данным можно заключить, что была допущена крупная небрежность: письмо, сообщавшее о выходе Турвиля осталось нераспечатанным. Но и помимо этого непростительно, что сам флот не озаботился сделать разведку у Бреста.

Подходя к мысу Сен Винсент 26 июня, Рук увидел несколько французских судов. С рассветом показалось 10 неприятельских линейных кораблей близ Лагоса, которых Рук заставил отступить. Но часам к 10 утра, он оказался окруженным со всех сторон: под ветром появился Турвиль с 40 линейными кораблями, на ветре Габарэ с 16 судами, впереди еще 18 линейных кораблей. В распоряжении Рука для защиты 140 торговых судов имелось лишь 15 линейных кораблей, 12 фрегатов и 4 брандера.

Турвиль быстро взвесил все шансы и дал сигнал к общей атаке. Рук в сомкнутой линии стремился выйти в море, отдав приказание купцам скрыться по возможности ночью; о какой-либо их защите не могло быть и речи. Руку со всеми судами, за исключением двух голландских кораблей, и 50 купцам удалось достигнуть Мадеры; этому способствовала слишком систематично проведенная атака Габарэ. Остальным французским силам посчастливилось мало помалу завладеть 80 англо-голландскими торговыми судами с товарами на огромную сумму. Лишь немногие суда благополучно укрылись в испанских портах. Успех был велик, но мог быть больше.

Высшее командование флотом союзников в 1693 г. стало еще хуже; в начале было установлено наблюдение за Брестом в предположении, что Турвиль находится там. Когда через Англию пришло известие о его выходе, флот не начал немедленного преследования, но направился сначала в Торбей, чтобы принять запасы и получить приказания. Лишь 27 июля, через месяц после захвата торгового флота у Лагоса, союзники снова вышли в море. Предполагалось ожидать возвращения Турвиля в Брест; но в виду неприбытия транспортов с провизией от этого плана пришлось отказаться. 26 августа союзники стали на якорь в Торбее, 8 сентября перешли к Уайту, а вскоре стали на зимовку.

Главными виновниками этих нерешительных действий флота следует признать неправильные приказания правительства, а также отвратительное состояние морских учреждений на берегу. Ясно ощущалось отсутствие флотоводца с сильной волей; система же трех одновременно командовавших адмиралов едва ли могла ярче доказать полную свою несостоятельность, чем в данном случае. Впрочем, учреждение это функционировало в последний раз; такая организация, естественно, должна была дать сбой при мало-мальски сложных условиях.

Между тем Турвиль соединился с Тулонской эскадрой в виду Малаги; он пошел в Тулон и вошел там в порт с 190 кораблями (в числе их 94 линейных). Лишь в середине сентября он беспрепятственно вернулся в Брест, вместе со всеми судами, входившими в состав северной эскадры.

Следует упомянуть еще об одном предприятии. В Англии соорудили особый вид брандера, так называемую «адскую машину». Состоявшая из небольших линейных кораблей и многочисленных малых судов, эскадра отправилась в Сен-Мало. Мортирные суда начали операцию, открыв огонь по городу; через 4 дня, 30 ноября, эскадра подошла весьма близко к Сен-Мало. В следующую ночь предполагалось использовать вновь сооруженный брандер, но в 40 метрах от городской стены он сел на риф. Тем не менее, сила взрыва была так велика, что ею было разрушено до 300 домов. Предприятие это не имело особой цели и никоим образом не повлияло на ведение войны; в Англии оно вызвало справедливые осуждения, как бесцельный и варварский поступок.

Среди предпринятых союзниками в следующем году операций встречается много интересного. Прежде всего, средиземноморская эскадра с левантийским конвоем вышла в море еще в начале января. Однако, потеряв близ Гибралтара в последний день февраля четыре линейных корабля вместе с адмиралом во время жестокого шторма и считая себя слишком слабой по сравнению с французами, эта эскадра осталась в Кадисе в полном бездействии.

Сосредоточившись вновь около Уайта под начальством Русселя, главные морские силы Англии вышли в море слишком поздно, чтобы предупредить выход Брестского флота. В июне было отправлено в Средиземное море 44 линейных корабля из числа 80 под командой Русселя; эти суда, соединившись у Кадиса с отбывшими еще ранее, а также с 10 испанскими линейными кораблями, образовали внушительный флот, насчитывавший 75 линейных кораблей и 15 брандеров. Русселю удалось отогнать Турвиля от Барселоны и освободить этот город. Турвиль был заблокирован в Тулоне, чем в значительной степени была обеспечена защита торговли. Союзный флот зимовал в Кадисе. Этот момент следует признать особенно важным в истории развития английского морского могущества: с того времени английский флот основательно укрепился в Средиземном море.

Руссель вначале был против этого плана; однако, в Англии в то время уже ясно сознавалась настоятельная необходимость создать устойчивое положение в Средиземном море путем содержания там сильного военного флота. Танжер, доставшийся Карлу II от супруги, португальской принцессы, служил с 1662 по 1684 г. базой для флота; в 1684 г. укрепления этого города были разрушены арабами, но вскоре снова восстановлены ими же. Тяжесть этой ошибки – отдачи столь важного в стратегическом отношении пункта – ясно сознавалась в Англии и вызывала серьезное огорчение. В связи со всем этим возникла мысль об оккупации одного из Балеарских островов, Минорки, чрезвычайно удобного благодаря своей отличной гавани Порт-Магон. Но это предприятие осуществилось значительно позднее, в 1708 г.