Cемейные узы не в счет - Кира Витковская

Но Ксюше помешала Катя, которая пришла к сестре с явной целью позлорадствовать. Из этой ее затеи, правда, ничего не вышло, поскольку Ксюша, тоже настроенная воинственно, ударила первой.

– Что тебе надо в моей комнате? – спросила Ксю.

– Нельзя и зайти уже?

– Во-первых, чтобы зайти, надо, как минимум, спросить у меня разрешения, а во-вторых, я не хочу, чтобы ты заходила в мою комнату. Я хочу побыть одна.

– Так, моя сестричка на меня сердится? Что я уже сделала?

– Ничего хорошего, скажу я тебе.

– Кажется, я понимаю. Ты в плохом настроении, потому что все узнали о том, что… ты спишь с Марком? Но твоя злость не туда направлена, сестричка, потому что рассказала все не я…

– А мне плевать. Я злюсь не потому, что считаю, будто все рассказала ты, а потому что ты явилась ко мне сейчас и насмехаешься.

– А что мне делать? Плакать оттого, что ты получила головомойку? Конечно, обидно. Тебя же в жизни никто никогда не ругал, ты была почти святой… Но ничего, привыкнешь. Теперь о тебя будут вытирать ноги, теперь изгоем будешь ты…

– А ты торжествуешь? Ну и гадина же ты, Кэт! Мы же с тобой сестры… а ты так меня ненавидишь…

– Да, ненавижу. И ты скоро поймешь, почему. Ты узнаешь, что значит вечно быть вторым номером, вечно ничего не значить! Ты была счастлива и любима, а я была пустым местом! Но теперь пустым местом будешь ты!

– Ошибаешься. Рано или поздно я снова займу свое место. Но тогда и я забуду, что ты моя сестра. Ты хотела войну, и ты ее получишь. А теперь выйди. Я не хочу говорить с тобой.

После ухода Кати Ксюша, однако, раздумала рвать фотографии и выбрасывать вещи, напоминающие о Марке. В конце концов Марк ее брат, и совсем вычеркнуть его из своей жизни Ксю не удастся. По любому, они будут видеться и будут помнить о случившемся. Поэтому нет смысла уничтожать фотки, тем более, что они ничего такого ужасного не изображают.

Ксю принялась собирать свою одежду, которую брала из общежития сюда, чтобы постирать. В этот момент в комнату снова зашли – на этот раз мама. Ксюша внутренне сжалась, поскольку не знала, что сейчас услышит, и к тому же совсем не хотела ругаться.

– Ты собираешься уезжать?

– Да. По-моему, вчера ты ясно дала мне понять, что я тут больше не нужна, – спокойным тоном сказала Ксюша, а про себя отметила, что взятую манеру разговора стоит сменить. Такой способ говорить подходит для выяснения отношений с кем угодно, но никак не с матерью.

– Я была вне себя и наговорила лишнего. Тебе не нужно уезжать. Где же ты тогда вообще сможешь найти приют, если не здесь, у меня?

– Не знаю… где-нибудь… – произнесла Ксю, не глядя на мать. Приступ гордости не дал ей смягчить тон голоса. Как ни трудно, как ни больно, а Ксения не станет ни перед кем унижаться, прося принять ее. Даже перед мамой.

– Пойми меня, Ксения. Подумай сама, что я должна была чувствовать, когда мне сказали, что моя дочь легла в постель к своему двоюродному брату? И причем не своему ровеснику, а к мужчине, который на одиннадцать лет ее старше, который успел жениться и развестись? И это моя любимая дочь, та, которую я считала умной и серьезной девочкой! Что я должна была думать и чувствовать? Естественно, я была в шоке и сказала то, чего не думала… – сказала Ира и выжидательно посмотрела на дочь. Но Ксюша молча разбирала одежду и даже не подняла головы. Ирина продолжала: – Я вовсе не хотела выгонять тебя, просто…

– Я понимаю, – сказала Ксю в ответ. – Я хочу уехать не из-за твоих вчерашних слов. Просто мне надо побыть одной. Мне нужно разобраться в себе, решить, как жить дальше.

– Но ведь тебе может понадобиться помощь…

– Нет, – Ксюша покачала головой. – Я всегда все свои проблемы решала сама, без посторонней помощи. Так мне, видно, на роду написано… Все, что мне было нужно – это чтобы кто-то меня понял… но я не учла того, что ситуация… слишком… необычная…

В этих словах Ирина услышала укор, но она уже ничего не могла изменить. Сказанного не воротишь, вчера она поддалась порыву, а ранимая и принимающая все близко к сердцу Ксю посчитала все правдой. Ее дочь слишком уязвима и болезненно самолюбива, чтобы теперь принять чью-либо помощь. И она на самом деле все свои проблемы, все свои несчастья переносила сама. Как Ира ни старалась проникнуть в замкнутый мир своей дочери, все равно, всегда натыкалась на твердую стену защиты. От кого защищала Ксю свои тайны? Трудно понять. Но факт. Обо всем Ирина узнавала уже потом, по прошествии времени, когда Ксю со всем уже справилась сама. Получалось, что Ксюша оставляла мать по-за своими делами, как будто не желала, чтобы та вмешивалась или помогала. Или просто боялась, что у нее отнимут право поступать по своему усмотрению. Когда это началось – неизвестно, но Ксюша всегда делала, что ей хотелось, и не спрашивала разрешения, а просто ставила перед фактом.

– Но зачем ты это сделала, Ксюша? Есть же столько парней, самых разных… ты бы могла выбрать любого… Я же никогда ничего не запрещала тебе, Ксю… Но почему ты связалась с Марком? Ведь он не для тебя!…

– Сердцу не прикажешь, мама. Я знаю, этого нельзя было делать, но… я хотела быть с ним. Я отдалась Марку по любви, я искренне любила его! Я ничего не могла поделать с собой.

– Но почему ты мне ничего не сказала? Я бы помогла тебе, удержала, спасла…

– И как ты это себе представляешь? Чтобы я заявилась и сказала: «Мама, я люблю Марка?» Так?

– А хотя бы и так, что тут особенного?

– Ну что ты! Мне было стыдно…

– А переспать с Марком не стыдно было? Только представь, что твой отец и его мать – родные брат с сестрой, дети одних родителей. А ты легла с ним в постель! А Марк… Как мог он так пасть? Воспользовался собственной сестрой! Да его и застрелить за это мало!

– Нет, мама, ты неправа!

– Неправа? В чем неправа? В том, что говорю, будто он тобой воспользовался? Да я уверена, что это так, просто ты почему-то скрываешь правду! Видно, Марк запугал тебя. Наверняка, он заставил тебя, ведь ты сама на такое не способна…

Тут Ксюша вышла из себя. Хоть ей и не хотелось ссориться, все же она не могла молчать.

– Не способна, мама? – выкрикнула она. – Да откуда ты знаешь, на что я способна? Ты же совсем не знаешь меня. Ни моих дел, ни моих проблем… ты ничего обо мне не знаешь!

Это было жестоко – говорить такие слова, но обиды и нервное перенапряжение трех последних дней дали себя знать. Ксюша неслась вперед без удержу. Сегодня была ее очередь «говорить лишнее».

И Ксю, столько времени молчавшая, вдруг стала рассказывать о предательстве Оли, об изнасиловании и о том, как ее понял Марк.

– Он помог мне, он дал мне веру в то, что не все парни подлецы, он был терпелив и ласков со мной… – сбиваясь и захлебываясь, говорила Ксюша. Воспоминания снова нахлынули на нее. Девушка вспомнила, сколько прекрасных мгновений подарил ей Марк, как хорошо ей было с ним. И ведь ни разу Ксю не пожалела, что стала его любовницей, ни разу не плакала от унижений с его стороны… По крайней мере, во время их отношений она не страдала. Правда, теперь… Но теперь это теперь, зато раньше ей действительно было хорошо.