Боевая Академия: Книга Судьбы (СИ) - "Непьющий философ"

— Андрей Евгеньевич…

— Не обсуждается! — рявкнул Богданов. — Территорией займется боевой отряд, это работа именно для них. А вы пока еще студенты, и мне не хочется потерять никого из вас! На втором этаже будут "БО-1-1", на третьем — гномы из группы Даэррина. Подкрепление мы распределим между вами, как появится. Остальные наши возьмут на себя общежитие, спортивный комплекс и Хранилище. Преподаватели тоже не останутся в стороне, будут постоянно все контролировать, помогать, если что.

— Но хотя бы окна можно поразбивать, чтобы было, откуда молнии кидать? — мрачно спросила Безумная.

— Можно. Только Стрельцова, предупреждаю сразу — без этих твоих идиотских выходок. Знаешь, во сколько нам обошелся ремонт после вашего боя с Вандой? Трать свои способности умеренно, с пользой, а не круши все подряд. Стрельцова номер два, а ты присматривай за своей сестрой. А ты, Колесников, отвечаешь за обеих сразу.

— Понял.

— Пронина, у тебя есть какие-нибудь артефакты, чтобы мы меньше казенных на вас тратили?

— Есть несколько, — Луиза тяжело вздохнула при воспоминании о недоделанном "Боевом Скелете". — "Клык", и других парочка. Можете вообще на нас казенные не тратить, я еще сделаю. Из меня все равно боец никакой.

Несколько секунд Богданов пристально смотрел на нее, будто хотел сказать что-то важное, но потом передумал. Сказал только:

— Запчасти можешь брать из моих личных запасов. Там, в каморке лежат.

— Спасибо.

— На этом, в общем-то, и все, — преподаватель посмотрел на часы. — Возвращайтесь в себе, завтракайте, вооружайтесь, а потом сразу же на позицию. В темпе вальса, ясно? Через час я проверю, как у вас дела. Пока что свободны.

— Идем, ребята, — Дима встал первым. — Покажем этому Сезаму кузькину мать!

— Колесников, задержись на минутку.

Удивленный староста замолчал.

— Мы тебя подождем, — пообещала Алиса. — Давай быстрее.

Когда все вышли, Богданов потер глаза, и неожиданно выругался, мгновенно вернувшись к своей привычной манере разговора.

— Короче так, Колесников. Я говорю это только старостам группы, а ты уже сам, как хочешь, говори остальным, или держи это в тайне… Если с защитой ничего не выйдет, и Сезам начнет нас иметь во все щели, то Милашка (или кто-то другой в случае ее гибели) через портал унесет Книгу в другой мир, и уведет его за собой. Это может сработать, а может, и нет. Скажем, он уйдет, но перед этим намеренно разнесет нас всех на куски, от злости.

— Ясно.

— В этом случае нам придется применить последнее средство. Оно, скажем так… очень кардинальное. Мы устроим мощный магический взрыв, который уничтожит и Академию, и — если повезет — Сезама. В крайнем случае, покалечит его, и заставит забиться в нору зализывать раны. Но дело не в этом. Может статься так, что перед взрывом мы не успеем предупредить вас о том, что вам нужно срочно сваливать. И тогда…

Богданов говорил с ним откровенно, и это был первый раз, когда Дима видел душу преподавателя за маской циничной жестокости и черствости. Обычно кричащий на всех и обзывающий нецензурными словами Андрей Евгеньевич сейчас был тем, кем был на самом деле — заботливым, ответственным, а главное, честным руководителем.

— Я понимаю, что вы хотите сказать. Мы все погибнем.

— Может даже я погибну с вами, — хмыкнул Богданов. — Чтобы на том свете встретить Стрельцову, и вздохнуть спокойно от мысли, что наконец-то на Земле воцарился покой и порядок.

— Знаете, в тот вечер, когда мы брали штурмом Академию, — Дима ковырял носком ботинка пол. — Думаете, мы сильно задумывались об этом? Да мы просто пришли вернуть себе нашу жизнь — учебу, практику, жизнь в общежитии, даже ваши крики. Мы не думали о смерти, о победе или поражении. Мы просто хотели вернуться к тому, что нам нравится. И сейчас мы поступим также. Так что лично для меня нет никакой разницы — уйдем мы до того, как тут все взорвется, или останемся. Мы же боевые маги, хоть и студенты, но уже тоже кое-что понимаем. Если Сезам от этого и сам крякнет… то пусть будет так. По крайней мере, мы умрем все вместе. А вы лучше уходите, у вас жена скоро родит, вам жить надо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты в свою тарелку смотри, слюнтяй любопытный, — рыкнул Богданов. — Тоже мне, загнул речь, как боевике про супергероев! Разницы для него нет, видите ли! Пошел вон из моего кабинета, дебил!

Дима пулей выскочил в коридор. Оставшись один, Богданов тоже начал собираться, приговаривая самому себе:

— Ну, и компашка подобралась! Одна раздвоилась, другая свалила, третья магистра заморозила, а четвертый уже умирать собрался! Еще и гном этот, земля ему пухом… Честное слово, вот все закончится, и сразу же от них откажусь! Пусть другого временного куратора до седых волос доводят, — а потом постоял немного, и тихо добавил: Далеко ребята пойдут, печенкой чувствую, далеко….

60

Двумя часами позже, пройдясь по первому этажу, Дима вынужден был признать, что ошибался — здесь было ничуть не легче, на улице. Холл, длинный коридор, полтора десятка пустых учебных помещений (их использовали в самых разных случаях), туалет, и две лестницы — одна поднималась наверх прямо из холла, другая расположилась возле арки, куда вел ход к директорскому кабинету. И еще вход в подземелье, где находилось Хранилище.

— Ну, что думаешь? — спросил командир у Алисы.

— Думаю дождаться подкрепления, и разделить его по всему периметру, а нас сделать старшими, и расположись между людьми, чтобы мы взяли на себя ответственность принятия решений. Только не в коем случае не делай старшими близнецов, а то они опять напортачат.

— Верно. Но без них у нас мало ответственных людей, только я, ты и Катя. Луизу тоже в расчет брать не будем, она занята другим. А Элис смирная тихоня, она может защитить только саму себя, да и то, если рядом будет кто-нибудь еще для уверенности.

— Придется разделиться, иначе никак. Слушай, я спущусь в Хранилище, посмотрю, что там. Если нас сильно накроют и придется отступать, то только туда.

— Да, и если там кто-нибудь из наших, предупреди, что если дело будет туго, то пусть зовут на помощь. Только громко и внятно.

— Сделаю.

Ночью кто-то из студентов (видимо, гномы) вытащили из всех классов парты, и расставили их по коридору с таким расчетом, чтобы они образовали укрепления. Обдумывая то, как можно заколдовать парты, чтобы они служили не только укреплением, а еще и оружием, Дима пошел назад, к холлу. И остановился, когда увидел возле лестницы четверку, которая была ему очень хорошо знакома. Это были "БО", боевой отряд, с которыми им пришлось столкнуться на подпольных боях: оборотень (только в этот раз без шерсти): человек бабочка с громадными треугольными крыльями за спиной и в низко надвинутой на лицо кепке; киборг с железной рукой, железной ногой и механическим глазом; и эльф, высокий надменный, но уже не в белой одежде, а в форме студента Академии.

Все четверо приглушенно разговаривали, но, завидев второкурсника, тут же замолчали. Оборотень оглянулся на своих товарищей, и вышел вперед.

— Привет, Сталкер.

— Привет, — ответил Дима настороженным тоном. — А вы чего здесь забыли, парни? У вас же, вроде, второй этаж.

— Нам в помощь полсотни людей прислали. Ну, мы посоветовались, и решили, что там обойдутся и без нас. А мы лучше к вам спустимся, не возражаешь? Тем более, мы тут краем уха слышали, что вам бы свояки не помешали.

Он замолчал, ожидая реакции. Несколько секунд Дима тоже молчал, потом пожал плечами.

— Мы, в принципе, не против, если Богданов разрешит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А мы ему ничего не скажем.

Это заявление окончательно рассеяло возникшее напряжение. Дима одобрительно хмыкнул, подал руку, и она тут же была стиснута стальной хваткой оборотня.

— Меня Владом зовут, — отрекомендовался заочник.

— А я Зонг, — сказал киборг.

— А я Тилль, — сказал эльф.

Человек-бабочка махнул крыльями, и слегка приподняла козырек кепки.