Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

— Когда тебе минует столько же зим, сколько мне, и ты похоронишь столько же друзей и союзников, как я, когда тебя предадут и будут тобой манипулировать столько, сколько мной, только тогда тебе и будет позволено меня судить. Когда станешь старым и измученным после долгих лет удержания власти, тогда можешь обсуждать мою относительную ценность на весах добра и зла, а до тех пор можешь держать своё чёртово мнение при себе!

Я не мог не заметить, что король опустил королевское «мы» во время своей тирады, и это почему-то вызвало во мне ощущение маленькой победы. Мой гнев несколько рассеялся, позволив мне более ясно думать:

— Вы полагаете, что я доживу до такого возраста, ваше Величество. Учитывая моё положение, вероятность достижения мною преклонного возраста невелика, — произнёс я, столкнувшись с ним взглядом, и я был уверен, что он видел мою решимость, а также мою честность.

Его собственный гнев исчез, пока он смотрел на меня, сменившись сардоническим выражением:

— Не рассчитывай на это, Мордэкай — я когда-то говорил то же самое, но я всё ещё здесь, много лет спустя после поры моего расцвета.

Я одарил его мрачной улыбкой:

— Если мне повезёт прожить достаточно долго, чтобы судить вас, то я сомневаюсь, что вы к тому времени будете ещё живы, чтобы услышать мои объяснения ваших изъянов, — сказал я.

— Наглый ублюдок! — воскликнул он. — Если ты действительно проживёшь настолько долго, то станешь таким же тёмным и изнурённым, как я, и будешь жалеть, что не можешь найти мой дух, чтобы попросить прощения за свою дерзость, — выдал король. В течение какого-то напряжённого момента мы зыркали друг на друга, а потом оба тихо засмеялись. Это был тёмный смех, рождённый в гневе и напряжении, но он разрядил лежавшие между нами опасные эмоции… по крайней мере временно.

Вскоре после этого я откланялся. Я не думал, что кто-то из нас обоих на самом деле хотел продолжать разговор ни о чём. Мы друг другу не нравились, но покуда мы были способны поддерживать рабочие отношения, только это и имело значение.

* * *

Позже, в тот же день, я воспользовался случаем, чтобы провести исследование в библиотеке. Я надеялся найти ещё одну книги про иллюзии, или, возможно, какое-то объяснение тому, как кто-то мог скрываться от моего магического взора. Воспоминание о незнакомце в Замке Камерон беспокоило меня. Как бы это ни было достигнуто, это должно было являться чем-то, о чём знали волшебники старины.

Я провёл бесплодную череду часов, ища желаемую информацию, прежде чем наткнулся на кое-что неожиданное. Я возвращал на место книги, которые взял во время своего предыдущего рассмотрения, когда заметил нечто странное в стене за книжным шкафом. Узор рун там отличался.

Все камни, из которых состоял дом, были зачарованы, поэтому заметить что-то просто благодаря наличию магической ауры было невозможно. Однако в этом случае я смог разглядеть очень отличавшийся узор рун, вплетённых в эти конкретные камни. В этом узоре вроде бы наличествовало несвязанных точек, но я не был уверен — почему.

Я долго разглядывал его, прежде чем решил совершить кое-что глупое. Я знал, что Пенни не одобрила бы это, но поскольку её здесь не было, чтобы давать мне советы, я решил, что придётся справляться своими силами. А моя лучшая сторона твердила мне, что пять точек надо было соединить, используя пять пальцев моей левой руки. Я совершенно не был уверен, что после этого должно было случиться. Но это же не могло быть что-то плохое… верно?

Я начал смеяться про себя:

— Иногда требуется глупец особенного рода, — сказал я, не обращаясь ни к кому конкретно. Затем я протянул руку, и аккуратно поместил кончики пальцев в надлежащие точки. Узор вокруг пяти точек касания начал светиться видимым светом, а не только в моём магическом взоре, и я почувствовал щекотку у себя на ладони. Секунду больше ничего не происходило, и, обнаружив, что задержал дыхание, я громко выдохнул. Затем я убрал руку, и шагнул назад.

Свечение быстро угасло, и я подумал, что, наверное, сделал что-то не так, когда услышал щелчок, и стена стала бесшумно сдвигаться вбок, забирая вместе с собой книжный шкаф. Несколько секунд спустя я глазел на маленькую, но ярко освещённую комнату, которая оставалась спрятанной в библиотеке вопреки всем моим предыдущим поискам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Чёрт меня побери, — сказал я сам себе.

Я шагнул внутрь, и стена бесшумно закрылась за мной. Это немного меня взволновало, но я надеялся, что выйти отсюда будет так же легко, как войти, иначе позднее мне будет довольно весело.

Комната, в которой я находился, не была большой, имея лишь по шесть футов в обоих направлениях. Она была ярко освещена зачарованными лампами, которые не слишком отличались от тех, что я создал для своей мастерской дома, хотя я с первого взгляда мог сказать, что узоры там слегка отличались от моих.

Вдоль дальней стены был построен длинный, низкий верстак, на котором лежали разнообразные маленькие инструменты, в основном молотки и долота — вещи, которые были бы полезны для придания формы маленьким ювелирным изделиям, или, возможно, древесине, если кто занимался резьбой по дереву. В них не было ни капли магии, кроме одного маленького серебряного инструмента. Я приблизился, чтобы рассмотреть его.

Размером он был, наверное, с маленькое перо для письма, если бы с того убрали большую часть перьев. По моей прикидке, он был где-то шести или семи дюймов в длину, и менее четверти дюйма диаметром. С одного конца он был тупым, а с другого плавно сужался до острого кончика. Весь предмет целиком выглядел так, будто был сделан из чистого серебра, хотя и не потускнел ни капли. А ещё он был полностью изрезан крошечными, замысловатыми рунами, от одного конца до другого.

Сперва его назначение меня совершенно сбило меня с толку, пока я не осознал, что узор рун был знаком, хотя они и были гораздо меньше тех, что я видел прежде. Они были почти идентичны рунам, которые формировали основное древко моего посоха. Крошечный серебряный инструмент являлся рунным каналом, созданным для облегчения фокусировки и для тонкого контроля силы. Однако меня озадачили его размеры.

Мой посох был большим, и не зря — я мог использовать его, чтобы направлять энергетический удар на гораздо большее расстояние, или использовать его для фокусировки моей силы в бритвенно-острый луч, чтобы вскрывать щиты врагов. Создание рунного канала такого размера почти не имело смысла. Я поднял его, и осторожно взял в руку, как мог бы держать перо или кисть. Раздумывая над его назначением, я лениво водил им по поверхности верстака, и направил в него маленькую толику силы. Он оставил за собой на поверхности древесины прекрасно изящные линии энергии, гораздо более тонкие и изысканные, чем мне когда-либо удавалось сделать моими пальцами — и вот так просто я понял его назначение.

Это было своего рода стило. По крайней мере, это было единственным названием, которое пришло мне в голову. В прошлом древние люди использовали похожие металлические инструменты для вырезания букв на глиняных или восковых дощечках, до того, как бумага получила широкое распространение. Этот инструмент был похож на них, только он использовался для создания магических рун — быстро, легко, и более точно, чем можно было сделать голыми руками. Увидев его, я едва мог поверить, что мне самому до сих пор не пришло в голову создать для себя что-то подобное. Это был настолько явно полезный предмет, что мне захотелось дать себе пинка за то, что до сих пор не сделал его. «Только подумай, сколько бы это сэкономило тебе времени!» — подумал я про себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я засунул его в свой поясной мешочек. При необходимости я и сам мог такой сделать, но не видел никакой причины не брать этот, который я уже нашёл. Затем я снова обратил своё внимание к окружавшему меня помещению. Помимо стило, единственными оставшимися объектами, которые могли представлять интерес, были маленькая книга в серебряном переплёте и покрытая причудливой резьбой деревянная шкатулка. Шкатулка привлекла моё внимание первой, поскольку от мастерства покрывавшей её резьбы захватывало дух.