Эльфийские хроники - Жан-Луи Фетжен

14

Щелчок пальцами

Пять «серых эльфов». Это все, что у него еще оставалось. Все остальные либо погибли, либо сбежали. Те, кто сбежал, приняли правильное решение. Пуститься наутек — это значит спасти свою жизнь. Однако Гаэль чувствовал себя уж слишком усталым для того, чтобы принять это трудное волевое решение в ситуации, когда ему было намного проще решиться умереть. Ему — ему и его товарищам — оставалось только выбрать, где они умрут и когда… Может, они будут и дальше оставаться здесь, в ивняке, и будут сидеть в грязи, в которой кишат различные насекомые-паразиты, пока какая-нибудь из хищных тварей, живущих под водой, не нападет на них и не сожрет, когда они будут спать. А может, они выйдут из укрытия, и их изрубят своими кривыми саблями те огромные воины, которые облачены с головы до ног в черные доспехи и которые вот уже несколько дней захватывают один за другим все участки сухой земли. В обоих случаях это была бы бесславная и бессмысленная смерть. Однако именно такой смерти он и жаждал… А на что еще он мог рассчитывать, принимая решение вернуться на Гврагедд-Аннхв? Ему, конечно, следовало бы удрать отсюда при первой же возможности и вернуться в Ха-Баг. Или отправиться в какое-нибудь другое место, чтобы в очередной раз начать жизнь заново. Он мог бы, например, опять наняться к Горлуа… Однако та его жизнь — Этайна, различное отребье, кражи, грабежи, убийства, таверны — казалась ему уже очень и очень далекой… Даже сейчас он вспоминал о ней как о чем-то зазорном, неприятном, почти постыдном. А вот в его теперешней жизни ему стыдиться было нечего. Несмотря на раны, зловонную тину, комаров и холод, он ни о чем не жалел. Ему, по крайней мере, не было скучно. Нападать на орков, пронзать их стрелами, сжигать их мосты, отравлять их еду и затем исчезать, словно призраки — такая жизнь его вполне устраивала, пусть даже он и знал, что рано или поздно наступит день, в который его и его товарищей загонят в тупик, и им придется сражаться уже не на жизнь, а на смерть. И вот этот день наступил — наступил после многих дней, в течение которых его отряд то нападал, то обращался в бегство, докатившись в конце концов до такового вот критического состояния: осталось только пять «серых эльфов», у которых кончились стрелы и которые были вооружены лишь палками и кинжалами, тогда как неподалеку от них собиралось огромное вражеское войско. Поэтому они теперь могли только прятаться. Или же выйти из укрытия и умереть.

Гаэль приподнялся из грязи, в которой лежал (она издала при этом жуткий чмокающий звук), сорвал со своего поврежденного виска пластырь из листьев и посмотрел на своих товарищей. На что они рассчитывали, пойдя за ним? На славу? На интересные приключения? Они в своих муаровых плащах, вымазанных в грязи, и с мокрыми волосами были больше похожи на выдр, чем на воинов. В хорошей же компании он отправится в небытие!

— Почему у вас такие мрачные лица? — спросил он таким громким голосом, что его товарищи вздрогнули. — Вы разве не знали, что мы все рано или поздно умрем?

— Тихо! — прошептал один из них. — Они тебя услышат!

— Ну и что? Ты считаешь, что подходящий момент еще не наступил? Ты предпочитаешь еще немного поваляться в грязи? Ну, как хочешь!

— Да замолчи же ты!

Гаэль расхохотался, резко выпрямился и развел руки в стороны.

— Слушайте меня все! — крикнул он так громко, как только мог. — Орки, волки, гоблины, кобольды, тупые монстры! Я — Гаэль, властелин болот, король червей и комаров! Идите сюда, ко мне! Я…

Удар палкой по затылку заставил его замолчать. Гаэль, теряя от этого удара сознание, упал в ивовые заросли. Последнее, что он успел увидеть, — это ноги своих товарищей, бросавшихся наутек.

Эльфы подошли ночью к месту слияния рек — подошли очень тихо. За ними туда — уже на рассвете — прибыли люди, производя, как обычно, немало шума: лошади фыркали, оружие и доспехи позвякивали. Находившиеся на противоположном берегу слившихся рек орки-разведчики, придя в ужас при появлении такого большого количества облаченных в железные доспехи воинов, бросились наутек, чтобы поднять тревогу. Это было уже не несколько сотен «серых эльфов», засевших на берегах на расстоянии полета стрелы, — а огромное войско, состоящее из кавалерии, копейщиков и лучников, выстраивающихся на берегу в стройные боевые порядки!.. Командир Кхук, покинув форпосты днем раньше, возвращался в Черные Земли, чтобы организовать там выдвижение отрядов к болотам, когда до него вдруг дошли сообщения о появлении войска людей и эльфов. Нелепые, невероятные, дурацкие сообщения! Тысячи людей и эльфов, объединившихся в одно большое войско и приготовившиеся перейти в наступление? Да это же просто смешно! Никогда еще не бывало такого, чтобы королевство Логр и королевство Элианд вдруг решили стать союзниками в войне. Первого гонца-орка сразу же казнили по приказу Кхука за то, что он, орк, осмелился говорить подобные глупости. Второго гонца Кхук выслушал уже внимательно и полностью. Когда прибыл третий гонец, Кхук и его личный эскорт развернулись и отправились ускоренным шагом обратно в сторону форпостов. Небольшую группу воинов-омкюнзов Кхук отправил навстречу Южному войску, а все остальные должны были наконец-таки соединиться с подразделениями, рассредоточившимися на болотах.

Омкюнзы были приучены бежать в течение нескольких часов подряд и ничего не бояться — даже хищных тварей, обитающих под водой, змей и комаров, которые, бывало, собирались в такие густые тучи, что из-за них не было ничего видно вокруг. За неполных двое суток они прошли через болота, кишащие всеми этими тварями, осторожно расчищая себе путь при помощи факелов и пик. Они позволяли себе отдыхать лишь тогда, когда преодолевали реки на паромах и плоскодонных баржах. И горе было тому из них, кто начинал отставать.

Уже почти стемнело, когда Кхук прибыл на форпост, на котором он совсем недавно стал мишенью для стрел «серых эльфов». Нападение со стороны людей и эльфов, которого так опасались орки, еще не началось. По сотням орков и воинов-омкюнзов, собравшихся за защитной насыпью, еще никто даже не стрелял из луков. Тем не менее, гонцы Узнабада не соврали. Далеко за земляной насыпью, являющейся границей форпоста орков, небо аж покраснело от света сотен полевых костров войска людей. Это войско находилось очень близко — за грязной речушкой, являющейся естественной границей Серых Земель, — и командир омкюнзов даже расслышал позвякивание доспехов и ржание лошадей. Эльфы ничем не выдавали свое местонахождение, однако Кхук прекрасно знал, что даже когда несколько тысяч эльфов собираются вместе, они ведут себя так тихо, что их запросто можно и не заметить… Кхук медленно отошел от насыпи. Охвативший его поначалу гнев постепенно перерастал в ликование. Ну разве, в конечном счете, он не этого жаждал? Разве он не мечтал о крупномасштабной и решающей битве, в которую он, Кхук, повел бы войско на глазах у Повелителя? Ему уже не придется гнаться за врагом, растягивая свои боевые порядки, потому враг уже сам идет к нему навстречу и намеревается с ним сразиться! Единственное, в чем он сейчас нуждался, — так это в нескольких часах передышки, чтобы успели подойти подкрепления. Еще несколько часов — и эти собаки будут уничтожены независимо от того, сколько их здесь собралось… Его внимание привлекло какое-то движение. Выйдя из состояния задумчивости, он увидел, что Узнабад, командир азандюмов, подбежал к нему так быстро, как только позволяли его короткие ноги, и, остановившись, преклонил колено.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});