Время для жизни - taramans

в стороны… чуть-чуть. М-да… тут и правда нужно Елену. Вот репетировать будете – посмотришь, как эти девушки из балета ходят.

Фатьма с подозрением посмотрела не него:

- А ты тоже… будешь смотреть? На этих… танцовщиц?

- Ну… может разок и посмотрю. Нужно же знать, кто с моей красавицей будет соперничать.

- Ага… можно подумать только для этого!

- Ты ревнуешь, радость моя? А с чего это? Кто совсем недавно жаловался, что, дескать и больно ей, и уже устала?

- Я тебя… обманывала! Вовсе не устала, и боль эта… она приятная боль!

- А – докажи!

- И – докажу! Иди сюда!

Второго января, с утра, он был – как штык! у клуба.

Вспомнилось, что предстоит ему встреча с его знакомыми женщинами, с которыми он так… провокационно пошутил. С подарками.

«Тихонько надо! Сейчас только одним глазком посмотрю – кто где и как мышка – шмыг! в свою комнату! А там переоденусь, глядишь и мужики подойдут, дровами займемся. Все хоть немного отодвину… расплату!».

Он зашел в фойе, огляделся.

«Библиотека уже открыта. Ага… и в большом зале слышна музыка. Тоня, значит, с ребятишками уже занимается. Вот – голос ее слышен! Печи уже топятся, значит Яков… или Мироныч… домой пошел, позавтракать!».

Иван подошел к прикрытой двери в зал. В щелку было видно часть ребятишек, старательно повторяющих какое-то движение, с шагом и поворотом.

«А вот и Тоня. Точно… чуть просвечивает это трико! Ого! А она, похоже, уже в новых трусиках! Вон какие аккуратные и… привлекательные!».

- А кто это такой, за девочками нашими подглядывает? Это не пропавший ли наш Ваня-киномеханик?».

Насмешливый голос сзади заставил Косова вздрогнуть и замереть.

«Лиза… Ну что? Как веревочке не вейся – а кончик все одно будет! Приходит час расплаты! И так гулко еще – захохотать! Ха-ха-ха-ха! Умри, несчастный! Шаляпин, бля!».

Скорчив мордаху как у Кота в «Шреке», Иван медленно повернулся и проблеял:

- Тетенька! Простите меня! Я больше не буду, чес-слово! Я не нарочно – так получилось! И вообще это не я был! И Вы – не так поняли! Я – хороший!

Лиза, сначала опешив, засмеялась:

- А пойдем-ка, невиноватый, в комнату! Я тебе, знаешь, что расскажу?!

- Не пойду я с Вами никуда! Я Вас боюсь – Вы меня бить будете! – продолжать придуриваться Косов.

- Ну… бить? Это стоит обдумать! Хорошая идея, правда! Пойдем-пойдем, мальчик! Я вот, знаешь, чего тебе дам?

«Сказал бы я, чего бы я хотел, чтобы ты мне дала! Да, боюсь, только хуже будет!».

Лиза что-то заметила в его лице, потому как, продолжая улыбаться, протянула:

- О-о-о-о… горбатого – могила исправит! К твоему сведению, глагол «дать» может быть использован во многих значениях! А не только в одном, о котором ты подумал! Подумал-подумал – у тебя это на физиономии написано! Так! Все! Пошли быстро! – и она, подхватив его за воротник пальто, потащила в комнату.

- Потом… еще и Лида присоединится… к наказанию! Но пока! Я сама хочу насладится пытками и побоями!

«Как-то все у нее двусмысленно получается! Или нет?» - задумался Иван, перебирая ногами.

- Вот же орясина вымахала! И опять… мои слова не нужно трактовать никак иначе – бить тебя будем! Пытать и издеваться! – чуть запыхавшись, Лиза затащила его в комнату.

«А зачем она… щеколду задвинула?».

- Ну вот… и все, Ванечка! – предвкушающе протянула женщина, - скидывай пальто! А то в пальто ты ничего не прочувствуешь!

- Лизавета Николавна! Ваши действия полностью непрофессиональны, непедагогичны, и, я бы сказал, даже предосудительны, с точки зрения наших, советских законов! Вы же – учитель! Педагог! Советская женщина – в конце концов! Где «понять и простить»? Где – «милость к падшим призывал»? – Ивану пришлось подчиниться, он стянул с головы шапку и с плеч – пальто, бросил одежду на топчан.

- Все! На милость Вашу надеюсь и уповаю! А также – припадаю к ножкам Вашей милости, таким стройным и красивым! – с этими словами Иван и впрямь упал на колени перед женщиной и попытался ее обнять. Получилось… не очень. Не как задумывалось! Вместо талии обнять получилось… попу. А головой Косов уткнулся в живот женщине. Точнее – даже чуть ниже!

«Бля… не хотел! Правда – не хотел! Но как от нее приятно… пахнет. Женщиной!».

Иван непроизвольно несколько раз глубоко вздохнул. И руки, обнимая женщину, предательски, сами по себе, начали поглаживать «объект объятий».

- Вань! Ты ведь и правда… нахал! – Лиза замерла, но отталкивать его почему-то не спешила.

- Еще какой! – не отнимая головы от ткани юбки пробормотал попаданец.

- И что дальше? – похоже, она улыбается.

- А дальше… дальше… Я скучал!

- А вот врать-то не надо! Скучал он! Ну-ка вставай! Вставай, балбес, вдруг кто зайдет! – Лиза потянула его на ноги.

«Да как сюда кто зайдет, если ты сама двери закрыла?».

Он поднялся на ноги, вовсю работая руками, как ленивец по дереву, обхватив женщину.

- Ну что, всю облапал? – Лиза сдерживала улыбку.

- Ну как же всю? Вовсе не всю! Да и какое это – «облапал»? Вот если бы ты, радость моя, позволила… я бы показал тебе, что значит – «облапал»!

Он задержал свои похотливые ручонки на талии женщины.

«Оттуда и до попы – рукой подать, и груди – недалече!».

Она молчала, и выжидающе улыбалась.

Чуть промедлив, он наклонился и стал целовать ее в губы. Сначала чуть-чуть, потом – настойчивее. Она отвечала! Не совсем уж развязно – не с языком в рот! но вполне активно. Они даже чуть запыхались, а у Ивана очень уж взволновался… первичный половой признак!

- Ну все… все. Ваня! Так! Отпусти меня. И руку из-под юбки вынь.

«А как она там, эта рука, вдруг оказалась? Вот уж – «ибо не ведаем, что творим!».

- Так… молодец! Ручку вынул, ага… и юбку эту поправь, задрал-то как, бессовестный! Вот… попей водички, успокойся. И садись – разговаривать будем!

- Тогда… если разговор предстоит – может быть чаю? – засомневался Косов.

- Ну ставь чай… Сейчас еще и Лида подойдет, чайку попьем. А может и Тоня освободится… Не боишься, что мы втроем тебя пытать начнем, проходимца-обманщика? – улыбалась Лиза.

Иван с удовольствием смотрел на женщину.

«Села чинно. Ножку на ножку, коленки красивые, полные, а чашечка небольшая такая… изящная. Бедра широкие, притягательные. Ручкой