Посмертные записки Пиквикского клуба - Чарльз Диккенс

Третейские судьи тотчас же и решительно высказались в том смысле, что дело не может быть законно проведено под буквой «У», и, по всей вероятности, произошла бы заминка еще на один день, если бы не стремительное, хотя на первый взгляд и непочтительное вмешательство Сэма, который, схватив отца за фалду сюртука, подтащил его к прилавку и удерживал здесь до тех пор, пока тот не скрепил своей подписью двух-трех документов, а так как мистер Уэллер имел обыкновение писать печатными буквами, то на это потребовалось столько усилий и времени, что дежурный клерк успел очистить и съесть три рибстонских ранета.

Так как мистер Уэллер-старший настаивал на том, чтобы немедленно продать свою часть, то из банка они отправились к воротам биржи, и Уилкинс Флешер, эсквайр, ненадолго удалившись, вернулся с чеком на пятьсот тридцать фунтов на Смита, Пейна и Смита; эта сумма причиталась мистеру Уэллеру по курсу дня за помещенные в акции сбережения миссис Уэллер-второй. Двести фунтов Сэма были положены на его имя, а Уилкинс Флешер, эсквайр, получив комиссионные, небрежно положил деньги в карман и вернулся в свою контору.

Сначала мистер Уэллер упрямо не хотел брать по чеку ничего, кроме соверенов, но когда третейские судьи доказали ему, что придется раскошелиться на покупку мешка, чтобы донести деньги до дому, он согласился получить пятифунтовыми билетами.

— У моего сына, — начал мистер Уэллер, когда они вышли из банка, — у моего сына и у меня остается на сегодня одно важное дело, и я бы хотел поскорее покончить с ним, а потому пойдемте прямехонько в такое место, где можно свести все счеты.

Вскоре они отыскали тихую комнату, и счета были предъявлены и проверены. Счет мистера Пелла был взят под подозрение Сэмом, и некоторые издержки не получили утверждения третейских судей; но, несмотря на заявление мистера Пелла, скрепленное торжественными клятвами, будто с ним обошлись слишком сурово, эта операция оказалась самой выгодной из всех его юридических операций и на полгода обеспечила ему стол, квартиру и стирку белья.

Третейские судьи, пропустив по рюмочке, пожали всем руку и удалились, так как им в тот же вечер предстояло уехать из города. Мистер Соломон Пелл, убедившись, что больше ничего не предвидится по части закуски или выпивки, дружески распрощался и ушел, оставив сына наедине с отцом.

— Ну вот! — сказал мистер Уэллер, пряча бумажник в боковой карман. — Тут у меня тысяча сто восемьдесят фунтов вместе с деньгами, полученными за продажу арендных прав. А теперь, Сэмми, мой мальчик, правь к «Джорджу и Ястребу».

ГЛАВА LVI

Мистер Пиквик и Сэмюел Уэллер ведут серьезную беседу, в которой участвует родитель последнего. Неожиданно является старый джентльмен в костюме табачного цвета

Мистер Пиквик сидел в одиночестве, размышляя о разнообразных предметах и, между прочим, о том, как ему обеспечить молодую чету, чье неопределенное положение внушало ему жалость и вызывало беспокойство, как вдруг в комнату вошла легкой походкой Мэри и, приблизившись к столу, быстро проговорила:

— Простите, сэр, Сэмюел ждет внизу и спрашивает, может ли его отец повидаться с вами.

— Разумеется, — отвечал мистер Пиквик.

— Благодарю вас, сэр, — сказала Мэри, скользнув к двери.

— Сэм давно ждет? — осведомился мистер Пиквик.

— О нет, сэр! — с живостью отвечала Мэри. — Он только что вернулся. Он говорит, что больше не будет проситься у вас в отпуск.

Быть может, Мэри поняла, что эту последнюю новость она сообщила более выразительно, чем было необходимо, или, может быть, она заметила добродушную улыбку, с какой взглянул на нее мистер Пиквик, когда она умолкла. Как бы то ни было, она опустила голову и начала рассматривать уголок своего нарядного передника с таким вниманием, какое, казалось, ничем не было вызвано.

— Передайте им, чтобы они сейчас же шли сюда, — распорядился мистер Пиквик.

Мэри с явным облегчением побежала исполнять приказание.

Мистер Пиквик два раза прошелся по комнате, потирая подбородок левой рукой и, по-видимому, о чем-то размышляя.

— Ну, что ж, — сказал, наконец, мистер Пиквик кротким, но меланхолическим тоном, — это наилучший способ вознаградить его за преданность и любовь… Бог с ним, пусть так и будет. Такова участь одинокого старика: люди, его окружающие, находят новых людей, милых их сердцу, и покидают его. Я не имею права надеяться, что моя судьба будет иной. Да, да, — добавил мистер Пиквик, повеселев, — это было бы эгоистически и неблагородно. Я должен почитать себя счастливым, что имею возможность позаботиться о нем. И я счастлив. Конечно, счастлив.

Мистер Пиквик был так поглощен этими мыслями, что стук в дверь повторился раза три-четыре, прежде чем он его услышал. Поспешно усевшись и вновь обретя свой обычный благодушный вид, он дал разрешение войти, и в комнату вошел Сэм Уэллер в сопровождении отца.

— Рад вас видеть, Сэм, — сказал мистер Пиквик. — Как поживаете, мистер Уэллер?

— Здоровехонек, благодарю вас, сэр, — ответил вдовец. — Надеюсь, и вы в добром здоровье, сэр?

— Да, благодарю вас, — отозвался мистер Пиквик.

— Я хотел маленько потолковать с вами, сэр, если вы можете мне уделить минут пять, сэр, — сказал мистер Уэллер.

— Конечно, — ответил мистер Пиквик. — Сэм, подайте стул отцу.

— Спасибо, Сэмивел, я уже раздобыл себе, — сказал мистер Уэллер, придвигая стул. — На редкость прекрасная погода, сэр, — добавил старый джентльмен, усаживаясь и кладя шляпу на пол.

— Действительно, превосходная, — подтвердил мистер Пиквик. — Как раз по сезону.

— Самая сезонистая погода, сэр, — подхватил мистер Уэллер.

Тут у старого джентльмена начался жестокий приступ кашля, по окончании коего он кивнул головой, подмигнул и стал проделывать целый ряд умоляющих и угрожающих жестов, которые Сэм Уэллер упорно старался не замечать.

Мистер Пиквик, заметив некоторое замешательство, обнаруженное старым джентльменом, разрезал лист лежавшей перед ним книги и терпеливо ждал, когда мистер Уэллер заговорит о цели своего посещения.

— Я никогда не видывал такого противного сына, как ты, — Сэмивел, — сказал мистер Уэллер, с негодованием взирая на Сэма. — Отроду не видывал.

— Что он сделал, мистер Уэллер? — полюбопытствовал мистер Пиквик.

— Не хочет начать, сэр, — отвечал мистер Уэллер. — Он знает, что я не мастер объясняться по таким особенным делам, и, однако, стоит и глазеет на меня, как я тут сижу, отнимаю ваше драгоценное время и из себя делаю регулярное зрелище. Нет чтобы помочь мне хоть одним словечком! Это не сыновнее поведение, Сэмивел, — добавил мистер Уэллер, вытирая лоб, — совсем даже не сыновнее.

— Вы сказали, что говорить будете вы, — возразил Сэм. — Откуда же мне знать, что вы сплоховали в самом начале?

— Ты должен был видеть, что я не могу сняться с места, — перебил отец. — Я сбился с дороги и наткнулся на забор, и всякие неприятности со мной происходят, а ты даже не хочешь протянуть мне руку помощи. Мне стыдно за тебя, Сэмивел.

— Дело в том, сэр, — начал Сэм, слегка поклонившись, — что родитель получил деньги…

— Очень хорошо, Сэмивел, очень хорошо! — одобрил мистер Уэллер, кивая с довольным видом. — Я не хотел тебя бранить, Сэмми. Очень хорошо. С этого и нужно начинать. Прямо к делу. Прекрасно, Сэмивел!

В знак полного своего удовлетворения мистер Уэллер кивнул несчетное число раз и в позе внимательного слушателя ждал, чтобы Сэм продолжал речь.

— Присядьте-ка, Сэм, — сказал мистер Пиквик, убедившись, что визит протянется дольше, чем он предполагал.

Сэм снова поклонился и сел. Поймав на себе взгляд отца, он продолжал:

— Родитель, сэр, получил пятьсот тридцать фунтов.

— В пониженных консолях, — вполголоса присовокупил мистер Уэллер-старший.

— Не все ли равно — в пониженных консолях или как-нибудь иначе? — возразил Сэм. — Получено пятьсот тридцать фунтов, да?

— Правильно, Сэмивел, — подтвердил мистер Уэллер.

— К этой сумме он прибавил то, что получил за дом и торговое дело…

— Арендные права, фирма, инвентарь, обстановка, — вставил мистер Уэллер.

— И всего получилось тысяча сто восемьдесят фунтов, — продолжал Сэм.

— Вот как! — сказал мистер Пиквик. — Я очень рад. Поздравляю вас, мистер Уэллер, с такой удачей.

— Подождите минутку, сэр, — возразил мистер Уэллер, умоляюще поднимая руку. — Продолжай, Сэмивел.

— Эти-вот самые деньги, — нерешительно заговорил Сэм, — он хочет положить в какое-нибудь надежное место, и я тоже этого хочу, потому что, останься они у него, он их будет раздавать взаймы, или поместит капитал в лошадей, или потеряет бумажник, — словом, что-нибудь выкинет.

— Очень хорошо, Сэмивел, — одобрительно заметил мистер Уэллер, словно Сэм воспевал его осторожность и предусмотрительность. — Очень хорошо.