Интеллект в подарок (СИ) - Головнин Вячеслав Владимирович

— Нашу часть тогда прикрепили к пограничникам, для усиления. Как раз перед началом Освободительного похода.

И видя в глазах капитана неподдельный интерес, я продолжил:

— Вышли в дозор нарядом в три человека и нарвались на дюжину поляков. Десять человек положили, двоих взяли живыми.

— Ох, ничего себе. У вас поди, из оружия-то только две мосинки были и один пистолет, так, нет?

— У меня АВС-36 была.

— А у поляков?

— Только винтовки и пистолет у старшего.

— А … а, тогда понятно. Повезло вам.

— Это точно.

— Сколько вам доучиваться осталось?

— Думаю, что за пару недель управлюсь. Мне осталось сдать лишь теорию, а практику я надеюсь мне зачтут. Худо-бедно, но я уже два месяца воюю.

— Желаю успеха, — сказал капитан и козырнув мне, скомандовал:

— Патруль, за мной.

— Товарищ капитан, — неожиданно подал голос Быкович, — он же дезертир, этот Берестов, об этом вся наша школа знает. Уехал на стажировку на месяц и не вернулся.

Капитан снова повернулся ко мне:

— Это правда?

— Так война же началась, какая уж тут стажировка. Дали в подчинение отделение и выполняй боевую задачу. Вот сейчас только, передышка наступила, меня и отпустили на две недели. А эти, — я кивнул на ребят, — живут здесь всё ещё в режиме мирного времени.

Патруль удалился, а я предложил Стасе и её маме:

— Может быть вы задержитесь ещё ненадолго. Побудьте у меня гостями. Уедете через неделю этим же поездом.

— А как же билеты? — спросила Александра Фёдоровна.

— С билетами я улажу, это не проблема.

— А что это нам даст ещё одна неделя сидения в Минске? — спросила Стася.

— Я хочу предложить вам интересную работу, приличную зарплату и хорошее жильё.

— Где? — спросила Александра Фёдоровна. — Здесь, в Минске?

— А вот всё это будет предметом обсуждения, — ответил я.

— Я согласна, — ответила Стася и добавила: — мама, соглашайся.

— Ну, хорошо, только ради того, чтобы побывать в доме, о котором я столько всего слышала, я готова и на большие жертвы.

— Ура … а, — шёпотом крикнула Стася и привстав на цыпочки, поцеловала меня в уголок губ, и застеснявшись, спряталась мамину спину.

В дом мы проникли без труда. Все ключи у меня были в стазис-кармане. Вскоре в печи весело заплясал огонь, в батареях быстро нагрелась вода. Дом наполнился живым теплом.

Глава 2

Завершение учёбы в ОБВШ

Я выделил дамам комнаты на первом этаже, в которых раньше жили родители Иванки. Пока они приводили их в порядок, я навёл чистоту в своих апартаментах на втором этаже. Потом мы проверили состояние дел на кухне и в погребах, обнаружив там полное отсутствие чего-либо съестного. Ни овощей, ни солений, ни копчений, ни одной банки домашних консервированных продуктов.

— Кажется, я догадываюсь, кто тут похозяйничал, — подумал я. — Очень похоже, что это всё заботами Беаты. Неужели они переехали обратно в свой деревенский дом? Нужно будет проведать их там.

— Придётся ехать на рынок, — сказал я девушкам. — Подождите меня, я надену гражданскую одежду.

Заметив, что они озабоченно переглянулись, я сказал:

— Девушки, не забывайте, что вы у меня в гостях. Всё за мой счёт.

— Мы о другом забеспокоились, — сказала Александра Фёдоровна, — на рынке часто проверяют документы.

— А, вот вы о чём. Да, я об этом не подумал. Паспорт-то у меня в школе хранится. Ну, что же, тогда переодеваться не буду, пойду, как есть в военной форме.

Позвонил в таксопарк, попросил машину, добавив ментальный посыл доверия и послушания. После чего машина сразу же нашлась.

На рынок мы приехали уже в четвёртом часу пополудни, и продавцы кое-где уже начали сворачиваться. Но мы всё же успели. К тому же я попросил таксиста помочь нам на рынке с доставкой купленных продуктов до машины. Да и в продуктах не рылись, с продавцами не торговались, брали сходу. Потому и закупились быстро, часа не прошло.

Уже садились в такси, когда ко мне опять подошёл военный патруль. На сей раз он был офицерский, возглавляемый майором. Проверили документы и придрались, почему я до сих пор не в школе. Пришлось ещё раз применить магему доверия и послушания, после чего меня отпустили. Только патруль ушёл, как вслед за ним ко мне подошёл ещё один патруль, на сей раз в форме службы госбезопасности. Два сержанта и лейтенант во главе.

Этот патруль не ограничился проверкой документов и дотошным допросом — когда, откуда, да зачем, да почему. Он проверил не только мои документы, но и у девушек и у таксиста. А когда он нас, наконец, отпустил, я не выдержал и, убирая документы, сделал ему замечание:

— А вот представиться, вы лейтенант государственной безопасности забыли, как и отдать честь. И это не красит ни вас самих, ни вашу службу. И я в свою очередь своему начальству непременно об этом доложу.

Услышав от меня такие слова, лейтенант аж зазаикался:

— Да я тебя, да ты у меня, да как ты смеешь …

Я стоял и спокойно смотрел на него. Потом, как и на вокзале, откинул половинку шинели, чтобы стала видна медаль на груди, я неторопливо убрал документы в левый нагрудный карман гимнастёрки.

В это время, сержанты патруля сорвали с плеча винтовки и нацелили их на меня.

— И что, часто вы вот так, боевых командиров на мушку берёте? — спросил я, готовя на всякий случай три магемы подчинения.

А лейтенант вдруг успокоился и хладнокровно так говорит:

— И на мушку берём и к стенке бывает ставим.

А потом потребовал:

— Сдать оружие!

— С какой это стати? Нет у вас такого права.

— Патруль, на поражение, целься!

Я признаться до конца не верил, что лейтенант отдаст приказ стрелять, но он этот приказ озвучил:

— Огонь!

Патруль не смог выполнить приказ, поскольку я его обездвижил. В свою очередь, я скомандовал:

— Отставить, патруль.

Патрульные выполнили мою команду и вернули винтовки в исходное положение, на ремень и за плечо.

— Затем повернулся к лейтенанту, стоявшему рядом под моей магемой подчинения, и попросил его:

— Представьтесь, пожалуйста, как полагается по уставу.

— Лейтенант государственной безопасности, Шестак, — с каменным лицом, без каких-либо эмоций, произнёс он.

— Ну, вот видите, — сказал я, снимая с него магему подчинения, — и совсем это нетрудно, действовать строго в соответствии с уставом. И свою честь имеете, и честь службы бережёте. И люди вас уважать будут. Не забудьте доложить о происшествии своему начальству и слова мои в точности передайте. А я тоже доложу кому следует, как в сланом городе Минске госбезопасность службу несёт.

Пока лейтенант приходил в себя, я отправил ему ментальный посыл продолжать патрулирование. Кроме этого я внушил ему убеждение, что документы у всех у нас в полном порядке и подозрений они не вызывают.

А лейтенант Шестак, продолжая патрулирование рынка, безуспешно пытался вспомнить фамилию этого задиристого пехотного лейтенанта с медалью "За отвагу" на груди. И ещё ему было стыдно, что он так лопухнулся и не представился перед проверкой документов. Останавливая для проверки документов гражданских лиц, он и не думал козырять этим штафиркам. Скоро это вошло у него в привычку, и он перестал отдавать честь, проверяя документы рядовых красноармейцев и даже командиров из младшего комсостава. И вот нарвался. А доложить об этом случае начальству ему всё равно придётся. Он откуда-то знал, что не сможет умолчать об этом происшествии.

* * *

— Придётся мне ненадолго вас покинуть, — сказал я женщинам, когда мы приехали домой и отнесли закупленные продукты на кухню. — Я должен доложиться в ОБВШ о прибытии и получить отметку в командировочном удостоверении. Иначе меня каждый патруль за это шпынять будет. Могут и насильно в школу привести. Мне ссориться с руководством школы совсем не с руки.

Женщины восприняли это благосклонно и сказали, что они сами военнообязанные, и что такое воинская дисциплина знают не понаслышке.