О, Путник! - Александр Арбеков

Создавшаяся вокруг ЗВЕРЯ куча мала, постепенно как бы отделилась от основных войск. Они снова стала обретать определённую целостность и приводить себя в порядок. Зазвучали отрывистые команды, послышались свистки, раздался звук труб. Стрелы с нашей и вражеской сторон стали летать всё реже, так как, видимо, запас их был почти исчерпан. Колонны противника, значительно поредевшие и ослабевшие, всё-таки кое-как приведя себя в относительный порядок, снова двинулись вперёд, оставив позади сотню воинов, лихорадочно копошащихся вокруг ЗВЕРЯ. «Ну что же, может быть это и к лучшему, — спокойно подумал я. — Пусть повозятся с Псом, всё равно ничего ему не сделают, а мы пока разберёмся с остальным воинством».

Раздался громкий звук трубы с нашей стороны. Мои бойцы, не сдвинувшись с места ни на шаг, выставили перед собою копья, прикрылись щитами, готовясь к встрече с врагом. Первая наступающая волна погибла, беспомощно разбившись о монолит нашего войска, вторая и третья шеренги беспорядочно просочились во внутрь, но были успешно истреблены, а потом наши пехотинцы пошли вперёд.

Со стороны казалось, что какая-то гигантская фантастическая амёба, имеющая прямоугольную форму и алый цвет, жадно и безжалостно пожирает всё, встречающееся ей на пути. Войска неприятеля некоторое время ожесточённо сопротивлялись. Но потом они медленно и тяжело стали отходить назад, а через пару-тройку трагических секунд превратились в хаотичную и паническую толпу, которая обратилась в беспорядочное бегство. Ну что же, Император, с очередной великой победой тебя!

Неожиданно я увидел рядом с собою ПОЭТА. Он выглядел совершенно безумным: волосы его развевались на ветру, лицо было бледнее падавшего на него снега, глаза пылали каким-то дьявольским огнём. Ветер в это время усилился, снежная крупа безжалостно стегала ПОЭТА по лицу, залепляла ему глаза, забивала нос и рот, но губы Летописца бешено шевелились, и я с удивлением услышал Марш Императорской Гвардии.

Нас никому не победить!Мы будем жить и не тужить,Своих врагов бесстрашно бить!Нас никому не победить!

Нам никакой не страшен враг,Ни жар, ни лёд, ни смерч, ни мрак!Нам никакой не страшен враг!

Я захохотал, вскочил на коня и крикнул ШЕВАЛЬЕ, неожиданно вынырнувшему из беспощадно сгущающейся снежной пелены:

— Конницу вперёд, Гвардию не трогать!

Я поднял Горного Жеребца на дыбы, послал в гущу отдаляющейся битвы мысленный приказ: «ЗВЕРЬ, замри!». Ответ я услышал незамедлительно. Был он чётким, ясным и спокойным. Я довольно улыбнулся и крикнул ПОЭТУ:

— Ну, как вам эта славная битва, мой друг!? Надеюсь, вы не жалеете, что встретили меня на своём пути, вернее, что я повстречал вас на своём!? У вас столько новых впечатлений, эмоций! Где бы и с кем бы вы их ещё получили, если не со мной!?

— Сир, если бы того дерева не было, то его надо было бы выдумать! — весело и восторженно закричал ПОЭТ. — Да здравствует Император, гроза пиратов, покоритель молний и победитель Небесного Медведя! Аллилуйя!

— Мне нравится ход ваших мыслей! — громко и беззаботно рассмеялся я. — За несомненные заслуги перед Короной посвящаю вас в Рыцари, мой друг. Церемонию проведём завтра. Готовьтесь… Только прошу вас, не напейтесь раньше положенного времени! Мне ещё понадобятся умные и дееспособные собутыльники, готовые поддержать добрую дружескую беседу хотя бы до полуночи. До встречи!

Я решительно послал коня галопом в сторону затухающей битвы или, вернее, побоища. Вперёд, Император, вперёд!

На следующее утро снег и ветер прекратились. Серые тяжёлые облака и снежное марево, — эта бесконечная жвачка, пережёвываемая мрачным и заторможенным небом, наконец, подошла к концу. Её остатки были перехвачены и безжалостно и беспощадно проглочены не по-зимнему тёплым и ярким солнцем, которое быстро превратило тонкое снежное шершавое одеяло в хаотично и небрежно разбросанные там и сям лоскуты грязи. Синее, синее, синее небо было великолепным! Оно радовало глаз, поднимало настроение, давало повод для оптимизма. Да и не только оно одно! Победа! Вот вечное и лучшее средство для создания отличного настроения!

Вечером после торжественной церемонии посвящения ПОЭТА в Рыцари состоялся праздничный ужин, на котором присутствовали все мои ближайшие соратники. Праздник проходил в одном из только что завоёванных мною замков. Именно «завоёванных», а не захваченных. В этом есть определённая разница.

Вообще-то поход на Север дался мне сравнительно легко, без лишних жертв. Почти все южные и часть центральных Провинций добровольно признали мою власть. Дворяне в подавляющем большинстве своём без принуждения и с определённым облегчением приносили мне Присягу на верность. Вот что значит королевская кровь! Ну, королевская или не королевская, кто его знает?! Но, АНТР, есть АНТР! Он всегда при мне и служит самым весомым доказательством моего, можно сказать, Божественного происхождения!

Кое-кто из ближайших соратников РЕГЕНТА пытался сопротивляться, но я решительно и довольно жестоко, даже для самого себя, подавил эти попытки. Состоялось несколько небольших сражений, я быстро взял штурмом пяток сопротивляющихся замков, понеся при этом минимальные потери. Всё это время мне навстречу победоносно двигался с Севера мой доблестный Маршал, ГРАФ Третьей Провинции Второго Острова. Довольно основательно завяз он только на осаде Столицы Первого Острова, вернее, её цитадели, расположенной около полуразрушенной Столицы.

В отличии от большинства разрушенных столичных зданий, в том числе и Королевского дворца, крепость совершенно не пострадала от удара роковой молнии. Во время подхода Имперских войск в ней находился довольно большой гарнизон, который неожиданно оказал ГРАФУ ожесточённое сопротивление. Остатки перегруппировывающейся армии РЕГЕНТА, отошедшие на Юг, были встречены мною на так называемом Мёртвом Поле, где и произошла решающая и знаменательная битва. Я победил безоговорочно и окончательно. Первый Остров, слава Богу, стал моим!

Теперь надо будет сконцентрировать все силы и отправляться на Второй Остров. Мне до сих пор не было известно, как на нём обстоят дела. Посланные туда разведчики не возвращались, какие-либо корабли от туда не приплывали вот уже больше месяца. Видимо, морская блокада, созданная пиратами, действовала очень эффективно. О Третьем Острове я, как всегда, пока старался не думать. «Есть ещё у нас дома дела!». Эх, где же находится мой дом? Мой старый, милый, добрый дом…

Поздний ужин, посвящённый новоявленному дворянину, то бишь, ПОЭТУ, прошёл весело, беспечно и шумно. Как часто это бывает, он плавно перешёл в томный и задумчивый завтрак. К этому времени в замок, наконец, прибыл ГРАФ со своими приближёнными, что дало народу новый заряд бодрости и стимулировало продолжение веселья.