Очерки по истории Вселенской Православной Церкви - Дворкин А.Л.

Когда папа Иннокентий III, вначале запретивший походу идти против христианского города, услышал о падении Константинополя, он был чрезвычайно доволен. В ответ на торжествующее письмо нового императора Балдуина, бахвалящегося великими и ценными результатами чуда, совершенного Господом, Иннокентий III провозгласил, что он радуется о Господе, восстановившем единство христианства, и благословил его на все дальнейшие дела. Энтузиазм еще более усилился, когда во Францию и Фландрию начало прибывать множество мощей и других святынь и реликвий. Во всей Европе говорили, что теперь уж мусульмане точно трясутся от страха. Папа поздравлял сам себя с эпохальным событием.

Позже, когда Иннокентий III узнал о том, что Империя была разделена без его ведома, а также о всех зверствах, совершенных крестоносцами, он написал протестующее письмо в Константинополь. Но было уже поздно. Его собственный легат уже снял с крестоносцев их клятву следовать в Св. Землю, и следовательно, IV Крестовый поход явил себя всему миру как экспедицию с единственной целью – захват христианских земель.

Иннокентию III пришлось примириться с существующими условиями, и он приложил массу усилий, чтобы воспользоваться ими самым выгодным для себя способом и подчинить греков своей власти. Состоявшийся в 1215 г. 1-й Латеранский собор подтвердил полномочия Томазо Моросини и провозгласил латинский Константинополь второй кафедрой христианского мира. Собор решил, что на новоприсоединенных к латинской церкви территориях должны соблюдаться следующие условия:

1. Греческий обряд пока может временно оставаться, так же как и греческие иерархи в местах компактного проживания греческого населения.

2. В местах, где совместно будут проживать греки и латиняне, должны быть поставлены латинские епископы.

3. На все пустующие кафедры должны быть также поставлены латинские епископы, которые обязаны заняться введением латинского обряда.

4. Все греческие епископы должны принести клятву верности папе.

Это было окончательным и бесповоротным введением в жизнь реальности разделения двух Церквей. Да, и до этого бывали войны между христианскими государствами. Да, и до этого христиане-победители грабили и убивали своих побежденных собратьев по вере. Да, и до этого алчные захватчики и циничные политиканы прикрывали свои неблаговидные дела и кровавые преступления красивыми словами о защите веры и христианском долге. Да, и до этого варвары и вандалы, какого бы исповедания они ни придерживались, уничтожали бесценные сокровища искусства и культуры. Но никогда ранее все это не совершалось с таким размахом и цинизмом. И наконец, если воцарение нового императора и раздел имперских земель еще кое-как можно объяснить законами войны, то чем объяснить назначение нового патриарха? Чем объяснить решение судьбы византийской Православной Церкви, принятое без ее участия и согласия на соборе в далеком Риме?

Начиная с IX в. византийцы слышали о каких-то особых папских претензиях. Лишь в 1204 г. они наконец поняли, что на самом деле представляет собой папское верховенство…

А вскоре и франки на Ближнем Востоке поняли, что помощи они не получат… Наоборот, начался постоянный отток рыцарей из Палестины на более гостеприимные и безопасные земли Греции и Балканского полуострова. Теперь только лишь военные ордена будут получать пополнения для защиты Святой Земли. Постоянная нехватка живой силы, бывшая до того главной проблемой крестоносных государств, теперь приобретет катастрофические размеры. Защищать латинские владения в Палестине станет уже совсем некому.

4. Итак, IV Крестовый поход был завершен. Вот что пишет о его результатах известный английский историк сэр Стивен Рансимен (кстати говоря, католик по вероисповеданию):

"Четвертый Крестовый поход – величайшее в истории мира преступление против человечества. Его участники не только уничтожили и расточили невероятное количество бесценных сокровищ прошлого, так долго собиравшихся и так верно хранившихся византийцами, не только нанесли смертельную рану великой мировой цивилизации – они еще совершили громадную политическую глупость. Поход не только не помог христианам в Палестине, а, наоборот, лишил их потенциальных помощников. Он нарушил всю систему защиты христианского мира. Если бы крестоносцам удалось захватить всю Византийскую империю такой, какой она была в дни Мануила, они смогли бы оказать действенную помощь своим товарищам в Сирии и Палестине, хотя самой Империи, которую они использовали бы лишь как инструмент для помощи латинянам в Сирии, вряд ли удалось бы процветать. Но после смерти Мануила Византия утратила значительные территории в Анатолии, а латиняне даже не смогли завоевать всех имперских земель, в то время как их нападение на греков усилило турок. Сухопутная дорога через Анатолию сделалась вообще непроходимой: никогда более европейской армии не удастся пройти по ней. Морской путь также не сделался доступней: итальянские судовладельцы теперь предпочитали доставлять пассажиров на греческие острова или на берега Босфора, а не в Акру или порты Сирии.

В широкой перспективе мировой истории последствия IV Крестового похода были еще более катастрофичными. С самого начала своей истории Византийская империя была стражем и защитником Европы от неверного Востока и варварского Севера. Она отбивала вторжения силой своего оружия и приручала варваров красотой своей цивилизации. Империя пережила множество мощнейших кризисов, когда конец ее казался неизбежным, но до сих пор ей всегда удавалось преодолевать их и возрождаться вновь. В конце XII века она переживала длительный кризис, вызванный уроном в людских ресурсах и экономике из-за турецких завоеваний и усиленный энергичным соперничеством итальянских торговых республик. Но она вполне еще могла проявить свою жизненную силу и возродиться, отвоевать Балканы и большую часть Анатолии, и ее культура продолжила бы оказывать непрерывное благотворное влияние на все соседние страны. Даже турки-сельджуки могли бы в конце концов восприять ее и влиться в Империю новой освежающей силой. История Никейской империи доказала, что византийцы оставались чрезвычайно жизнеспособным и талантливым народом. Но переход Константинополя в чужие руки разрушил единство византийского мира, и его не удалось восстановить уже никогда, даже после отвоевания столицы. Никейцам удалось остановить продвижение сельджуков. Однако когда на арене истории появилось новое, более энергичное турецкое племя, возглавляемое напористым и способным домом Османов, восточный христианский мир был слишком глубоко разделен и не смог сдержать его. Из средиземноморской колыбели европейской цивилизации центр восточного христианства перемещался далеко на север, на заснеженные русские равнины. Второй Рим уступал место Третьему – Москве.

IV Крестовый поход посеял ненависть между Восточным и Западным христианством. Надежды папы Иннокентия III и самодовольное бахвальство крестоносцев, что они завершили раскол и объединили Церковь, так никогда и не сбылись. Напротив, их варварство оставило память, которую православное народное сознание никогда им не простит. Позже восточнохристианские властители могли выступать за религиозную унию с Римом, в надежде, что эта уния создаст объединенный фронт против турок. Но их народ не соглашался с ними. Он не мог забыть IV Крестового похода. Возможно, разделение Римской Церкви и великих Восточных Церквей было неизбежным. Однако крестоносное движение ожесточило отношения между ними, и даже если тот или иной правитель пытался осуществить единство, отныне в сердцах восточных христиан раскол стал полным, непоправимым и окончательным".

VIII. Православный мир после IV Крестового похода.

Никейская империя.

Балканские Церкви

Литература: Obolensky, The Byzantine Commonwealth; Obolensky, Byzantium and the Slavs; Papadakis; Ostrogorsky, History of the Byzantine State; Острогорски, Византиjа и словени; Runciman Steven. The Fall of Constantinople 1453. Cambridge, 1969; Runciman, The Great Church; Meyendorff, Ideological Crises in Byzantium; Previte-Orton; Vasiliev.

1. Итак, крестоносцы провозгласили себя хозяевами и властителями Византийской империи. Однако эта хвастливая заявка была весьма преждевременной: падение Константинополя не отдало всю страну в руки латинян. Имперские земли им предстояло еще завоевать. А это оказалось весьма трудным делом, ибо происшедшая катастрофа, как, впрочем, часто бывает во время бедствий, послужила, безусловно, для возрождения лучших черт греческого духа – мужества, выносливости и энергичности.

Когда латиняне уже были в городе, император Алексий V Мурчуфл бежал, и в Св. Софии императором был провозглашен Феодор Ласкарис, зять бывшего императора Алексия III – первый за много лет достойный кандидат на императорский трон. Спасти город уже было невозможно, новый император удалился вместе с патриархом из Константинополя на азиатский берег, где и возглавил борьбу с оккупантами.