Говорящие с... - Мария Барышева

  любил кого-то? кого-то, кто послал его сюда...

  Мне начинает становиться стыдно, что я тоже Говорящая.

   - Вот ведь гадина! - с отвращением сказал сидевший на верху стеллажа мужчина и махнул Шталь. - Давай, лезь сюда!

   Сделав это предложение, он вдруг дернул плечами, отчаянно загримасничал и принялся торопливо сдирать с себя футболку.

   - Слишком откровенно, - автоматически заметила Эша, ракеткой отпихивая штур-мующих ее ноги тараканов.

   - Чешется! - страдальчески простонал обитатель стеллажа, и, покончив с футбол-кой, начал расстегивать джинсы. - Елки, как чешется-то!

   - Таак, - мрачно протянула Эша и осторожно выглянула из-за стеллажа. Залитый медом пол неподалеку по-прежнему шевелился - там восторженно пировали, а вот обстановка в зале заметно изменилась. Насекомая вьюга поутихла, по полу все так же активно сновали различные многоногие, натыкаясь друг на друга, но людей они сей-час совершенно не волновали. Болезненно вскрикивая, ругаясь и ахая, осажденные поспешно освобождались от предметов гардероба. Охранявшие выходы колтаков-ские дружинники, громко чихая, стаскивали с себя рубашки, пытаясь совмещать этот процесс с охраной и разбрызгиванием инсектицидов. Несколько покупателей, оценив временную уязвимость охраны, немедленно атаковали выходы, используя в качестве подручных средств ножи и сковородки из посудного отдела, а так же бутылки, и в результате возле центрального и запасных выходов образовалась свалка из полуго-лых тел, сопровождаемая руганью, грохотом и лязгом сминаемых жалюзи. Над свал-ками красиво вились бабочки, что делало все происходящее еще более нелепым. Кто-то наверняка потешался над этим от души, и их точно было не меньше троих. Шталь же было совсем не смешно.

   - Игра... - пробормотала она, потирая зазудевшее плечо, потом испуганно дернула ногой, когда по ее босоножку мимоходом пробежал длиннолапый подъездный паук и устремился куда-то в направлении морепродуктов. - За такие игры полощут в скипи-даре. Или сажают на кол. Хотя можно и одновременно...

   Зуд внезапно усилился и пополз во все стороны, стремительно переходя в жже-ние. Эша приподняла край майки, чертыхнулась и сдернула ее. Зуд в верхней части тела мгновенно исчез, но теперь зачесалось правое бедро, почти сразу же зазудела левая икра, и через несколько секунд Шталь, отчаянно ругаясь освободилась и от брюк, оставшись в кружевном белье и сразу же почувствовав себя намного лучше. Кожа, соприкасавшаяся с одеждой, покрылась яркими красными пятнами, словно Эша была обернута в крапиву. Личные вещи ее предали.

   Да, они определенно были здесь. И один из них успел испортить одежду всем, кто находился в магазине. Счастье, что оставил белье - либо гуманист, либо плохо дого-варивается с лифчиками и стрингами. Они ходили бок о бок с ними, они постоянно были где-то рядом, какого же черта они не убили Колтакова сразу же, а устроили всю эту сюрреалистическую возню?!

   - Где они?! Ты их видишь?!

   Эша обернулась, критически глядя на подбирающуюся к ней человеческую фигу-ру, окутанную плотным облаком инсектицида.

   - Симпатичные трусики, Влад. Если мы выживем, как ты все это объяснишь вла-стям?! Запер в магазине кучу народа...

   - Народа не так уж много, - зловеще ответствовал Колтаков, протягивая руку, мес-тами вспухшую от осиных укусов. Эша побледнела, потом швырнула в него ракет-кой, запустила следом банку консервированных персиков и ринулась было прочь, но Владислав Ильич успел изловить ее за ногу. Его пальцы тут же соскользнули, но Эша уже потеряла равновесие и, давя животом не успевавших разбегаться тараканов и муравьев, въехала в соседний ряд, где встретилась со здоровенным пауком, чуть не ткнувшись в него носом. Черный, с красными пятнами на лапах, он сидел между ба-нок с собачьими консервами и на прибытие Шталь отреагировал резким броском в сторону. Тотчас же он снова застыл, вероятно, притворяясь консервной банкой и не сводя с человека своих странных глаз.

   Да это же огненно-коленный! Господи, бедный Сергей Данилович!

   И я тоже.

   Эша медленно, ползком попятилась, но паук не двигался и не предпринимал по-пыток к нападению. Тогда она осторожно приподнялась, после чего с чувством ска-зала:

   - Не знаю, кто твой Говорящий, но он настоящая сука! А теперь уйди с глаз моих!

   Паук, к ее изумлению, тоже попятился, а потом вдруг развернулся и торопливо за-семенил прочь, заметно припадая на правый бок. Только сейчас Шталь заметила, что у него не хватает одной лапы, и внезапно ее захлестнула ярость. Она никогда не лю-била насекомых и никогда их не полюбит, она перебила уйму всяких многоногих созданий только лишь потому, что они были отвратительны и пугали ее. Но то, что делал Говорящий, было еще более омерзительно. Он привел сюда своих собеседни-ков - привел их на верную смерть, и они подчинились... потому что любили его. И были уверены, что и он любит их. Но разве это любовь?

   Вещи легковерны.

   Возможно, живые еще легковерней.

   Говорящие действительно любят своих собеседников. Но вовсе не обязательно всех. Они могут создать и иллюзию любви - иллюзию настолько искусную, что собе-седник готов ради нее совершить самоубийство. Сколько насекомых было в зале ма-газина? И сколькие из них уже мертвы? Она, Эша Шталь, никогда не поступала так со своими собеседниками. Она не первое поколение, а всего лишь зараженная, и она уж точно не мила и невинна, как маргаритка на весеннем лугу, но она такого никогда не сделает!

   Что-то легко коснулось ее правого запястья, и Эша, опустив глаза, увидела земля-ную осу, которая сидела на ее руке, нервно покачивая брюшком. Следовало заорать и сбросить ее, но Эша сжала зубы и осталась стоять неподвижно. Оса медленно про-ползла по ее руке до локтя, а потом взлетела и, описав небольшой круг над стелла-жами, вдруг спикировала на полуголого человека, устроившегося над рыбным холо-дильником среди упаковок с майонезом. Человек болезненно-возмущенно вскрикнул и, взмахнув руками, спрыгнул на пол. Обернулся, и на Эшу глянули два светящихся сизых вихря ненависти, бешено вращающихся в глазницах.

   - Привет еще раз, - Эша осторожно переступила через неподвижно сидящего возле холодильника рыжего паука размером с чайную чашку. - Как поживает Инга?

   - Можешь сама у нее спросить, - продавщица из "Багиры" зло улыбнулась. - Она где-то тут бегает... Все бегают... Насекомых не сложно заставить возненавидеть Глухих, они такие смешные, такие тупые... - она развернулась и взвизгнула в про-странство, перекрывая музыку: - Я же говорила тебе насчет этой девки!

   Предложение девушка закончила под холодные металлические щелчки - возле нее мгновенно возникли изрядно искусанные, взмокшие, но вполне живые колтаковские охранники, взяв Говорящую на прицел. Судя по их лицам они мало что понимали, кроме того, что объект крайне опасен, и предусмотрительно держались в паре метров от него. Покупатели и рабочий персонал, притаившиеся среди стеллажей и на них, боязливо молчали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});