De Personae / О Личностях. Том I - Андрей Ильич Фурсов

в начале 1922 г. о нём не могло быть и речи.

И одну из ключевых ролей не только в истории создания банка, но и в становлении международных отношений молодой Советской России сыграл Улоф Ашберг.

Улоф, или Олаф, Ашберг (по–шведски Olof Aschberg) родился 23 июня 1877 г. в Стокгольме, умер тоже в Швеции в 1960 г., хотя большую часть жизни провёл в переездах. Шведский банкир еврейского происхождения (родители его были выходцами из России), по мнению современников, имел репутацию авантюриста и доказал способность улаживать самые щекотливые финансовые вопросы и проводить самые неожиданные финансовые операции.

Им занимались органы безопасности различных стран: французская разведка искала в его делах «германский след», российская — связь с революционными элементами, американская также признавала Ашберга коммунистом. Но вот его роль «в наведении мостов между Советской республикой и внешним миром», как считают исследователи, «была более значительной, чем Арманда Хаммера»[970]. А ведь Арманд Хаммер известен тем, что этот американский врач и предприниматель сотрудничал со многими советскими лидерами, от Ленина до Горбачёва.

12 мая 1912 г. Ашберг в Стокгольме создал свой первый банк. Это был Nya Banken (Новый банк) — рабочий банк с капиталом в 5 млн крон для предоставления рабочим кредита на льготных условиях. Он же стал и первым директором банка.

Уже в то время банкир проявлял большой интерес к рабочему и социалистическому движению. Не случайно партнёром по учреждению банка стал Карл Яльмар Брантинг, один из основателей в 1889 г. и лидеров Социал–демократической партии Швеции (СДПШ), а также 2‑го Интернационала.

В 1915 г. Ашберг вышел на Министерство финансов России. Последний министр финансов царской России Пётр Барк поручил ему заключить договор о предоставлении займа для России на финансирование военных грузов. С заданием он справился. Условия займа в 50 млн долларов сроком на три года были представлены группой американских банков и утверждены правительством и Николаем II 1 июля 1915 г. (по ст. ст.)[971].

Профессор Энтони Саттон пишет, что летом 1915 г. на Уолл–стрит появилась загадочная фигура — некий Улоф Ашберг, глава стокгольмского банка Nia Banken. Этот господин встречался с руководителями крупнейших финансовых компаний и предлагал (якобы от имени правительства России) новую схему распределения русских военных заказов, из которой исключалась Англия.

До Октябрьской революции российские революционеры использовали скандинавские страны как свою перевалочную базу. Они удачно располагались: вблизи России, в них действовало достаточно либеральное законодательство о политэмигрантах. Поэтому после поражения революции 1905 г. там скрывалось много российских революционеров. Через эти страны, в первую очередь Швецию, граничившую с Великим княжеством Финляндским (входившим в Российскую империю, но где были ограничены права российской полиции), в Россию переправляли нелегальную литературу, оружие, денежные средства.

У российских революционеров там были хорошие связи, и неслучайно их стали использовать в 1920‑е гг. для попыток прорыва экономической блокады Советской России.

Уже 10 ноября 1917 г. в Петроград приезжает директор шведского Nya Banken (Нового банка) У. Ашберг с предложениями об учреждении в России кооперативного банка. Для этого он, в частности, встречался с комиссаром Государственного банка Я. С. Ганецким и помощником главного комиссара Государственного банка Г. Л. Пятаковым.

Вернувшись в Стокгольм, У. Ашберг в интервью газете «Скандинавский листок» (опубликовано 27 января / 9 февраля 1918 г. под названием «О русско–шведском экономическом сближении») говорил о необходимости развития экономического сотрудничества с советским правительством.

В Москве Ашберг активно работал с первым наркомом финансов В. Р. Менжинским. Описывая в своих мемуарах состояние того времени, он говорит об «энтузиазме и вере в будущее» россиян и что он «почувствовал себя обязанным помогать им», воспринимая работу в Советской России как «почётное поручение»![972]

Большевик Г. А. Соломон (Исецкий) в своих мемуарах вспоминает: «Ашберг, который, стремясь ковать железо, пока горячо, вёз с собой целый проект организации кооперативного банка в России»[973].

Исецкий пишет, что сразу эту идею реализовать не удалось.

С помощью генерального консула Советской России в Стокгольме Фредрика Стрёма Ашберг сумел познакомиться со многими членами советского правительства. Сначала занимается простыми обменными операциями рублей на различную иностранную валюту. В это время он познакомился и с А. Л. Шейнманом, ставшим в июле 1918 г. финансовым атташе советского правительства в Стокгольме. Тогда Арон Львович начал заниматься привлечением частных коммерческих переводов в Советскую Россию (о них будет подробно рассказано позже). Страна нуждалась в привлечении валюты. Без Ашберга делать это ему было бы чересчур трудно.

В декабре 1918 г. наш герой оперативно покидает свой первый банк и создаёт, при участии уже упомянутого Я. Брантинга, новый частный банк Svenska Ekonomiaktiebolaget, в переводе на русский «Шведское экономическое акционерное общество», с капиталом в 5 млн шведских крон. Советское правительство России делает его своим официальным агентом в Швеции, а 10 октября 1922 г. приобретает контрольный пакет банка (об этом ниже).

В январе 1919 г. партнёр Ашберга А. Л. Шейнман выслан из Швеции вместе с Вацлавом Воровским, Максимом Максимовичем Литвиновым, Михаилом Марковичем Бородиным и другими большевиками, входящими в состав Заграничного бюро ЦК РСДРП(б) в Стокгольме. В том же 1919 г. Шейнман стал членом коллегии Наркомата продовольствия РСФСР и боролся с голодом в России.

Тогда же в Швеции Ашберг пытается создать банк с советским капиталом — «Экономиакциебулагет».

Эту историю описывает много видевший Г. А. Соломон (Исецкий):

В 1920 г. Ашберг обратился ко мне с предложением.

«Я знаю, — сказал он, — что советское правительство вам очень верит. Я уже давно думаю о том, что РСФСР необходимо иметь свой собственный банк за границей, что значительно развязало бы России руки и удешевило бы всякого рода операции. И уже давно я собираюсь переговорить с вами и предложить вам и вашему правительству следующую комбинацию. <…> Вот я и предлагаю, чтобы РСФСР взяла на себя этот банк, который номинально останется частным акционерным шведским предприятием. РСФСР вносит в дело, скажем, пять миллионов золотых рублей, не от своего имени, а якобы вы как частное лицо их вносите… Таким образом, имея в этом деле, примерно, около семидесяти пяти процентов акций, вы становитесь единственным директором–распорядителем банка… Впрочем, вопрос о правлении банка — это уже второстепенное дело, и, если вы и ваше правительство согласны на эту комбинацию, вы уже сами установите систему конструирования этого банка. Но таким образом РСФСР будет иметь свой собственный заграничный банк. Вы будете располагать правом единоличной подписи, а остальные члены правления, то есть я и другие, по вашему усмотрению, с теми или иными ограничениями… <…>».

Я познакомил его с Литвиновым, которому он тоже изложил свой проект, и Литвинов отнёсся к нему очень сочувственно.

<…> Пришли к следующему решению, которое Красин и взялся провести в Москве. Согласно нашему проекту,