Кодекс поведения - Кристин Смит

Правило номер один: чтобы благополучно отделаться от таможенника, запасайся для отвода глаз чем-нибудь, достойным внимания. Клерк перешел к соседнему столику, квитанция тут же была скомкана, засунута, с глаз долой, в один из многочисленных карманчиков сумки, а Джени продолжила свое праздное наблюдение за возившимися внизу монтажниками. Один опытный контрабандист надоумил. Джени хлебнула чаю, поморщилась от его горечи. Теперь оставалось только дождаться объявления о посадке.

— Признайся, Джени, ты в жизни не видела ничего подобного. Эти небоскребы! Здесь все дышит историей! — Эван потащил Джени на застекленный балкон и гордо обвел рукой вид, открывавшийся из его офиса — загроможденное небоскребами небо, контрастирующее с зеркальной поверхностью озера. — Надеюсь, ты успела посмотреть мемориал величайшей из войн в истории человечества.

Джени бросила равнодушный взгляд на скопище зданий причудливых очертаний, проступавших сквозь пелену мокрого снега.

— Ты имеешь в виду войну Родовой Агрессии, да?

— Джени, в те времена Родов еще не существовало, — терпеливо объяснил Эван.

— Ах да, они появились позже.

— По-моему, мы однажды уже это обсуждали, — вздохнул Эван. — Даже если отбросить политику, этот памятник стоит посмотреть. Сам обелиск покрыт пленкой из жидких кристаллов и меняет цвет в зависимости от времени суток. Это действительно впечатляет.

— Не знаю, Эван, может, ты не обратил внимания, но погода не совсем подходит для осмотра достопримечательностей. — Джени перевела взгляд на озеро, по которому деловито мела грязно-белая поземка. — Если бы балкон не был застеклен и не отапливался, мы бы уже давно превратились в ледышки.

— Ну и что, ведь мы дома.

— Ко мне это не относится. — Джени повернулась к враз погрустневшему Эвану спиной. — Остается надеяться, что на твой день рождения не будет дождя. — Уже стоя в дверях, она помедлила. Чувство такое, будто я только что пнула беззащитного щенка. — Да ладно, здесь, должно быть, очень здорово. Весной.

— Да-да, конечно. — Эван поспешил присоединиться к Джени. — Эти парки, ботанические сады. Весной тебе здесь непременно понравится. — Он проводил Джени обратно в успокаивающие зеленовато-голубые глубины своего убежища. — Я понял, тебе хватило впечатлений от переезда из О'Хары. Пожалуй, их было даже многовато.

— Многовато — не то слово. — Джени присела на стул напротив стола Эвана. — Подумаешь, столкновение на двенадцатирядной трассе. Подумаешь, аккумулятор на две половинки развалился. Ну и что же, что мы полностью перекрыли движение… Слава Богу, спасательная бригада вовремя подоспела. А теперь эта буря. Я ей очень признательна, что она повременила начаться, пока я не приземлилась. — Джени поежилась. — Только вот водителю несладко пришлось. С правами, похоже, придется распрощаться.

Эван примостился на краю стола.

— Ладно тебе, не дуйся, мы и не то видали в Рота Шера. У меня тогда первые седые волосы появились. — Это было маленькое напоминание о том, как много их связывает. Следя за реакцией Джени, Эван поудобнее устроился на столе. — Джени, Чикаго — это столица Содружества. Представляешь, в пределах одного города — семнадцать миллионов людей. Жаль, не скажу тебе точно, какова его площадь, но цифра просто смешная.

Вдруг, словно спохватившись, он участливо посмотрел на Джени.

— Прости, я не подумал, что для тебя это прежде всего резкая смена культурной среды. Ты как?

— Думаешь, я потрясена? Ничего, выживу. — Джени потерла едва заметную выпуклость на затылке — шрам, оставшийся после имплантации. С красными, мигалками на крышах «скорой помощи» и пожарных машин она кое-как мирилась, но вот их сирены… Джени вытянула вперед руки. Правая наконец перестала дрожать., Что касается левой, то ей и вовсе это не грозило. Что ж, по крайней мере наполовину здорова. Но на какую из них? — Тут спортивный зал есть? Физические нагрузки в таких случаях помогают.

— Целых пять. Я сделаю тебе пропуск в тот, куда я хожу. Там самое классное оборудование. — Эван принялся сосредоточенно разглядывать ногти. — И медперсонал у нас вполне приличный, — осторожно добавил он. — Все практиковались в Неоклоне.

Спасибо, не надо.

— Батюшки светы, да прекрати вести себя как идомени! — В голосе Эвана мелькнули нотки раздражения. — Я не твой врач-жрец, и потому мы уже поговорить не можем нормально? Когда ты в последний раз проходила профосмотр? У нас в министерстве все ветераны, которым делали приращение, обязаны раз в полгода проходить полный осмотр. И по меньшей мере раз в год полный курс профилактической терапии.

— Можешь мне не рассказывать, я сыта медициной по горло, на всю оставшуюся жизнь хватит. Да у меня половина внутренностей выращена в пробирке. Меня тошнит от запаха антисептиков, от всяких шприцев и белых простыней. Ни о какой профилактике и слышать не желаю. Никто не посмеет больше засунуть мою голову в этот ужасный ящик и выпотрошить из нее мозги, пусть даже для моего личного блага. Я этого сполна получила. Кстати, насчет полученного.

Джени вкратце изложила свои соображения относительно содержания досье. При всех попытках Джени намекнуть, что Дюриан Риджуэй намеренно скрыл часть имевшейся информации, Эван решительно вертел головой.

— Это невозможно! — Звуки шагов Эвана тонули в ковровом покрытии кабинета. — Дюриан понимает, насколько это важно. Если все развалится, он многое может потерять, не меньше моего. Ему столько приходилось выгребать из-за меня.

Знаешь, как тут его все зовут? Сторож. Все знают: где я, там скоро появится и он. Мы. словно ниточкой связаны, стоит мне сняться с места, он тут как тут.

Вот незадача: я попыталась встать между собакой и ее хозяином. Или Между ними обоими и… чем? Джени неотрывно смотрела на Эвана. Тот первым отвел глаза и принялся нервно совать взад-вперед подставку для ручек.

— Ты по-прежнему что-то недоговариваешь, — спокойно сказала Джени, поглаживая парчовые подлокотники своего кресла, при этом лишь правой рукой ощущая изменения в текстуре обивки.

— Джени…

— А ты забыл, что ямогу потерять, если все развалится?

— Да никому и в голову не придет…

— Меня ищут за убийство старшего по званию офицера и дезертирство. Ордер на мой арест по-прежнему остается в силе. Каждые шесть месяцев, день в день, объявления о моем розыске появляются в колониях в каждом административном здании. Где бы я при этом ни находилась, мне приходится затаиться и коротать дни в гордом одиночестве.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});