Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она шла и шла, а незнакомец догонял. На каждый ее неверный шаг в скользкой, обледеневшей обуви он делал два или даже три, приближаясь с неумолимостью пушкинского командора.
Еще метр, еще два, еще чуть-чуть... Она миновала переулок, свернула к входу во двор и заворачивая, оглянулась. В неверном, мерцающем желтоватом свете уличного фонаря возникла из темноты крепкая, плотная фигура, почти бегущая за ней. Это было так неожиданно, что Наталья в испуге вскрикнула и бросилась бежать, не сомневаясь, что неизвестный преследует именно ее. В панике она забыла бросить сумку и, поминутно скользя, балансируя на грани падения, ковыляла через гулкий колодец дворика. Когда же она снова оглянулась, преследователь был уже рядом. Со слабым криком она прижалась к кирпичной стенке, выставив перед собой для защиты злополучную сумку и крепко зажмурившись.
- Здравствуйте.
Голос был негромкий, немного хрипловатый, низкий. Но какой-то странный, почти совершенно лишенный эмоций. Так мог бы говорить фонографический аппарат.
Спустя почти полминуты она набралась смелости приоткрыть один глаз.
Он стоял рядом, на расстоянии вытянутой руки. Фонарь светил ему прямо в спину, ослепляя Наталью, она видела лишь темный силуэт прямо перед собой. Силуэт неподвижно и терпеливо ждал.
- Зд-дравствуйте, - ответила она. Зубы стучали от холода и страха одновременно, она изо всех сил сдерживала дрожащий голос, но без особого успеха.
- Извините, я напугал вас, - так же бесстрастно сказал силуэт.
- Н-немного, - согласилась она. Страх постепенно уходил. Кто бы ни был незнакомец, дурных мыслей и намерений у него, по-видимому, не было.
- Это ваш дом?
- Да, мой.
Теперь она победила страх и почти с любопытством старалась рассмотреть его получше. Похоже, первое впечатление было обманчиво. Незнакомец не был ни рослым, ни широкоплечим, как показалось ей поначалу. Вполне средний рост и размах.
- Мой тоже. Позвольте, я помогу.
Ровный голос странно контрастировал со смыслом сказанного. Человек не столько спрашивал, сколько сообщал о намерении. И действительно, не ожидая ответа, он шагнул к ней, перехватывая сумку. Наталья обмерла, все-таки грабитель, промелькнуло в голове, усыпил бдительность, сейчас наверняка ударит, собьет с ног и побежит.
Человек терпеливо ждал, легко держа увесистую сумку.
- Да, я покажу, - неуверенно сказала она.
- Показывайте.
До подъезда дошли в молчании. Наталья попыталась рассмотреть спутника получше, но лампочки уличного освещения были слишком слабыми и неудачно расположенными, чтобы осветить должным образом его лицо. А под довольно мощным фонарем у двери подъезда он как назло отвернулся, зорко осматривая подступы.
Он был среднего роста, даже чуть ниже среднего, одетый неброско, в обычный для воюющего Союза полувоенный плащ "шинельного" покроя мышино-серого цвета. Из-под пожилой потертой кепки на меху внимательно смотрели темные глаза, лицо в целом она никак не могла разглядеть, его черты терялись в тенях между козырьком кепки и поднятым воротником плаща.
- Этаж? - так же лаконично спросил он.
- Третий.
Она уже почти вправилась с приступом паники и теперь с определенным интересом исподволь рассматривала незваного попутчика, но он, легко поднимаясь по лестнице, не касаясь перил, опережал ее, не позволяя рассмотреть себя. Она лишь отметила, с какой видимой легкостью, едва ли не на кончиках пальцев, он держит объемистую поклажу. Хотя, конечно, для мужчины женская сумка, пусть даже тяжелая - это было нетрудно.
У двери квартиры Наталья долго не могла достать ключи - замерзшие пальцы в легких перчатках не могли ухватить скользкий металл. Что-то негромко звякнуло - незнакомец достал свою связку, и открыл замок сам.
Наталья обмерла. В одно мгновение все страхи вновь промелькнули в голове. Грабитель? Заранее подготовился и сделал копии ключей, усыпил бдительность... И сразу новая ужасная мысль заслонила все предыдущие страхи - Аркаша дома, а дверь уже отперта... Что делать, что делать?! Ударить, сейчас, немедленно, вцепиться ногтями в лицо, пока хотя бы одна его рука занята, кричать во все горло. Что кричать?.. "Пожар!" Так вернее.
Видимо, все эмоции отразились у нее на лице, потому что он слегка усмехнулся. Странной усмешкой, одними губами, лицо осталось неподвижным.
- Я тоже здесь живу. Теперь. Прежний хозяин, как мне сказали, уехал в другой город.
До нее сначала не дошел смысл его слов. А затем вспомнилось... Да, дедушка Витя, милый забавный старичок, говорил, что его дети уже года два как уехали в командировку в Саратов, на работу в "Саркомбайне" да там и остались. Тоскливо одному, на склоне лет... Пора и ему на старости лет к детям и намечающимся внукам. А потом получилось так, что они не встречались почти две недели - она систематически не ночевала дома. Вот, выходит, и сбылась мечта старика...
- Предлагаю все же зайти. Сегодня холодно, у вас мокрая обувь, замерзнете. Так можно тяжело заболеть и даже умереть.
Он сказал это без всякой усмешки, просто отмечая, свободной рукой толкнул дверь, приглашающее открывая.
- Подумайте, если бы я хотел причинить вам вред, у меня было много возможностей. Ночь, темнота, никого на улице. Не бойтесь меня.
- Вот еще!
И, гордо выпрямившись, она шагнула в темный коридор.
Туфли предательски хлюпнули.
***
Последние двенадцать часов в голове у Рунге непрерывно крутилась английская поговорка - если судьба начала осыпать тебя удачами, хватай мешок побольше, пока не закончилось. А, может быть, поговорка была вовсе не английской. А может быть, и не поговорка вовсе. Мало ли что придумают летчики.
В любом случае, повороты судьбы отставника завораживали. Еще утром он был недавним пациентом, переквалифицировавшемся из летчиков в бюрократы с пустым желудком и туманным будущим, сейчас сидел в окружении советских и немецких офицеров, после полуночного ужина, отправляясь в далекий и загадочный Союз. Будущее, впрочем, было таким же туманным...
Вагон весьма отличался от привычного Рунге стандарта. Вместо обычных купе - уютные почти, что гостиничные номера на два человека каждый. Четверть вагона вообще была свободна, только аккуратные столики и изящные легкие кресла, пара диванов вдоль стенок. То ли кабинет совещаний, то ли крошечный ресторанчик. Скорее всего, и то и другое, в зависимости от вкусов посетителей. Сейчас их стремления и пожелания откровенно склонялись ко второму варианту.
Компания собралась отменная, почти на полтора десятка человек. Большинство - инженеры и кораблестроители. Петра Алексеевича Самойлова и Владимира Александровича Кудрявцева он уже знал. Совершенно неожиданно, перед самым отправлением, к ним присоединился Гюнтер Эберхард - командир первого построенного в ГДР авианосца. И уже едва ли не на подножку трогающегося состава вскочил командир Первой парашютно-десантной бригады Эрнст Мангейм.
Эберхард без промедления отправился спать, в своей манере сославшись на утомительный день, непрерывные совещания, стихийные бедствия и общий упадок сил. Зато Мангейм немедленно перезнакомился со всеми, подмигнул Рунге, с которым встречался еще во времена Норвежской кампании и организовал кампанию по созданию товарищеского застолья. Поддавшись общему настрою, Кудрявцев переглянулся с Самойловым, щелкнул застежками портфеля и извлек на свет божий пузатую бутылку мутного сине-зеленого стекла с криво наклеенной бумажкой, надписанной от руки химическим карандашом.
- "Алагез", - значительно сказал он. Инженеры застонали, Самойлов спрятал улыбку в морщинках у уголков рта, Мангейм алчно шевельнул пшеничным усом.
Рунге, разумеется, не знал ни про Армению, ни про ее вершины, но даже его обоняние, напрочь отбитое многолетним знакомством с октановыми числами и ГСМ, было в состоянии отличить просто коньячный запах от дивного аромата, струившегося по вагону, сразу ставшего веселым и шумным. Будучи младшим по званию Рунге был немедленно заслан на кухню с наказом сеять смерть и разрушение, но найти закуску достойную пития и компании. Сеять смерть не пришлось, ломтики лимона и сыр опытная обслуга принесла моментально.
- Как говорят у нас, в авиации, чтобы лететь не страшно было, а то высоко, можно упасть, - провозгласил Кудрявцев и напиток разошелся по малым дозам.
Пассажиры стихийно сгруппировались по интересам. Корабелы вернулись к вечному спору "линкор против авианосца", авиаторы обсуждали последние новости с фронта, гадая о послевоенных перспективах. Затем перешли на тему морских баталий, затем на штурмовики...
А потом Рунге просто заснул.
- Притомился, бедолага, - сказал негромко Кудрявцев, склонившись к Самойлову. Веселье утихало естественным ходом, теперь можно было побеседовать наедине.
- Пройдем-ка в купе, перетолкуем. А этот пусть отдыхает, - ответил в том же тоне Самойлов. - Помню, я так же в двадцатом с корабля на бал загремел, из подворотни в Британию...
- Европейское турне Кирилла Петровича - Михаил Александрович Елисеев - Альтернативная история / Детективная фантастика
- Спасти СССР! «Попаданец в пенсне» - Валерий Белоусов - Альтернативная история
- Волонтер: Нарушая приказы - Александр Александр - Альтернативная история
- Памяти не предав - Станислав Сергеев - Альтернативная история
- 1919 - Игорь Николаев - Альтернативная история
- Достойны ли мы отцов и дедов-4 - Станислав Сергеев - Альтернативная история
- Одиссея Варяга - Александр Чернов - Альтернативная история
- «Мы одной крови». Десант из будущего - Юрий Валин - Альтернативная история
- «Мы одной крови». Десант из будущего - Юрий Валин - Альтернативная история
- Альтернатива маршала Тухачевского (СИ) - Владислав Толстой - Альтернативная история