Игра без ставок - Николай Андреев

Зайдя в таверну, оба мигом пожалели, что решили выбрать именно это заведение: назревала драка. Однако пути назад не было, потому что устав Ордена призывал поддерживать порядок в мире. А драка, конечно, нарушала этот важный пункт. Кнехты всё же мечтали стать рыцарями, а рыцарь в их понимании должен был беспрекословно соблюдать устав. Пришлось вмешаться. Хотя и не хотелось, ох как не хотелось.

Сиг и Альфред переглянулись, кивнули друг другу, вытащили мечи из ножен и подошли сзади к какому-то пареньку в рваной одежде. Это был один из трёх человек, что окружили какого-то южанина в чёрном балахоне, со странного вида посохом.

— Ну-ну, чего: не то, ась? — один из трёх хулиганов, со старым синяком под глазом, широко ухмыльнулся. Он так увлёкся «разговором по душам» с южанином, что даже не заметил, как в назревающую драку решили вмешаться новые люди.

— А ничего, ребятки, — Сиг попытался сказать это с той же интонацией, что и рыцарь-наставник, тренировавший когда-то кнехтов. Со свисавшими чуть ли не до самого пояса пушистыми усами, сумасшедшим блеском в глазах и лицо, покрытым глубокими шрамами, он вызывал огромное уважение как со стороны кнехтов, так и со стороны руководства Ордена. — Идите-ка отсюда по-хорошему, живее будете.

Рыцарь-наставник Хамфри мог бы гордиться своими учениками: слова Сига произвели впечатление на задир. Правда, скорее, они только подзадорили парня с синяком. Альфред громко сглотнул.

— Ну вот, вляпались, — пробубнил он, когда хулиган в рваной одежде попытался резко развернуться и ударить Сига кулаком…

Глава 7

Когда тень бледнеет и исчезает,

угасающий свет становится тенью

другого света. Так и ваша свобода,

теряя оковы, сама становится

оковами большей свободы

Джебран Халиль Джебран

Анкх вспоминал, как попал в школу. Даже нет, не так: в Школу. Здесь как раз проходили первые уроки будущих магов. А вот волшебников здесь никогда не было: из-за этого возникли трудности. Учителя разводили руками, поглядывая на безуспешные попытки Анкха сотворить простейшие заклинания. Он путался в магических формулах, запинался, не мог соблюсти последовательность жестов во время пассов, призывавших силы стихий. Вот-вот всё могло пойти насмарку. Уже и Матео с Махмедом стали сомневаться, а точно ли этот странный парень обладает хоть какими-то способностями. Иногда бывало, что предрасположенность у человека или иного мыслящего существа к магии была, но пробудить свои таланты оказывалось невозможно. Анкха, похоже, вот-вот могли посчитать за такого. Но случай резко поменял отношение преподавателей к обладающему способностями к волшебству человеку…

Песок. Анкх не мог уразуметь, зачем на тренировочной площадке вместо каменной плитки, кирпича, в крайнем случае — травы, песок покрывает пол. Белый-белый песок. Когда свет падал на него, лучи солнца отражались в песчинках и нещадно слепили глаза.

На площадке сошлись двое магов, обоим было лет по двадцать пять-тридцать на вид. Горделивая, походка, хитрый блеск в глазах, вздёрнутые кверху носы, жеманные, всё их поведение было направлено на то, чтобы произвести впечатление. Напускная серьёзность, наигранный пафос в словах — и небрежение, которое маги выказывали Анкху. Вся Школа уже знала о волшебнике, который не мог пользоваться своими способностями. Потерявший память старался не обращать внимания на этих двух фатоватых юнцов. Отчего-то Анкх чувствовал себя намного старше начинающих магов, сошедшихся в учебном поединке на площадке, усыпанной белым песком.

Несколько заклинаний, так сказать, для затравки. Искры, сыпавшиеся из рук обоих, несколько красноватых молний, потухавших на подлёте к оппоненту. Анкх привык ко всему этому: он целыми днями просиживал на тренировочной площадке, наблюдая. Если не получилось научиться, волшебству с помощью лекторов и нескольких магов-практиков, безуспешно пытавшихся высвободить дар Анкха, то следовало смотреть на других. Изо дня в день. Чужой опыт, чужие ошибки должны были хоть как-то помочь. Но даже этот путь не принёс успеха. Зато Анкху понравилось сидеть здесь, в тени портика, и наблюдать за тренировками и дуэлями начинающих магов.

Внезапно того магу, что покурчавей, молния оппонента ударила и опалила брови. Анкх посмеялся, в кулачок. «Жертва» резко развернулась к потерявшему память и злобно зыркнула. Анкх всё не унимался. Всё-таки пропустить такое простое заклинание — это ещё суметь надо! За многие дни волшебник-неумёха понемногу начал разбираться в силе тех или иных магических заклинаний, во всяком случае, тех, которые применялись на этой тренировочной площадке. А та молния, что опалила брови молодому магу, была одним из слабейших боевых заклинаний. Человек, учившийся магии, должен был суметь её отразить. Да и какое чудное зрелище представляла из себя «жертва»! Насупленное выражение на тёмное от гари лицо, выгоревшие брови, скривившийся от злобы рот.

— Какая-то деревенщина не смеет смеяться над истинным магом! — голос «жертвы» дал петуха. Смех Анкха теперь разлетался над всею площадкой. — Ты за это поплатишься!

Похоже, тот курчавый маг захотел проучить Анкха. Юнец поднял руку, готовясь сотворить заклинание — и в глазах у Анкха потемнело…

Ощущение свободного падения. Где-то далеко-далеко внизу (или вверху?) темнела морская синева. Какой простор! И холод! Нет, даже мороз! Анкху было очень холодно. А морская гладь становилась всё ближе и ближе. Точки при приближении оказывались островами, жёлтые «змейки» — линиями побережья. Вода оказалась у самого лица Анкха…

Потерявший память помотал головой, поднял свой взгляд на «жертву» — и его глаза широко раскрылись от удивления, а дыхание участилось. В груди ушло в галоп сердце.

Тот молодой маг отползал от Анкха, боясь встать на ноги или даже повернуться спиной. Камзол на курчаво «жертве» превратился в лохмотья, кончики волос обгорели, лицо сводило судорогами.

Компаньона мага не было поблизости: цепочка следов, оставшихся на песке, вела к выходу с площадки к кабинетам старших преподавателей.

— Не надо, пожалуйста, не надо больше, не надо! Простите меня, прошу, простите! — Анкху показалось, или опаленный и вправду захныкал? А ведь потерявший память всего лишь поднялся на ноги, желая, помочь «жертве». Он ведь не помнил, что здесь произошло считанные мгновения назад. А в голове всё ещё вертелась та картина падения с гигантской высоты в море…

— Почему ты так боишься? Чего? — Анкх не мог понять причин подобного поведения «жертвы».

— Чего? Вы считаете, что удар такой силы — это нечто, не стоящее внимания? Что это — ничто? — за последние минуты у «жертвы» появилась и уважительное «Вы», и, кажется, лёгкое заикание.

— Но я ничего не делал. Я ничего не помню, что произошло только что, — Анкх пожал плечами и оглянулся на шум. К площадке со всей возможной поспешностью направлялось несколько магов-преподавателей. Махмед и Матео обгоняли остальных, и на их лицах волнение мешалось с радостью. Анкх наконец-то смог разбудить свой дар!

Да, это были замечательные деньки. Никто не обратил тогда внимания на хныканье «жертвы», а все принялись расспрашивать, что сделал Анкх, и никто не мог (или не хотел) поверить, что из памяти этого странного человека исчезли последние минуты жизни. А вот о тех картинах Анкх рассказывать не хотел. Он начал догадываться, что это случилось с ним, и не так уж давно! Скорее всего, за несколько дней до того, как хозяин маяка нашёл несчастного, прибитого к берегу волнами, потерявшего память человека.

Но радость учителей потихоньку прошла: выяснилось, что никто из преподавателей не может снова «вызвать» волшебный дар Анкха, только нащупать. Всё больше и больше магов чувствовали, что есть в этом странном человеке способности, есть, и немалые — но применить он их неспособен. Анкх просто не знал, как творить волшебство. И тогда Матео, серьёзный как никогда, предложил «повторить опыт».

Через недельку после первого «пробуждения» волшебного дара Анкх снова стоял на тренировочной площадке…

В этот раз Махмед вышел против загадочного ученика Школы магии. Тихоньку помолился своим богам (или богу, Анкх так и не узнал, в кого или во что верит этот маг), возвёл очи горе — и приготовился применить магию. В его сжатых руках засверкали искры, вокруг головы начал сгущаться этакий темноватый нимб…

Облака… Вблизи они совсем другие. Там, с земли, они выглядят красиво, величественно. А на самом деле — что-то вроде густого тумана. Да ещё и очень мокрого. Но Анкх не мог их миновать. Крылья нужно было охладить. Полёт выдался невероятно жарким. На Хэвенхэлл прорваться удалось с трудом. С гигантским трудом! А мир его совсем не заметил. Анкх ожидал «пламенных приветствий» от местных обитателей, но получил — ничто. Лишь молчание. Крылья остыли — и начали быстро-быстро намокать. В облаке оказалось слишком много влаги. Анкх пытался улететь прочь, но перья уже слишком отяжелели, силы ушли на полёт. Началось падение вниз…