Красавица Миррил, чудовище Миррил - Александр Рыжков

– Опасная преступница Миррил и её сообщник! – низким, пронизывающим до мозга костей голосом завопил Трипарон. – Немедленно поднимите руки вверх и отдайтесь на милость правосудия! Любое другое действие будет подавлено силой!

Голос, столь неприятно знакомый… Миррил тут же вспомнила: лежащий изуродованный труп патрульного Фикара у её голых ног, прячущиеся за плексигласовыми щитами полицейские всё ближе, болтострел в её непривыкших к оружию руках, и голос. Этот низкий, сверлящий, отбивающийся в душе незыблемым пониманием истины голос: тебе никуда не деться, детка, твоя песенка давно уже спета…

– Они прячутся за плексигласовыми щитами, – вытянул Миррил из пропасти мрачных раздумий Дирок, поднимая руки. – Бой дать не удастся. Придётся бежать. Видишь, там людное место. Готова?

Миррил едва заметно кивнула.

Трипарон в окружении бойцов медленно приближался.

– Сейчас! – Дирок схватил девушку за руку и помчался к вокзальной площади. Навстречу предательски подул тёплый ветер и сорвал с головы наёмника соломенную шляпу вместе с париком, обнажив лысину.

– На повал бить, тварей! – заорал Трипарон.

Раздались хлопки; смертоносными насекомыми зажужжали в воздухе болты. По стремительно мчащимся прочь мишеням не так-то легко попасть. К тому же, следует целиться внимательно, чтобы не задеть никого из людей, в панике заметавшихся по площади. Но всё же, всё же… метко пущенный Диркаком болт достиг своей цели – спины бывшей магини. Девушка издала обречённый крик, её ноги подкосились, но Дирок не дал упасть, подхватил на руки и помчался дальше. В самое сердце перепуганной толпы. Там-то они были в безопасности. Хоть и на несколько секунд.

Но жизненно необходимых секунд…

Канализационный люк!

Дирок бросил Миррил на землю и дёрнул крышку. Заклинило. Ржавая тупая железяка! Ей, должно быть, не пользовались сотни лет! Ещё одно дикое усилие воли, воплощённое в напряжённых до предела мускулах наёмника. Ничего… Святые Уродцы всё изрежь! Изрежь! Точно! Дирок вынул из рюкзака (утыканного болтами, как подушка для иголок) меч и со всего маху ударил лезвием по ржавому люку. Часть старого металла разошлась. Ещё удар. Ещё. Ещё! ЕЩЁ!!! Меч треснул, но всё уже было сделано: обломки люка посыпались в разверзшуюся пасть канализации. И вовремя – бойцы под предводительством Трипарона наступали. К тому же, толпа редела на глазах. Ещё мгновение, и откроется отличная линия для обстрела…

Залп. Но болтам было суждено закончить своё кратковременное существование в кирпичной стене и кафельном полу, вздымая в воздух облачка строительной пыли. Дирок нырнул в зёв канализации, втащив за собой бессознательную Миррил. Обветшалый деревянный шест с зазубринами для рук и ног был скользким и вонял крысиной мочой. Одной рукой Дирок держал Миррил, второй рукой и ногами пробирался в тёмную и вонючую глубь канализационного спасения. Это было тяжело. Непомерно тяжело. Одно неверное движение, один раз неправильно поставленная рука, или случайно соскользнувшая с зазубрины нога – и Миррил может сорваться вниз. А Дирок? Да, пожалуй он как-то умудрится удержаться… Но ведь девушка сейчас так беззащитна. Её жизнь опять в его руках. В который раз это? Не важно…

С овального пятна света вверху доносились выкрики, злобным эхом отбивающиеся от широких канализационных стен. СЮДА, ЗДЕСЬ, СТРЕЛЯЙ! – грозно разносились они в аккомпанементе хлопков болтострелов. Ох, как же хорошо, что всё освещение в этом месте сгнило лет пятьдесят назад. Никто не стал утруждать себя заменой электрических ламп. Да и смысл? Ведь менять пришлось бы и проводку…

Дирок лез на ощупь, а патрульные стреляли вслепую. Это спасло ему жизнь. Одноухий добрался до осклизлого пола в целости и сохранности. Шлёпая по зловонным лужам, держа на спине Миррил и норовящий сползти походный рюкзак, он помчал в спасительную темноту канализации.

«Я туда не полезу!» – отчётливей всех донёсся голос Трипарона. – «Объявим в розыск».

Трипарон, да и все его подчинённые решили, что лезть в канализацию не стоит. Перед глазами каждого стояло ужасное чудовище Миррил, разодравшее на их глазах Фикара и с десяток ни в чём неповинных случайных прохожих. Пусть уж по нечистотам кто другой полазит. Приключений на сегодня с головой хватит. Диркак начал было хвастаться, что прострелил магине спину, и что, вероятно, она уже богам душу отдала. Но командир быстро охладил его пыл крепким словцом и еле удержался, чтобы не дать ему затрещину. Трипарон напомнил всем сколько болтов они всадили в то чудовище при первой встрече – той твари всё нипочём было. Наивно полагать, что какой-то вшивенький болтик способен уничтожить такое мощное чудовище. (Откуда же знать простым смертным о действиях Ордена Восьми Старейшин? О том, что у Миррил отобрали её магический дар? О том, что она беззащитна, одинока и все желают её смерти?..)

Патрульные вернулись в полицейский участок и доложили о случившемся. Уже к вечеру почти на каждом столбе, доске объявлений, стене – красовался весьма похожий портрет Миррил (памяти на лица Трипарона можно только позавидовать) и приближённый портрет Дирока, хотя основные черты были подмечены точно – обрубленное ухо, длинный тонкий нос, лысина в пигментных пятнах и красных точечках прыщей. Под фотографиями кровавыми жирными буквами стояло клеймо РАЗЫСКИВАЮТСЯ. Чуть ниже такими же кровавыми буквами, но меньшим шрифтом значилось ОСОБО ОПАСНЫ. Далее шёл чёрный текст средним шрифтом:

«Ответственная за смерть двенадцати граждан Мистора (включая четырёх полицейских!) преступница Миррил на свободе. В сопровождении опасного сообщника. Любая помощь в их поимке будет вознаграждена на должном государственном уровне».

Посыл гражданам заканчивался жирным красным УБИЙСТВО НЕ ЗАПРЕЩАЕТСЯ с соответствующими подписями и штампами, подтверждающими легитимность объявления.

А изрешечённый болтами труп бездомного возле магазина «Рыба, мясо» убрали на следующее утро. Чистильщики бросили его окоченевшее тело в контейнер мусоровозки. Как и любое другое тело подохшего на улице животного…

Глава 12: Вонь – не самое плохое в этой жизни…

– Где я? – дрожащим голосом спросила Миррил. – Что это за ужасная вонь?

– Не волнуйся, аппетитная задница, всё в порядке, мы в безопасности, – отозвался из темноты спокойный голос Дирока.

– Где мы? – повторила Миррил.

– В канализации Мистора, где же ещё так может вонять? – чуть раздражённо ответил Дирок. – Знаешь, говорят, мол, человеческий нос со временем способен привыкнуть к запаху. И, допустим, через минут десять-двадцать ужасный смрад можно уже не различать. Этим свойством, как известно, не обладают брины. Их нюх невероятно развит. Другой вопрос, что и вонь они воспринимают совсем по-другому, не так, как мы. Она им не противна. Вот не знаю, может, в моей крови течёт немножко бринской? По части улавливания вони. А человеческая – испытывает к ней отвращение? Кто теперь скажет, чем там моя прабабушка прославиться могла… Эта сраная вонь! Она всё не проходит!

– Мне тоже воняет ужасно, – призналась Миррил. – Как мы сюда попали? И, Святая Ненависть всё испепели, почему у меня так болит спина?

– О, это долгая история… Ты хоть помнишь, что на нас напали патрульные?

– Такое забудешь… – вздохнула Миррил. – Они что-то нам орали. А потом я здесь глаза открыла. Вернее, очнулась – тут темнота такая, что от глаз толку никакого. И эта боль в спине…

– А тебя, детка, подстрелили…

– Как?

– Как, как? В спину!

– И почему я не мертва?

Не будь так темно, Миррил бы увидела трогательное лицо Дирока. Такое лицо взрослые делают, когда их детки несут несусветную чушь, и они, взрослые, умиляются ею. Мол, какие вы, детки, ещё глупенькие, как же вы мало ещё в этой жизни знаете… Но ничего, мы есть рядом. Мы будем вам помогать…

Кстати, в таких случаях, обычно, сами взрослые нуждаются в помощи детей…

– Ты уже и забыла, что нателка, которую я заставил тебя носить под одеждой, на самом деле контрабандный бронежилет из Республики Теней? – спросил Дирок разжёвывая каждое слово, словно говорил с умственно-отсталой.

– Да пошёл ты, – надулась Миррил. – После того, как ты мне чуть череп не раскроил, мужлан необтёсанный, я вообще удивляюсь, как помнить хоть что-то могу!

– Ты мне о моей промашке теперь до конца дней будешь вспоминать? – в непроницаемом голосе Дирока появилось что-то похожее на зародыш обиды. – И это после всех тех раз, как я спас твою аппетитную задницу от возмездия Святой Ненависти или во что ты там себе веришь?

– Погоди, погоди, – воодушевилась Миррил. – Кажется, я слышала крики, ругань, лязг металла и твои причитания… Святым Уродцам. Вот это я помню. Но была темнота, такая, как здесь. И болела спина. Да, и грудь болела от чего-то костлявого – ты, наверное, нёс меня на плече! Ха-ха! Атеист ты наш! Что теперь скажешь?