Я тебя рисую - Марина Суржевская

Я потерял контроль. Полностью. Никогда со мной такого не было, разве что в юности. Но и тогда я почти сразу научился подчинять пламя. А сегодня огонь не слушался совершенно, вырывался, и это даже не в момент ярости или пика наслаждения, а в самом начале игры… Дикарка возбуждала меня, ее запах и вид манили и будоражили, но чтобы так сорваться…

Я даже не понял, как это произошло. Наслаждался вкусом ее кожи, ее хриплыми стонами и вскриками. Ее сопротивление распалило меня, я совсем забыл о том, что собирался быть осторожным. Какое там… Мысли сгорели в этом пламени, словно кусок сухого пергамента… Не знаю, что меня остановило. В какой-то момент просто понял, что не контролирую огонь, и это отрезвило. И все равно так не хотелось останавливаться.

Дел, требующих моего внимания, было слишком много, чтобы и дальше думать об этом. Цветок Тлена расползался по долине, а с севера опять угрожают загонщики. Скоро им потребуется жертва… И все же, несмотря на все нерешенные вопросы, где-то внутри билось непонимание, граничащее с растерянностью. Сейчас мне требуется сила, как никогда. Пять долин на грани вымирания, и мне нужна вся моя власть. В том числе и над самим собой… И даже более всего – над самим собой…

Вернулся в покои, когда Ранххар уже погрузился во тьму. И разозлился. Девчонки не было. Как она посмела уйти?! Кто ее выпустил?! Убью…

Я швырнул на кровать тяжелый плащ, быстро пересек спальню, гостиную, заглянул в кабинет. Ева свернулась в кресле, и за массивным столом ее тонкую фигурку почти не было видно. Я осторожно присел рядом, не желая ее будить и удивляясь своим эмоциям. Когда это меня волновал чужой сон? Или чужие чувства? Не помню такого…

Красные локоны, которые так нравились мне, свесились вниз, до самого пола, и я осторожно тронул их пальцами. Зажмурился. Дикарка во сне чуть улыбнулась, и я с трудом удержался от желания поцеловать ее. Нелепость… Она будила во мне странные чувства и желания, которых я не знал. И не хотел знать. Это просто неутоленный голод. Надо взять ее, вбиться в это тонкое тело, перешагнуть и забыть. Жаль, что она вряд ли такое переживет.

Я нахмурился, рассматривая ее лицо. Я не желал убивать ее.

Собирался поднять девушку на руки, чтобы отнести в кровать, но тут почувствовал свечение. Поднял глаза на появившегося духа.

– Мой повелитель, к вам направляется Ее Высочество.

Я выругался про себя. Совершенно забыл про Аярну. А ведь обещал провести с ней вечер… Не страшно, у меня есть новости, которые обрадуют принцессу и примирят с моей сегодняшней невнимательностью.

Еще раз посмотрел на спящую Еву и пошел к двери, погружая кабинет в тишину. Аярне ни к чему знать, что мы не одни.

Глаза принцессы сверкали от обиды и гнева, но меня давно уже не волнуют такие проявления ее эмоций. Впрочем, чужие эмоции вообще меня не волнуют.

– Мой повелитель! – она с трудом сдерживала вздымающуюся от частого дыхания грудь, на которую я посмотрел с легким интересом. Все же принцесса весьма красива. – Я ждала весь день! Я… надеюсь, у вас были достаточно веские причины, чтобы нарушить данное мне обещание!

О, какие эмоции. Сколько пафоса. Иногда мне так хочется посоветовать принцессе найти себе какое-нибудь занятие и оставить меня в покое. Женщины… им нужны слова и действия, это утомляет.

Мое молчание всегда действовало на Аярну лучше слов. Она вскинула руки, сжала тонкие пальцы, украшенные многочисленными кольцами.

– Линтар, почему ты не пришел? – воскликнула она.

– Я назначил дату обряда, – неторопливо сказал я. – На восходе Синей Звезды мы спустимся в дорххам, Аярна. Вы окажете мне честь стать моей парой, Светлейшая?

Она замерла, потом вспыхнула и рассмеялась. Кинулась мне на шею, подставляя губы для поцелуя.

– Линтар! Ты порадовал меня, повелитель! Конечно, конечно, я хочу стать твоей… перед духами источника и повелителями пяти долин!

Я склонил голову, поцеловал ее губы. Нежные, и целовать их было приятно. И все же хотелось, чтобы она ушла. Но принцесса не хотела прерывать поцелуй, скользила языком. Ее тонкие пальчики легли мне на щеку, чуть царапая кожу драгоценными камнями. Я отстранился. Изогнул губы в улыбке.

– Тебе стоит быть осторожнее с поцелуями, моя госпожа.

Она довольно рассмеялась и повела плечом, отбрасывая волосы.

– Мои губы лишь для вас, мой господин, – низким голосом протянула она. Я чуть усмехнулся. Конечно, лишь для меня. Иначе я убью тебя, Светлейшая. И ты прекрасно это знаешь.

Но озвучивать свои мысли не стал. Провел пальцем по ее губам.

– Иди, Аярна. У меня много дел перед обрядом. И тебе тоже стоит подготовиться.

– Мы могли бы поужинать, повелитель…

– Нет. В другой раз.

Она нахмурилась, но промолчала. Снова легко прикоснулась к моей щеке и ушла. Я забыл про нее, как только дверь за Аярной закрылась.

Дикарка проснулась и сидела в кресле. А когда я вошел, вскочила, прижалась спиной к стене.

– Не подходи ко мне, – хрипло со сна сказала она.

Мой огонь моментально взвился внутри, наполняя тело желанием, а голову – безумием. Если бы девчонка знала, о чем я думаю, глядя на нее…

– Не подходи! – она метнулась в сторону, желая проскользнуть в комнату, но я лениво ее догнал, обхватил поперек талии, дернул на себя, лизнул ей шею. Едва удержался от стона, почувствовав ее вкус. Она вскрикнула, резко ударила пяткой по моей голени. Я даже почти почувствовал боль. Чуть разжал руки, позволяя ей вырваться. И снова поймал через три шага. Огонь уже бесновался внутри, и я снова терял контроль… Но как же меня заводила эта игра! Отпустил, подождал, пока она выскочит в спальню, усмехнулся. Беги, беги, моя дикарка… Беги от меня так быстро, как только можешь…

Она стояла возле террасы, затравленно озираясь. А потом вдруг сжала кулаки, вскинула голову, одаривая меня взглядом, полным ненависти.

– У арманцев принято насиловать, повелитель Ранххара?

* * *

Я проснулась от того, что затекло тело в неудобной позе. Привстала. На столе горел светильник, освещая кабинет мягким розовым светом. Я испуганно вскочила, услышав, что открылась дверь. Линтар смотрел своими желтыми глазами, лицо спокойное. Не понять, о чем думает. Он пугал меня так, как никто и никогда… впрочем, в своей прежней жизни я вообще не знала, что такое страх.

Отскочила в сторону.

– Не подходи ко мне!

И даже не поняла, как он так быстро оказался рядом. Изо всех сил пнула ногой, надеясь услышать вопль боли. Не услышала, но смогла вырваться и бросилась в комнаты. Заметалась, всем нутром ощущая его за спиной. Теперь я точно знаю, как чувствует себя загоняемая охотником лань. Безнадежно… Бежать мне было некуда. Только и оставалось, что смотреть, как он приближается. Нет, он не охотник. В своей черной одежде, с белыми волосами и желтыми глазами, он был похож на хищника. На зверя. Он и смотрел на меня, как смотрит горный барс на кусок мяса. Почти так же смотрел на меня Хеар…

– У арманцев принято насиловать, повелитель Ранххара? – с горечью спросила я. – Добровольно не соглашаются?

Хотела хоть немного задеть его, раз избежать этого не могу. Он остановился в паре шагов от меня. Кажется, мои слова Линтару не понравились, и я обрадовалась.

– Что же ты остановился, арманец? Хеар готов был насиловать меня в грязи, а ты даже подождал до роскошных покоев. Похоже, мне надо поблагодарить тебя? – Я склонилась в реверансе, уже не понимая, что несу. – Хотя разницы нет. Что ты, что твои солдаты – для вас я всего лишь кусок мяса, правда?

– Замолчи, – его голос прозвучал, как удар плетью.

– А то что? – Под взглядом этих желтых глаз хотелось сжаться и попятиться, так что я заставляла себя оставаться на месте. – Что ты мне сделаешь, арманец? Кроме того, что уже вознамерился сделать?

Он смотрел на меня бесстрастно, словно и не слышал, но глаза потемнели. А я уже поняла, что это признак его злости. Или желания…

Я все-таки не выдержала, сделала шаг назад, когда он подошел ближе. Страшно… Он уперся ладонями в стену позади меня, склонил голову.

– Что же ты замолчала, дикарка? – Голос обманчиво мягкий, почти ласковый. – Или думаешь, что меня остановят твои слова? Думаешь, мне не все равно, кем ты меня считаешь? Ты – моя собственность. Как и все в этой долине.

– Я не твоя собственность, арманец! – прошипела я сквозь зубы. – Я принадлежу прекрасной земле Идегоррии! И что бы ты ни сделал со мной, этого не изменить!