Рождественский ангел (СИ) - Коулл Вергилия

      – Там дырка подмышкой. Моль проела, – покачала головой гувернантка, – но я успею аккуратно зашить, никто не заметит, мисс Стефани!

      – Хорошо, – вздохнула девушка.

      Тетушка Адель переложила с места на место ложечку и снова посмотрела на Стефани.

      – Передайте мистеру Макдауэллу мою благодарность, если увидите его на балу. Он так вовремя появился и спас нас.

      Девушка покраснела. Конечно, гувернантка не была глупой или слепой и наверняка заметила, что Дерил вышел из их дома, а не прибежал со стороны особняка леди Керолайн. Но прежде, чем Стефани успела придумать и произнести какую-нибудь ложь, тетушка Адель жестом остановила ее.

      – Нет ничего плохого в том, чтобы немного побыть счастливой, моя девочка, – негромко произнесла она, стараясь не привлекать внимания тройняшек. – Я же видела, как он смотрел на вас.

      Стефани опустила голову.

      – У меня с ним все равно нет будущего.

      – Но зато у вас есть настоящее, – глаза тетушки Адель светились теплотой, – и я знаю, что этот мужчина сделает все, чтобы вы были счастливы. Поверьте, я разбираюсь в людях.

      Стефани кивнула, не зная, что на это ответить. Она ощутила счастье рядом с Дерилом, но слишком мимолетное, а вечером ее ждала встреча с лордом Хенсфортсом и его холодная постель.

      Стараясь не думать о плохом, девушка собрала печенье в большой узел. Дети в монастыре наверняка уже ждут угощения, ведь сегодня такой светлый праздник. Взвалив узел на плечо, Стефани отправилась в путь.

      Она успела только подняться на холм, как столкнулась с Дерилом. Он казался странно воодушевленным, но девушка списала это на приятные воспоминания об их совместной ночи. Она с радостью откликнулась, когда мужчина обнял и поцеловал ее. Стефани сбросила свой узел на землю и прильнула к нему, подставляя губы.

      – Мистер Макдау…

      – Опять мистер! – Дерил скорчил недовольную гримасу.

      – Дерил…

      – Да, мой ангел, – он поощрил ее нежной улыбкой.

      – Я не смогу пойти к лорду Хенсфортсу. Надеялась, что после расставания с невинностью будет проще…

      – Но ты еще невинна, мой ангел, – Дерил поцеловал уголок губ девушки, – ты ведь это понимаешь?

      – Да. Но даже не в этом дело. Я не вынесу, чтобы ко мне прикасался кто-то… кроме тебя.

      Стефани подняла глаза и доверчиво посмотрела на мужчину. Он с шумом втянул в себя воздух и взял ее за плечи.

      – Тебе не нужно связываться с этим лордом. Я нашел решение твоих проблем. Ты мне веришь?

      Она кивнула. Конечно, она верила ему всем сердцем.

      – Что это за решение?

      – Я пока не могу сказать. Сначала нужно разобраться с твоим таинственным недругом. Ты ведь понимаешь, что пожар был неслучайным?

      – Да.

      – Ты говорила, что до этого тоже происходили неприятности?

      Стефани задумалась. Дерил напряженно вглядывался в ее лицо, ожидая ответа.

      – Сначала у нас полег весь скот, – начала вспоминать она, – потом, в одно лето, был набег мышей. Они поели почти все зерно в хранилищах. Да много чего происходило. Из последнего – я хотела организовать мыловарню, потратилась и наняла рабочих, чтобы они все подготовили. Но мыловарня… – Стефани вздрогнула, – …сгорела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

      – Твое поместье разорилось не просто так. Кто-то усиленно прилагал к этому руку, – заключил Дерил. – У отца были враги?

      – Кроме кредиторов? Не знаю. Нет. Но кредиторы получили положенное. Я осталась должна лишь лорду Хенсфортсу. Но он не стал бы разрушать построенное на его же деньги, потому что каждый раз, приезжая, сокрушался, что его средства тратятся впустую.

      – Я буду искать, – пообещал Дерил, – пока не найду виновного. А когда мы разберемся с твоими врагами, ты сможешь восстановить поместье и выйти замуж за кого-нибудь, равного себе по статусу.

      – Что? – ахнула Стефани.

      – Ну, ты же сказала, что мечтаешь выйти за лорда, – слабо улыбнулся он, – чтобы вернуться в общество. У тебя будет такой шанс.

      Девушка, вне себя от изумления, уставилась на Дерила.

      – Что ты такое говоришь?

      – Приходи сегодня на бал, мой ангел, и не бойся того старого лорда. Скажи ему, что в ближайшее время рассчитаешься по всем долгам.

      – Но… как?

      – Положись на меня.

      Как Стефани не билась над разгадкой тайны, Дерил продолжал успокаивать ее общими фразами. Наконец, она сдалась.

      – Почему ты все время таскаешь тяжести? – удивился он, взвешивая в руке узел с печеньем.

      – Потому что кроме меня больше некому, – бесхитростно ответила Стефани, любуясь его улыбкой.

      – Куда это нужно отнести?

      – В монастырь святой Генриетты. Выше по течению реки.

      – Печенье для детей, – догадался Дерил, – что ж, пойдем.

      Они взялись за руки и пошли по заснеженному лесу. По пути Стефани думала о перспективе вернуть себе положение в обществе и выйти за кого-нибудь равного, и все больше понимала, что не хочет этого. Она хочет Дерила! Но он так благородно предложил ей помощь и намекнул, что отказа не примет, что оставил Стефани в совершеннейшем замешательстве. Она должна была думать, прежде всего, о сестрах и их будущем, но мечтала лишь о мужчине, свалившемся на нее с неба под Рождество.

      Монастырь стоял на холме над рекой. Небольшой, обнесенный высокой оградой, с маленькими окошками-бойницами в башенках, он напоминал крепость. Дерил подумал, что в летнее время его стены наверняка отражаются в воде. Пока же все вокруг сковал лед.

      Ворота стояли распахнутыми, монахини вышли встречать гостей. Похоже, Стефани здесь ждали. Оказалось, что она многих знает по именам. Дерила снова представили как мистера Макдауэлла, и повели внутрь.

      В мрачных каменных стенах монастыря царил жуткий холод. Стефани объяснила Дерилу, что здесь тоже не хватает дров для отопления всех помещений, как и в ее поместье. Монахини делали все, что могли, для улучшения условий жизни, но они были слабыми женщинами, хоть и стойкими духом.

      Воспитанники ждали подарков в столовой, усевшись рядами на грубо сколоченных деревянных скамьях. Многие из детей были простужены и шмыгали носами. При виде узелка Стефани их глаза загорелись, но, повинуясь строгой дисциплине, мальчики и девочки оставались на местах, ожидая позволения подойти и получить свое печенье.