Твои глаза цвета Авады - Кот Звездочет

обвинительную речь. Сидит с идеально прямой спиной, в глазах горит праведный огонь.

— Лорен, ты уверена, что хочешь…

— Уверена, — бесцеремонно перебила я.

— Но он ведь, — тут она сама замолчала, не зная, как помягче сформулировать фразу.

— Ты хочешь сказать, индеец? Парень из резервации без особых перспектив. Не знала, что тебе близки идеи расизма, — осуждающе покачала головой.

— Что ты такое говоришь! Конечно дело не в этом. Просто он ещё слишком молод, и ты тоже. Как вы станете жить?

— Мама, мне повезло, в отличие от тебя. Не обижайся пожалуйста, но это так. Эмбри будет любить меня всегда, не изменит, не уйдет, и даже смерть не разлучит наши души. Так скажи, зачем мне искать кого-то другого или ждать несколько лет?

Понимаю, это запрещенный удар, но так будет лучше, иначе спорить с ней можно до бесконечности.

— Ох детка, я никак не могу поверить в то что ты уже выросла, — всхлипнула мама.

Подошла к ней и обняла. Мне неприятно причинять этой женщине боль. Всем сердцем приняла её и считаю мамой совсем не понарошку.

— Прости за грубые слова. Мама, я очень тебя люблю.

— И ты прости меня, дочка. Я позвонила папе, он обещал приехать после завтра, — повинилась мамочка.

Ну что с ней делать. Обо мне ведь заботится, делает это, как умеет и как считает нужным. Удружила, конечно. С папаней разговор точно будет не простым. Да ну и пофиг, чего голову раньше времени забивать. Приедет и поговорим, так сказать, по душам.

Эпохальная встреча случилась с утра. Не сиделось папане на попе ровно. Примчался раньше оговоренного срока, да еще и сопровождающего прихватил. Или этот молодой мужчина его конвоир?

Мамочка, добрая женщина, пригласила гостей в дом и скормила им приготовленный мной завтрак и обед, который я собрала себе и Мике в школу. Это очень не понравилось мне. Что за мода у отца, пришли с пустыми руками и все у нас подъели. И чего Элоиз перед ним стелется, будь я на ее месте, папаня летел бы кувырком с крыльца. И не надо говорить, что простой человек оборотню не противник. Кто мешает, например, брызнуть перевертышу в лицо из перцового баллончика?

Сделала вид, будто достаю из холодильника продукты, а сама вытащила из схрона пару яблок, кусок буженины и сыр. Сделаю хотя бы сэндвичи ребенку с собой. Мать чуть не утащила дорогим гостям и нарезанное мясо.

— Руки! Это для Мики. И так ребенок не кормленный в школу пойдет, пусть хоть в обед скушает бутерброд.

— Лорен, в школе прекрасный кафетерий.

Она попыталась все же отнять у меня еду, но, встретившись с моим горящим злобой взглядом, предпочла ретироваться.

— Дорогая, нам нужно с Лорен серьезно поговорить. Оставь нас, — приказал отец, та кивнула и покорно посеменила прочь.

Маме срочно нужно к психологу записаться. Разве можно позволять вытирать о себя ноги, да еще и на глазах у детей. Дорогая Элоиз, мужик тебя кинул одну с детьми, деньгами не помогает, живет с другой. Скорее всего, завел новых ребятишек, а ты все еще на что-то надеешься. Папахен, а тебе еще пара минусов в карму. Заварила себе чай, путь настроиться. Люблю, когда напиток в меру крепкий. Сама поднялась в комнату, нужно предупредить Беллу о том, что сегодня пропущу школу, но пострелять обязательно приду.

Мику мама увезла в школу, а мне обещала выписать справку. Да на кой она сдалась! Лучше бы я учиться отправилась, все больше пользы, чем выслушивать не нужные нотации.

Интересно, в той общине все блондинистой окраски? Небось в белых волков оборачиваются. Наглый сероглазый сопровождающий вальяжно развалился в кресле и плотоядно пялился на меня, не стесняясь присутствующего отца. А тот тем временем начал ездить мне по мозгам на тему импринтинга, что, мол, произошла ошибка, и он поможет все исправить. Чем больше он говорил, тем больше мне хотелось выкинуть обоих из дома.

— Все сказал? — мне удалось вклиниться, когда папаня решил промочить горло, причем моим чаем и из моей кружки, это уже ни в какие ворота не лезет: — А теперь слушай сюда. Ты потерял все права меня учить уму разуму, когда бросил нас, как надоевших щенят. Так что собирай свою гузку в кулачок и уматывай туда, откуда приперся!

— Ты как разговариваешь со старшими, малявка! — вмешался блондин.

Лучше бы этот тип не раскрывал своего рта, за умного бы сошел.

— Тебя Дорин забыла спросить! — рявкнула я на не вовремя встрявшего парня.

— Мое имя Колин, — обижено пробурчал он.

— Мне насрать на твое имя, Полин. Буду еще запоминать, как зовут всяких пидоров. Убирайтесь оба!

Я специально коверкала его имя и назвала не хорошим словом, тоже намеренно. Подраться хотелось неимоверно. Оскорбления принесли плоды, по телу молодого мужчины пробежала крупная дрожь.

— Колин. Быстро на улицу! — вскрикнул отец и, вскочив на ноги, принялся выталкивать его в дверь, ведущую на задний двор.

Давай, толкай его туда. У меня как раз там хорошая палка припасена на такой вот случай. Я ее, как и поваленное дерево, укрепила рунами. Хорошая дубинка получилась.

— Лорен, мы уходим. Иди в дом, — успокаивающе поднял руки в верх отец.

— Дядя, ты что, спустишь ей все так просто. Она меня оскорбила! Если сам не можешь, я ей преподам урок.

Ну всё, шельмец, ты нарвался! Я оттолкнула стоящего на пути отца. Палка призвана и уже надежно сжата в моей руке. Сложные чары получаются все легче и легче. Не говоря ни слова, я ударила дерзкого мальчишку по колену. Парень взвыл. Сил я не жалела, он перевертыш, не человек, покрепче людей будет. Калечить и убивать я его не планировала. Просто отведу душу, поучу уважать женщин. Вероятно, у них в общине все сексисты, раз Колин не ожидал от девчонки удара. Когда он схватился рукой за побитую часть организма, получил еще один очень болезненный удар по пальцам. Такое мало кто может игнорировать.

— Сучка! Да я тебя! — взвыл пострадавший.

И получил тут же дубинкой по уху. Вот тут я осторожно тюкнула, можно сказать, приласкала, будет только гематома. Голова то у него и так не ахти как варит, чтобы по ней палкой лупить со всей дури.

— Ещё слово и получишь дубиной по самому дорогому, кузен Колин, — ласково прошептала в поврежденное ухо.

На лице у меня цвела улыбка маньяка — людоеда. Новоиспеченный родственник оказался сообразительным и больше ничего говорить не стал, хотя и очень хотел.

— До свидания, мистер Андерсон. Очень надеюсь, увидимся нескоро. Пап, уходи. Просто уходи.

Прошла