Обязан жить. Волчья яма - Борис Силаев

— А меня, гад, отстранил! — с ненавистью проговорил Неудачник. — Я ему не подхожу… Яка цаца! Бандюга уголовная!

— Цыц! — не выдержав, гаркнул Джентльмен и грохнул кулаком по столу. Лицо его налилось кровью, стало неузнаваемым, злым и яростным. — Ты на кого так говоришь, собака?!

— Давайте спать, — хмуро сказал Андрей и, на ходу стаскивая через голову рубашку, пошел в угол, к брошенному на пол матрацу.

В это время в комнате бесшумно появилась Людмила. Она кивнула головой Андрею:

— Иди, он тебя зовет. Проводи его.

Андрей, ни слова не говоря, взял пиджак и шагнул к двери.

Забулдыга ожидал его в подворотне.

— Ну вот и хорошо, — удовлетворенно сказал он. — Я задержу ненадолго.

Они вышли из ворот и зашагали по темной стороне улицы, держась ближе к стенам домов.

— Идиотская жизнь. Травят, как волков. Поневоле с благодарностью вспомнишь царя-батюшку. Я полиции на каждый престольный праздник пенсион составлял. Одна торговля ворованым барахлом чего стоила? Коммерция первого пошиба! Как-то вы там сейчас в белоглавой?

— Плохо, — ответил Андрей. — На каждом углу приказы в аршин: «За разбой — расстрел, за бандитизм — смертная казнь, грабеж — карается лишением жизни…»

— Эти тоже хороши, — Забулдыга ткнул рукой куда-то в темноту. — Эти все виселицей стращают. А Москва… Господи, лучшие мои годы. В Бутырке сидел?

— Приходилось, — Андрей прислушался, ему показалось, кто-то за ними идет, ступая очень осторожно, словно прячась.

— Был и я, — продолжал Забулдыга. — Сидел в камере, в которой царские сатрапы держали Емельяна Ивановича.

— Кто таков?

— Емельян Иванович Пугачев. Говорят, сиживал там же и нынешний председатель чрезвычайки. Это ж надо только подумать, как можно было ему голову свернуть!

Забулдыга остановился прикуривая, и Андрей услыхал, как замерли те далекие шаги идущего за ними человека.

— Поговорим откровенно, — продолжал Забулдыга, — но учти, если хоть кому слово одно — вколочу живого в гроб. Лизать сапоги будешь — не пощажу.

— Могила, — поклялся Андрей.

— Я следил за одним… Знал, что деньжата у него есть. — Забулдыга начал неохотно, часто замолкая. — Все как-то было не с руки… А тут красные стали драпать. Неразбериха… Поутру ломиком дверь взломал на черной лестнице… Прошел в комнату… Ну, в общем, как говорится, незваный гость хуже татарина… Тот, хозяин, спал. Он и не пикнул. Да, зачем я тебе все это рассказываю? Грошей-то у него почти и не было. Взял я железную шкатулку. Перед ним стояла на столе… Нда-а. Дома вскрыл, а там… — Забулдыга даже головой покачал.

— Да не тяни, — заторопил его Андрей. — Что там?!

— Фотокарточки, — почти шепотом проговорил Забулдыга. — Понимаешь? Целый альбом. С адресами снимки-то… И все это коммунисты да важные люди советской власти.

— Господи, — пробормотал Андрей, не в силах унять волнение. — Да выбрось ты их на помойку, ради бога. Утопи в речке. Ты знаешь, что с тобой сделают? И красные, и белые. Ты для них самый ненавистный дьявол. Жилы из тела вытянут.

— Не стращай, — с насмешкой перебил Забулдыга. — Объявления читал? За каждый адрес по восьми тысяч. А тут еще и снимки. Штук триста. Понимаешь? Это же тебе — два миллиона четыреста рублей!

— Как же ты ими торговать будешь? — спросил Андрей. Он чувствовал на спине холод.

— Вот такие, как ты и Джентльмен, помогут. Парни вы хваткие. Будете моими торговыми агентами, — Забулдыга говорил теперь быстро, жарким шепотом, все у него, кажется, было давно продумано. — Какое предприятие! Золотое дно… Без риска и ответственности. Все по закону. Целая фирма! Вы держите связь с деникинцами. Я поставляю нужный материал. Барыши на три части. По восемьсот тысяч на рыло! И мотаем отсюда! Скупаем золотишко, драгоценности и айда! В Сибирь! В Париж и Лондон! За такие снимки можно просить натурой — хром, мануфактура. На базухе реализуем на золото…

— Схватят и на кол посадят, — оборвал его Андрей, пораженный планом Забулдыги. Ему даже пришла в голову мысль: а не броситься ли сейчас на него и задушить… Но альбом? Где он его хранит? И не тот человек Забулдыга, чтобы с ним можно было справиться голыми руками… А вдруг он сумасшедший? Нормальный такое не придумает… — Схватят! — с ненавистью сказал Андрей. — Запытают до смерти. Ты ихнего человека убил. Не пощадят. Одумайся, Забулдыга! Ты понимаешь, на что идешь?!

— А вы не будьте дураками! — психанул Забулдыга. — Чтобы торговать человеческими головами, надо самому ее иметь Найдем нужного человека в контрразведке… Или через почту. Фото по почте, а деньги в условленном тайнике. Две тысячи способов! Завтра обмозгуем все по порядку. А сейчас иди спать. И, как договорились, молчок. Глаза пальцами вырву. Будь здоров, Блондин!

Не протягивая руки, Забулдыга повернулся и зашагал вдоль улицы, прячась в тени деревьев.

Андрей еще шел какое-то время за ним, прислушиваясь к ночной тишине. Где-то журчала вода из плохо закрытой колонки, грызлись у мусорных ям невидимые кошки. Шаги неизвестного больше не доносились.

«За кем он, следящий, пойдет? Это, конечно, тот, от Фиолетова. Узнал ли он Забулдыгу, ведь у каждого филера, есть фотография? Если нет, то он снова пойдет за мной. А если Забулдыгу опознали? Филер бросит Андрея. Для него нет ничего важнее Забулдыги. Неужели я сам навел на его след? Сегодня же Забулдыгу возьмет контрразведка. А я, который с ним встречался, и не донес? Это всему конец. Так за кем пойдет филер? До сих пор он следил за мной…»

Андрей, не прячась, вышел на середину улицы, нашел на углу одного из домов колонку и, нагнувшись, напился из пригоршни воды. Затем круто свернул в сторону, противоположную той, в которую пошел Забулдыга. Встал за раскрытой дверью парадного входа. Скоро он снова услышал осторожные шаги. Чуть выглянув, Андрей увидел в просвете улицы знакомую узкоплечую фигуру в длиннополом пальто. Она скользила от дерева к дереву, направляясь по следам Забулдыги.

«Значит, узнал, — подумал Андрей. — Сейчас он только выслеживает. Арестовать Забулдыгу побоится… Если, конечно, не встретит патруль… Предупредить Забулдыгу? Что это даст? Он скроется и от меня. И кто запретит ему выполнить одному задуманное… Если сбить филера со следа, отвлечь на себя? Не поможет…»

Андрей завернул за угол и торопливо побежал назад, по параллельной улице. В конце квартала он свернул и оказался на тротуаре, по которому должен был идти Забулдыга. Андрей нашел темную подворотню со входом, заросшим плетями дикого винограда. Задыхаясь от волнения, весь потный от бега, он встал среди зеленых листьев, слившись со стеной. Не горело ни одно окно. Не светились фонари. Улица лежала пустынная, чуть озаренная луной. Андрей услышал шаги, то приближался Забулдыга. Он миновал подворотню, решительно наклонив голову и ссутулив плечи. Через несколько минут послышались шаги другие — легкие, чуть касающиеся земли. Их трудно было отличить от шороха листвы на деревьях.