Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Гостиница, куда устроил Петр Дмитрия, была трехзвездочной, но уютной и находилась вблизи Даниловской площади, откуда можно было добраться до работы и пешком. Тем не менее, осмотрев свой небольшой номер, он сделал недовольную гримасу.
— Поскупился Петро на гостиницу покруче, — язвительно проворчал, опуская на пол свой потрепанный чемодан. — И чего это, разбогатев, человек становится жадюгой?
Быстро разобрав вещи, Дмитрий помылся с дороги и отправился в центр — ему не терпелось полюбоваться на столицу, насладиться ощущением, что снова становится москвичом. Было морозно, валил снег, но Голенко не чувствовал холода. Улицы были залиты светом, ослепляло сплошное разноцветье реклам и витрин дорогих магазинов, и ему было радостно находиться в этой спешащей по своим делам толпе. За последнее время Москва еще больше похорошела.
«Позвонить, что ли, Хлебниковым? Вот обрадуются, что вновь помощничка обрели, особенно старая карга, — насмешливо подумал он, закончив осмотр роскошной витрины очередного бутика. — Нет, отложу это на потом — от них скоро не вырвешься. Один дядя Олег замучит расспросами».
Выпив по дороге пару бутылок пива и потратив последние деньги на дорогие сигареты и всякие мелочи, Дмитрий к пяти вернулся в гостиницу и стал готовиться к встрече с Петром. «Наверное, потащит меня в шикарный кабак, а в чем я туда пойду? — озадачено размышлял он, открыв шкаф и критически глядя на висящие вещи. — Он-то «упакован в фирму», а я в своем прошлогоднем костюме, который и сидит-то на мне, как на корове седло, буду выглядеть рядом с ним просто смешно».
Немного подумав, Дмитрий решил костюм не надевать, а пойти в том, что ему шло больше всего: красивом пуловере, приобретенном полгода назад в Канаде, вельветовых брюках и желтой замшевой куртке. «В этом буду похож на иностранца, — не без иронии подумал он. — У нас их очень уважают, как бы ни выглядели. Надеюсь, и Петька не слишком расфуфырится». Успешно решив эту проблему, тщательно побрился, набриолинил и с трудом зачесал на пробор свои черные как вороново крыло, непокорные волосы и стал ждать звонка, листая иллюстрированный журнал.
Петр позвонил, как и обещал, ровно в шесть.
— Ну как, Митя, устроился? — коротко спросил. — Ты готов?
— Спасибо, Петя, жилье — что надо! — лицемерно изобразил радость Голенко. — И нахожусь в готовности номер один — так жрать хочется!
В этом он не лукавил, и Петр понимающе заверил:
— Ничего, ждать долго не придется! Через пять минут машина за тобой уже прибудет, и в ресторане все заказано по телефону. Я туда подъеду через полчаса. Если приедешь раньше, подожди в холле. Столик заказан на мое имя.
* * *
В небольшом, отделанном с солидной роскошью зале частного ресторана в деловом центре Москвы было уютно, и слух услаждала классическая музыка, исполняемая камерным квартетом. Она не только не отвлекала, а наоборот, создавала приятный фон для задушевной, доверительной беседы. Петр и Дмитрий пробыли здесь уже полтора часа и успели вспомнить почти все интересные события своей детской дружбы. Одну бутылку коньяка они опорожнили и пошли по второму кругу.
— Знаешь, Мить, мне все это время не хватало друга, который всегда был бы рядом, — расслаблено откинувшись на спинку стула, признался Петр. — Того чувства локтя, какое было, когда вместе с тобой отбивался от уличного хулиганья.
— Но ведь у тебя, как я понял, есть близкий друг — этот твой заместитель Казаков, — скрывая свой интерес за небрежным тоном, сказал Дмитрий.
— Виктор мой верный и преданный товарищ еще с института. Он всегда даст верный совет. Но, — Петр сделал паузу, думая, как ему лучше объяснить, — мы с ним все-таки совсем разные люди. Ему заедут по роже, а он не даст сдачи!
— Неужто такой христосик? — презрительно усмехнулся Дмитрий. — Он что, шибко верующий или просто трус?
— Ни то и ни другое! Это противоречит его убеждениям. Если ударят или иначе оскорбят, подаст на обидчика в суд.
Для Голенко лучшим судьей в подобных случаях был его пудовый кулак, и таких, как Казаков, он презирал.
— Да уж, хлипкий у тебя дружок, — в его голосе было искреннее сочувствие. — На такого не надейся в крутой ситуации. Подведет!
— Я и не надеюсь. Сам знаешь: если нападут, рассуждать и уповать на законы некогда. Надо давать, как сейчас говорят, адекватный отпор!
— Это точно! Промедлишь — и надевай белые тапочки, — согласно кивнул Дмитрий и самодовольно добавил. — На меня-то ты вполне можешь положиться — в каких переделках только не побывал!
— Уверен в этом: смелости тебе, Митяй, не занимать. Но главное не это. В охранниках и телохранителях у меня недостатка нет.
— А тогда в чем же дело? — не понял его Голенко.
Прежде, чем ответить, Петр налил ему и себе коньяка.
— Все очень просто. Мне необходим верный друг, способный поддержать в любой ситуации. Меня всегда выручал отец, но пора уже решать проблемы без его помощи.
«Наверное, поссорился с папашей, а может, тот уже постарел и не тянет», — почти угадал Дмитрий, но вслух с преувеличенной сердечностью заверил:
— Можешь рассчитывать на меня, как на самого себя! Я не хуже него со всеми справлюсь, — он самодовольно повел широченными плечищами. — Ничего не побоюсь и, как видишь, Бог силой не обидел!
— Ладно, я верю тебе, Митяй, — благодарно взглянул на него Петр и, подняв свой бокал, предложил: — Выпьем за настоящую мужскую дружбу.
Они выпили по полной, и Дмитрий, намазывая на хлеб толстый слой черной икры, уверенно предположил:
— Значит, возьмешь меня, как своего человека, в личную охрану? Может, Петя, начальником поставишь? А что? Я справлюсь!
— Ты не понял, — отрицательно замотал головой Петр. — Я же сказал: охранников у меня хватает. Как механику тебе подойдет должность завгара. И положение видное, и зарплата высокая. Будешь доволен!
У Голенко вытянулось лицо.
— Не понял. А как же насчет — «плечом к плечу»? — спросил он, не скрывая разочарования. — Я, конечно, справлюсь, но... далеко от тебя буду.
— Тебе и не надо все время быть рядом. Каждый будет заниматься своим делом. Но если понадобится — я позову! — Петр бросил на него теплый взгляд. — Если работа завгара не по душе — скажи прямо!
— Отчего же, должность хорошая, — отводя глаза, ответил Дмитрий и с искренней горячностью заявил: — Но я не желаю просто быть твоим подчиненным — мы же с тобой друзья! Я рассчитывал работать вместе, — решился он сыграть ва-банк. — Пожалуй, устроюсь в другую фирму. Когда понадобится, позовешь меня!
— Неужели ты согласен быть простым телохранителем? И зарплата не очень большая: нельзя же тебе платить больше других.
Это был решающий момент задуманной Резником авантюры, и Голенко нельзя было подкачать. «Петька не должен понять, что я леплю ему горбатого», — опасливо подумал он и, мобилизовав все свое коварство, вдохновенно разыграл из себя самоотверженного друга.
— За годы скитаний я понял, Петя, что у меня дороже и ближе тебя никого нет. Мать не в счет, и она — женщина. Поэтому деньги и положение для меня — дело второе. Важнее — твои интересы!
Дмитрий подошел к шефу и сделал паузу, переводя дыхание.
— С чем я вполне справлюсь, так это с работой твоего личного водителя, — задушевным тоном предложил он и добавил: — Это позволит мне всегда быть рядом и помочь — когда не смогут другие!
— Но у меня уже есть личный водитель, и он хороший парень, — растерянно произнес Петр. — И обижать его не хочется, и, по-моему, такая работа тебя может унизить в глазах других. Ты это учитываешь?
— Все я учитываю, Петя! — уверенно ответил Дмитрий. — Как верный друг, трезво оцениваю себя и знаю, где принесу тебе пользу! А парня устроишь водителем к кому-нибудь из своих заместителей.
Петр не был готов к такому варианту и не любил отступать от задуманного. Но он давно хотел помочь другу детства встать на ноги и поэтому, вопреки своей воле, решил удовлетворить его желание. И, вновь наполнив бокалы, с улыбкой сказал:
- Большая река (СИ) - "Катарина Гуд" - Семейный роман/Семейная сага