Самовлюбленные, бессовестные и неутомимые. Захватывающие путешествия в мир психопатов - Джон Ронсон

пришла одна женщина и попала на такое вот коллективное песнопение. В какой-то момент она подскочила и выбежала из комнаты. Это было неудобно. Мы нашли ее в коридоре, и женщина сказала: «У меня появилось ощущение, что меня сейчас переедет поезд, поэтому нужно было срочно выйти оттуда».

— Приступ паники?

— Да. Ей казалось, что она потеряла контроль над ситуацией и на нее сейчас нападут.

* * *

Самыми яркими воспоминаниями Гэри были успехи психопатов: как они становились разумнее, добрее, осваивали навыки понимания окружающих и сочувствия, в то время как глупые психиатры и охранники вступили в заговор, чтобы все испортить.

Именно это и случилось, когда все, казалось бы, зашло слишком далеко и превратилось в нечто вроде романа «Сердце тьмы».

«В отношении недавнего развития лечения были выражены опасения. Процесс применения ЛСД, который был одобрен вначале, пережил некоторые изменения, [наряду с] включением мистических концепций.

Прошу вас осторожно исключить эти аспекты из программы».

Служебная записка от директора Оук-Риджа Барри Бойда Гэри Мейеру, 11 августа 1975 года.

— Так вы видели эту записку, — сказал Гэри. — Ах.

— Что случилось потом?

Он тяжело вздохнул и начал рассказывать.

Гэри попросил меня представить, что кто-то из нас, вне зависимости от возраста, отправляется домой на Рождество, чтобы навестить родителей. Не важно, как вы изменились на жизненном пути, «два дня дома с родителями помогут вам скатиться на самые нижние этажи семейной патологии». Именно это и произошло в Оук-Ридже.

— Мы давали пациентам ЛСД и проводили с ними все эти терапевтические марафоны выходного дня. И они менялись, однако потом, когда они возвращались в общую палату, которая была такой же, как и до этого, их отбрасывало в прежнее состояние.

Так и ходили: два шага вперед — два назад. Вот если бы провести такой сеанс метафизического просветления всей больницей…

И в голове Мейера родилась радикальная и критическая идея — массовый сеанс с применением ЛСД. Он считал, что это был единственный способ победить глубочайшую организационную патологию клиники.

— Это была кульминация моей работы там, — рассказал он. — Все должны были пережить «ритуал перехода» под ЛСД в течение нескольких дней. Разумеется, такой шаг вызвал крайнее неодобрение со стороны охраны. Когда они пришли на работу, я им просто заявил: «Никого не трогать».

Сложно представить, как они пережили это — стоять и наблюдать, как 26 серийных убийц и насильников свободно перемещаются по клинике под ЛСД.

— Может быть, я допустил ошибку и не совсем все продумал, — признался Гэри. — Скорее всего, у охранников нарушилась самоидентификация. Или в профсоюзе подумали, что я собирался лишить этих людей работы.

Несколько дней спустя он получил служебную записку с предупреждением, а еще через какое-то время, придя на работу, обнаружил, что в клинике сменили замки. Охрана все сделала за одну ночь. Один из них сообщил Мейеру, что тот уволен и чтобы больше не появлялся в Оук-Ридже.

— Ну и бог с ними, я был готов двигаться дальше, — подытожил Гэри, отодвигая тарелку с остатками завтрака.

* * *

После его отъезда Эллиот еще несколько лет завоевывал популярность в сообществе уголовных психиатров. Может, ему действительно удалось достичь того, что прежде не удавалось никому.

— За первые тридцать лет существования Оук-Риджа никто, кого посадили туда за убийство, не вышел, — говорил Баркер документалисту Норму Перри. — Однако у нас появилась надежда, что пациенты смогут вырваться из той темницы безразличия к окружающим, в которой они пребывали. Той темницы, которая в большей или меньшей степени ограничивает нас всех. Нам удается лечить людей — которые в состоянии психического расстройства убивали и насиловали, — мы их лечим, делаем безопасными и полезными членами общества.

Эллиот любил повторять в разговорах с соседями, что его лучшими друзьями являются бывшие пациенты Оук-Риджа. Его отец был жестоким алкоголиком, который избивал жену и детей. Он покончил с собой, когда Баркеру было 10 лет. Я часто размышлял, не семейные ли обстоятельства побудили его выбрать профессию психиатра и начать прививать психопатам мягкость и доброту к окружающим. Зачастую он добивался своей цели: многих пациентов выпускали из клиники как здоровых людей. Он общался с некоторыми из них, приглашал к себе в гости на ферму в Мидленде, где они строили заборы, выращивали урожай и играли в ракетбол.

* * *

Я вернулся в Лондон и начал собирать кусочки истории, сраженный достижениями Эллиота. Помимо прочего, я чувствовал вину за Тони, который сидел в Бродмуре. Сколько психопатов, включая насильников и серийных убийц, которым повезло попасть к Эллиоту и Гэри, были признаны исцеленными и вышли на свободу! Но почему же в Бродмуре не берут в работу некоторые из идей Эллиота? Разумеется, в современном мире они могут показаться устаревшими и непрофессиональными. Может, Баркер слишком увлекался использованием ЛСД. Однако это лучше, чем пожизненное пребывание человека среди сумасшедших, потому что он набрал по какому-то там тесту не то количество баллов.

* * *

Я узнал, что двое ученых в начале 1990-х годов попытались провести детальное исследование числа отсроченных рецидивов у психопатов, которые лечились по программе Баркера и впоследствии вышли на свободу. Та публикация стала бы для Эллиота, Гэри и всех приверженцев их методов настоящим ударом. В обычных условиях 60 % психопатов, совершивших уголовное преступление и отпущенных на свободу после стандартного лечения, срывались.

А вот каким был процент среди «выпускников» Оук-Риджа?

Как оказалось, 80 %.

Говоря простым языком, после этих новаторских методов лечения психопатам становилось только хуже.

* * *

Одного из них, Сесиля Джильса, отпустили со штампом «здоров» после нескольких месяцев интенсивной терапии. Спустя пару дней он схватил оказавшуюся рядом девочку 14 лет, пытался ее изнасиловать, а когда она потеряла сознание, скинул ее с моста в мелкую речку. Девочка смогла выбраться из нее и доползти до ближайшего дома с открытым окном, куда и влезла. Ее нашли там же, лежащей на полу. Девочка выжила, но получила серьезную травму головы, потому что ударилась о дно реки.

Другого, Джозефа Фредерикса, выписали из Оук-Риджа в 1983 году. Через несколько недель он напал на девочку-подростка и изнасиловал 10-летнего мальчика. Его вернули в клинику на год, после чего снова выпустили. Тогда он напал на 11-летнего мальчика. Еще через 4 года Фредерикс снова вышел на свободу и похитил из супермаркета и изнасиловал Кристофера Стивенсона — мальчика 11 лет. Перед смертью мальчик успел написать записку: «Дорогие мама и папа, я пишу вам эту записку…» На этом она обрывалась.

После того как преступника поймали, он показал полиции тело