Одна на миллион (СИ) - Шолохова Елена

– Пошёл к чёрту!

Он сразу замолкает, но тут я вижу, что это и не Соболев вовсе, а действительно мой отец. И постепенно понимаю, что это уже не сон и последнюю фразу я, похоже, произнесла вслух. Потому что отец выкатил на меня глаза похлеще, чем утром, а потом прошипел:

– Ты у меня поговоришь.

Позже, дома, отец, конечно, всё мне припомнил, и я замучилась доказывать, что просто не спала накануне всю ночь, не выспалась, вот и сморило нечаянно. Но он всё равно весь вечер клевал мой бедный мозг по поводу того, как надо работать на работе.

И как я ещё с ума не сошла!

21

На второй день рекламщица Марина позвала меня во время обеда в кофейню, к счастью, вполне сносную. Там оказалось чисто, прохладно, кофе неплох, кексы свежие и заказ не пришлось долго ждать.

– Ну и как тебе у нас? – полюбопытствовала Марина.

– Не определилась ещё, – пожала я плечами.

– А почему ты выбрала именно пресс-службу?

– Отец выбрал, не я.

– А до этого ты кем работала?

– Никем, – односложно и холодно ответила я, давая понять, что её болтовня мешает обедать.

– А, ну да, – кивнула Марина. – Училась… А я три года назад универ закончила. Маркетинг и рекламу. А ты кто по специальности?

Вот ведь пристала!

– Никто, – отрезала я.

Она наконец заткнулась, опустила глаза, явно решив, что я просто не желаю разговаривать, вот и отбрила её. Мне стало неловко, и я почти миролюбиво пояснила:

– До вчерашнего дня я нигде не работала, а из универа меня отчислили на третьем курсе.

Зачем только? После моих слов эта рекламщица уставилась на меня чуть ли не с жалостью (ненавижу такой взгляд!) и затем выдала:

– Если вдруг тебе будет что-то непонятно или помощь понадобится – обращайся…

Потом, видать, решила разбавить возникшую натянутость и со смехом добавила:

– А Стас, гляжу, к тебе уже вовсю клинья подбивает.

– Угу, замучается подбивать.

– Он настырный, – предупредила она, а потом вдруг спросила: – А вы давно знакомы с Вадимом?

– С Соболевым? Не очень, – уклончиво ответила я.

Вспоминать обстоятельства наших с ним двух первых встреч мне совершенно не хотелось.

– Мне кажется, ты ему нравишься, – сообщила Марина.

– Как я успела заметить, ему все нравятся, – я скроила, как умела, покер-фейс.

– Ну, может, не все, но отчасти ты права... он такой, да... к красивым женщинам неравнодушен...

Я пожала плечами, мол, мне без разницы. Но она не отставала:

– А он тебе что, не нравится? Нет? Совсем?

– Он женат ведь, ну или почти женат… А для меня женатый мужчина – не мужчина.

Это я, между прочим, процитировала маму. Так она неоднократно повторяла, хотя, как оказалось, жена Анатолия вовсе ей не мешала. Но, как я теперь знаю, мама была полна сюрпризов.

– На ком это? – неподдельно удивилась Марина, поглощая третий кекс.

Аппетит у неё был отменный. И это неожиданно мне понравилось. Все мои подруги и знакомые вечно сидели на диетах, а я вот тоже люблю вкусно поесть.

– Да откуда же я знаю. Видела его с блондинкой какой-то на корпоративе…

– О! Корпоратив, – усмехнулась любительница кексов. – Ты, кстати, отпадно выглядела, я тебя сразу заметила. Правда, ты быстро исчезла. А Вадим, насколько я помню, был там со своей бывшей. Это Алла. Она тоже здесь работает, в планово-экономическом. Зануда редкостная. С тех пор, как они расстались, отыгрывается на всех нас. Ну, в смысле, на нашем отделе. Постоянно бюджет нам урезает, говорит, денег нет, хотя раньше на всё всегда хватало. Заявки по три дня маринует, а иногда надо прямо срочно... Короче, тупо мстит и не даёт нормально работать. Но не будешь же к Сергею Ивановичу с такой мелочью бегать каждый раз, вот она и упивается.

– Если она бывшая, то зачем он… – я осеклась.

Если скажу «руку её держал», то это так глупо будет, словно я за ним следила. Но Марина и без уточнений меня поняла.

– Да просто, по старой памяти сели вместе. Не чужие же. Хотя нет! Нас же кадры рассаживали! Ещё эти таблички с именами разложили. Юлька же наша тогда страшно расстроилась, что Вадима усадили не за наш стол, а к экономистам. А я уверена, что Алла сама и подговорила кадровичек, чтобы они его поближе к ней пристроили. Помириться, наверное, хотела. Подпоить и всё такое. Но, по ходу, ничего у неё не вышло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Почему так думаешь?

– Девчонки говорят, что они выясняли отношения вечером, и Алла потом плакала. Да оно и видно – с того дня они не общаются больше. 

 Я не знала, что ответить и просто улыбнулась, типа, всё понимаю. А реклащимца вдруг смутилась, даже порозовела.

– Ты не думай, я сплетни не собираю. Они сами меня находят.

– Ну ещё бы, – хмыкнула я. – Женский коллектив без сплетен – это фантастика.

– Точно! – поддакнула Марина и, уже не заморачиваясь, выложила ещё тонну подробностей про папину контору и её обитателей. Ещё бы знать, кто все эти люди.

– Ты мне лучше про наш отдел расскажи, – прервала я её рассказ о каком-то ненормальном программисте.

Марина на секунду замешкалась, сморгнула, но быстро переключилась.

– Нууу… Соня, наш редактор, работает дольше всех из нас. Если не считать Вадима, конечно. Ей почти тридцать. Не замужем. Детей нет. Она спокойная, нормальная, только, может, замкнутая, хотя с Юлькой вон общается. Или Юлька с ней. Ну а Юля – это Юля, – рекламщица криво улыбнулась. – Она бывает, конечно, противной, но с ней не соскучишься. В общем, сама скоро узнаешь. Славик по ней сохнет. Жалко его, он хороший парень, добрый, отзывчивый, простой. А вот Карих, в смысле, Стас… этот себе на уме. Но оператор отличный. Он раньше, пока в институте учился, снимал на заказ. Ну, там свадьбы, юбилеи, выпускные, потом фильмы монтировал, эффекты всякие накладывал, дорожки звуковые. Очень здорово получалось, я видела парочку. У него свой канал на ютубе был, может, и до сих пор ещё жив. Хотя он теперь заказы не берёт. Даже мы с Ваней, – ну это мой жених, у нас в сентябре свадьба, – никак не можем его уговорить. Променял наш Стасик творчество на стабильность, – вздохнула Марина, покосилась на часы и, округлив глаза, воскликнула: – А! Уже без семи два! Ничего себе мы с тобой заболтались.

Едва мы выскочили из кофейни, как она припустила со всех ног, ещё и меня за собой рывком потянула:

– Давай! Если поторопимся, то, может, не опоздаем.

– Нет, нет, нет, – высвободила я свою руку. – Беги одна.

– А, ну да, – понимающе улыбнулась рекламщица. – Тебе-то опоздать нестрашно. Тебе же Сергей Иванович ничего не сделает. Ну а я тогда побежала.

И она действительно помчалась бегом, как хороший спринтер. Только ошиблась она – мне за опоздание от отца, может, ещё больше прилетит, чем кому-либо, но нестись на шпильках… нет уж. Ноги дороже.

А отец, может, и не узнает. Электронный пропуск мне выдадут только завтра, так что система мой запоздалый приход не зарегистрирует, а охранники вряд ли доложат генеральному директору, что его дочь с обеда вернулась на несколько минут позже. Осмелев, я даже завернула по дороге в магазин, купила бутылочку с водой и пакетик с фруктовыми леденцами.

Я уже подошла к крыльцу, как двери здания распахнулись и мне навстречу вышел отец. У закона подлости сбоев не бывает.

Хорошо хоть, отец куда-то спешил, цепляться не стал, но позже, дома, клокотал, наверное, целый час, пока Вера его не увела.

22

Отец, видать, не только мне гайки подкрутил, но и Соболеву. Потому что тот и впрямь взялся за меня всерьёз. Рыжего, ну то есть, Славу обязал обучить меня минимальным офисным навыкам.

За неделю с лишним я запомнила, кого и как зовут, подружилась с рекламщицей Мариной, научилась пользоваться МФУ*. Причём не просто на кнопочки нажимать, но и менять, допустим, картридж или извлекать из его нутра зажёванную бумагу.

(* МФУ - многофункциональное устройство; включает в себя сканер, копир, принтер и факс)