Кровь на клинке - Трофимов Ерофей

– Ну, я примерно так и думал, – кивнул майор, успокаиваясь. – Ты там аккуратнее. Нам еще тут порядок наводить.

– Вот не поверишь, одного ранения мне хватило, – хмыкнул в ответ Шатун.

Поужинав, друзья разошлись по своим комнатам и завалились спать. Устали оба.

С утра, плотно позавтракав, Руслан помчался в мастерскую. Так продолжалось пять дней. На шестой на подворье их дома вкатились четыре дроги, запряженные громадными битюгами. Кони в этом выезде стоили целое состояние. Откуда князь сумел достать этих животных, Руслан даже представить себе не мог.

Казаки, заранее предупрежденные Русланом о готовящейся поездке, тут же принялись загружать дроги всем необходимым. Стоя на крыльце, Руслан неожиданно для себя понял, чего именно так не хватает для этого похода. Походной кухни. Казаки, уходя в поле, пользовались османским принципом. Каждый десяток имел своего кашевара и питался из одного котла. Это было дорого и непродуктивно. Ведь продукты бойцы покупали вскладчину, а доходы у всех были разные.

Понимая, что уже не успевает что-то изменить, Руслан только горестно вздохнул. Стоявший рядом денщик, подойдя поближе, тихо спросил:

– Княже, случилось чего?

– Кухню полевую сделать не успел, – признался Руслан, вздыхая.

– Это ту, где котлы на колесах? – подумав, уточнил Мишка.

– Ее самую.

– Так надо Митрича спросить. Я ж тот рисунок ему сам и снес. Ты его, княже, три дня по столу гонял, из угла в угол, так я взял, да снес, когда на базар ходил.

– Так, Мишка. Хватай коня и пулей к Митричу. Даст бог, повезет, – обрадованно скомандовал Руслан.

– Васятку отправлю. Ему пробежаться в радость, а мне коня седлать.

– Мухой, – шутливо зарычал Руслан. – Будешь мне тут разговоры разговаривать.

Мишка нырнул в дом, и спустя минуту из дверей вихрем вылетел мальчишка. Спрыгнув с крыльца, он ловко проскочил под брюхом величаво шествовавшего к поилке тяжеловоза и исчез за поворотом.

– Вот паршивец, – ухмыльнулся Руслан, глядя на этот акробатический этюд.

Убедившись, что все идет как надо, он вернулся в дом и взялся чистить оружие, когда влетевший в кабинет Васятка с порога сообщил, сверкая улыбкой от уха до уха:

– Княже, выдь на крыльцо. Там Митрич такую штуку прислал, что и сказать не могу.

Удивленно хмыкнув, Руслан отложил винтовку и, протерев руки тряпицей, вышел в коридор. Быстро сбежав по лестнице, Шатун решительно толкнул входную дверь и, едва переступив порог, растерянно замер, глядя на привезенный кузнецом подарок. На железной раме, сделанной по той же схеме, что и коляски, стояла самая настоящая походная кухня, на три котла.

– Первое, второе и компот, – не удержавшись, в голос высказался Руслан, запрыгивая на помост.

* * *

Караван двигался в Тифлис быстрым шагом. Таким аллюром битюги могли тянуть тяжелогруженые дроги весь день без особой усталости. Казаки, восхищенные огромными, могучими животными, ухаживали за ними, словно за детьми. Но при этом не забывая и о своей выгоде. То и дело к Руслану подходил тот или иной обладатель кобылы и просил разрешения свести свою животину с одним из битюгов.

Отлично понимая, что делается это не ради развлечения, Шатун терпеливо отвечал на вопросы, выдвигая только одно условие. Процедура эта не должна была отразиться на работоспособности выбранного для племени коня. Дорога до Эривани была не близкой, а им еще и обратно ехать. Но самое главное, что отряду предстояло проехать по всей границе с Османской империей. От Гюмри до Арташата и дальше.

Покачиваясь в седле, Руслан задумчиво рассматривал карту, пытаясь определить хотя бы примерный фронт работ, и только мрачно вздыхал. Граница Армении и Турции была слишком протяженной. Точнее, юго-западным своим краем Армения полностью граничила со своим извечным врагом. Османы резали армян и греков от начала веков. Это противостояние началось даже не в раннем средневековье, и крови с тех пор пролилось столько, что и представить страшно. И дело тут даже не в религиозных разногласиях.

Турки, умудрившись покорить Северную Африку и Южный Кавказ, подмяв под себя Грецию и Балканы, останавливаться не собирались. Добрались они даже до юга Европы, и только на России обломали зубы. Русские били их на Азовском море, в Крыму, врезали по морде на Балканах, и вот теперь война пошла уже на их территории. Но это не значит, что турки растеряли всю свою воинственность и опустили руки. На всех прежде захваченных территориях и прилегающих к ним участках они продолжали наводить свои порядки и усиленно пакостить всем соседям подряд.

Единственное, что пока еще спасало армянское население от полного уничтожения, это гористая местность и отсутствие дорог. Провести по территории этой страны большое количество войск разом очень сложно. Поселений там не много, так что прокормить войска за счет местного населения невозможно. А действовать долго в отрыве от основных сил в этом времени еще толком не научились. Из состояния задумчивости Руслана вывел подъехавший к нему денщик.

– Княже, водички попьешь? – спросил Мишка, протягивая ему флягу.

– Благодарствую, Миша, у меня и своя есть, – проворчал парень в ответ. – Или спросить чего хочешь? – опомнившись, уточнил он.

– Хочу, княже, – вздохнув, решительно кивнул денщик. – Ты с отцом Веры говорил?

– Был разговор, – сообразив, о чем речь, усмехнулся Руслан. – Сказал, думать станет. Тут ведь в чем беда. Староверы они. И потому упрямые, как те ослы. Хотят, чтобы в религиозных делах все было только так, как им надо.

– И что делать? – заметно огорчился Мишка.

– Вернемся, спрошу еще раз, – подумав, пообещал Руслан. – А ты сам с Верой говорил? Что она думает?

– Боится, – вздохнул денщик. – Вроде как и не в отцовской власти уже, а все одно страшно самой решить. Княже, помоги, – неожиданно взмолился парень.

– Эк тебя приперло-то, – удивился Руслан. – Куда спешить? Семью заводить надо, когда дом свой будет, а у нас с тобой ни кола, ни двора пока. Вот дом в имении достроим, и можно будет о хозяйках задуматься.

– Так ведь отец может ее силком замуж отдать. Сговорится с кем, да и отдаст. И что тогда? – в отчаянии воскликнул Мишка.

– Да не верещи ты, – поморщился Шатун, демонстративно ковыряя пальцем в ухе. – Оглушил. Сказал же, вернемся, снова спрошу.

– А как откажет? – не сдавался денщик.

– Миша, чего ты от меня хочешь? – возмутился Руслан. – Чтобы я тебе Веру в церковь за косу притащил и попа заставил обряд провести? И что тогда получится? Она сама-то за тебя хочет?

– Хочет, – смутившись, решительно мотнул чубом Мишка. – Сама сказала, что будь я их общины, уже б батюшке в ноги кинулась. Люб я ей сильно. И мне она тоже. Помоги, княже. Век тебе служить стану, Бога за тебя молить буду…

– Да угомонись ты, заполошный, – шикнул на него Руслан. – Значит, говоришь, отца боится? – подумав, переспросил парень.

– Очень.

– А меня?

– Что тебя?

– Меня боится?

– И тебя боится. И Санька тоже боится, – неожиданно добавил паренек.

– А эта-то с чего? – растерялся Шатун.

– Все думает, что ты осердишься и дело у нее отберешь. Ну, чтобы деньги свои вернуть.

– Вот дура-то, прости господи, – фыркнул Руслан. – Сказал же ей, в деле все, как было, останется.

– Так и я уже три раза повторил, – поспешил заверить его Мишка. – Все одно боится.

– Хрен с ней. Не о Саньке сейчас речь, – отмахнулся Шатун. – Мы с тобой о невесте твоей говорим. Значит, меня она боится, так?

– Ага. Говорит, как видит тебя, так обмирает вся. Особливо опосля того, как ты того бандита одним пинком убил.

– Это ты про Штыря, что ли? – не сразу вспомнил Руслан.

– Ага.

– Миша, ты у меня, похоже, от любви последние мозги растерял, – не удержавшись, усмехнулся Шатун. – Даже говорить стал, словно олух неграмотный. Возьми себя в руки. Ты, мать твою, казак, или на околицу села погулять вышел?

– Казак, княже, – моментально подобравшись, решительно кивнул паренек.