Чёртово дерево - Ежи Косински

Твой отец».

Он взял другое письмо, которое было аккуратно напечатано на бумаге с грифом Компании.

«Мой дорогой сын, я получил от тебя два письма. Они доставили мне большое удовольствие, потому что, как ты знаешь, я очень скучаю по тебе и надеюсь увидеть тебя через восемь-девять дней. Мы с мамой говорили о тебе каждый день. Поскольку она общается с твоими преподавателями чаще, чем я, она знает, как хорошо у тебя идут дела. Я, впрочем, ничего другого и не ожидал. Я рад, что у вас там хорошая погода, потому что здесь погода просто отвратительная. Сегодня опять весь день шел противный дождь. Я надеюсь, что ты играешь в теннис и купаешься каждый день. Для твоего здоровья это полезно. Будь прилежным и береги себя. Мы ждем тебя.

Твой любящий отец».

В нижнем левом углу карандашом была сделана приписка, позднее стертая резинкой: «Продиктовано, но не прочитано».

Следующее письмо, от декана колледжа, было написано перед самым отъездом Уэйлина за границу.

«Комитет рассмотрел Вашу успеваемость за весенний семестр. Как Вам известно, Вы имеете неудовлетворительные оценки по английскому языку, политическим наукам, истории и антропологии. В результате Ваш средний балл ниже, чем предусмотренный требованиями нашего колледжа. Поскольку нет никаких свидетельств в пользу Вашего дальнейшего пребывания в колледже, комитет принял решение о Вашем исключении. По некотором размышлении я согласился с рекомендацией комитета и проинформировал канцелярию о невнесении Вас в списки студентов, допущенных к следующему семестру. Я жалею о случившемся и желаю Вам всяческих успехов в будущем».

Уэйлин несколько удивился, когда обнаружил в папке письмо от мэра города, адресованное «Джонатану Джеймсу Уэйлину, эсквайру».

«Дорогой Джонатан, нет таких слов, которые могли бы выразить мою скорбь по поводу кончины Вашего отца, но я хочу, чтобы Вы знали, что я мысленно с Вами. Я буду вспоминать Вашего отца в моих молитвах. Что еще можем сделать мы, смертные?

С теплым сердечным приветом,

Джон Ли Оверхолт, мэр».

В той же самой папке Уэйлин нашел написанное от руки письмо своему отцу из Белого дома.

«Мой дражайший друг, во время нашей избирательной кампании меня больше всего поддерживало сознание того, что именно наши неоскудевающие фонды позволяют нам донести наше послание до каждого американца. Я даже не знаю, как отблагодарить тебя за то, что ты взвалил на себя эту тяжкую ношу, но тебе обеспечена моя вечная признательность. Ты блестяще выполнил свой долг, дружеский долг и долг члена республиканской партии. Сейчас, когда мы приступаем к важнейшей задаче осуществления нашей предвыборной программы в интересах процветания нашей державы, я по-прежнему рассчитываю на твои советы и твою поддержку. Желаю всего самого наилучшего тебе, Кэтрин и Джонатану».

Письмо было подписано лично президентом.

Джонатан взял в руки папку с вырезками из газет и пролистал их.

«ХОРЭЙС САМНЕР УЭЙЛИН УТОНУЛ. СОЗДАТЕЛЬ ПРОМЫШЛЕННОЙ ИМПЕРИИ — ЖЕРТВА МОРСКИХ ВОЛН. РУКОВОДИТЕЛИ ГОСУДАРСТВА ОПЛАКИВАЮТ КОНЧИНУ УЭЙЛИНА. ХОРЭЙС САМНЕР УЭЙЛИН, ОДИН ИЗ РУКОВОДИТЕЛЕЙ АМЕРИКАНСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ, НАХОДИТ ГИБЕЛЬ В ШТОРМОВОМ МОРЕ НЕПОДАЛЕКУ ОТ СВОЕГО ДОМА В ШТАТЕ РОД-АЙЛЕНД».

Другие вырезки содержали фрагменты из биографии его отца.

«Родился в штате Колорадо, так и не получил начального образования».

«В возрасте тринадцати лет был вынужден после смерти отца оставить школу и начать работать. Он устроился курьером в алюминиевую компанию с окладом четыре доллара восемьдесят пять центов в неделю. Вскоре, совершив стремительный взлет по служебной лестнице, Уэйлин становится директором завода в возрасте двадцати трех лет. Через два года он основывает собственную компанию, которой с самого начала сопутствует успех. Очень скоро становится ясно, что Компании Уэйлина суждено великое будущее».

«Внезапная смерть Хорэйса Самнера Уэйлина вписала последнюю главу в сагу строительства американской тяжелой индустрии, где речь идет и о тех героических личностях, которые возглавляли это строительство. Эндрю Карнеги, Генри Клей Фрик, Чарли Шваб, Б.Ф.Джонс, Генри Фиппс-младший и Хорэйс Уэйлин — вот их имена. Они были энергичными людьми в бизнесе, который требует энергии. Это их трудами мы стали энергичной нацией».

«Хорэйс Самнер Уэйлин в своих ответах на вопросы журналистов не раз заявлял, что он начинает день всегда с одной и той же молитвы, что его любимый писатель — Диккенс и что он хотя бы раз в сутки слушает Токкату и фугу ре минор И.-С.Баха».

Джонатан нашел также программку торжественного обеда, данного Американским институтом тяжелой индустрии в честь его отца. Обложка программки была сделана из толстой алюминиевой фольги, на которой были выдавлены медальон с эмблемой института, бегущий бык и девиз института «Ради величия и роста страны». В программе содержалось обращение директора института и речь главнокомандующего вооруженными силами США в Юго-Восточной Азии на тему «СЕАТО на службе мира и порядка». Меню состояло из лангустового супа с шерри и гренками, бёф а ля мод с картофельными крокетами, салата, замороженного суфле «Аляска», вишневого фламбе, пирожных и кофе по-парижски. Уэйлин живо представил, как его отец разворачивает салфетку, наслаждается едой и вежливо аплодирует очередному оратору.

***

В другом альбоме он отыскал вырезки, посвященные смерти его матери. Они выглядели более свежими и лежали между листами прозрачного пластика.

«Миссис Кэтрин Ферстон Пек Уэйлин, вдова Хорэйса Самнера Уэйлина и одна из богатейших женщин Америки, скончалась прошлой ночью в своей зимней резиденции в Палм-Спрингс. Миссис Уэйлин носила мантию гранд-дамы американской промышленности с элегантной легкостью. Она была душой сорокакомнатного особняка в Питсбурге и, после смерти мужа, продолжала содержать семейные резиденции на Уотч-Хилл и в Палм-Спрингс, а также яхту на Лазурном берегу во Франции. Одни только ее драгоценности оценивались в…»

Уэйлин просмотрел еще несколько вырезок:

«она посещала школу в…»,

«они вступили в брак…»,

«когда Хорэйс Самнер Уэйлин скончался, наследство его вдовы составило более четверти миллиарда долларов в одних только муниципальных бондах»,

«миссис Уэйлин пребывала многие годы в печали о покойном супруге, несмотря на те утешения, которые предоставляли ей ее молодость и подрастающий ребенок»,

«следуя примеру покойного мужа, миссис Уэйлин оставила все свое состояние в наследство единственному сыну. Опекунство над этим, одним из самых значительных в стране, наследств было доверено «Нэйшнл мидленд»…»,

«Джонатан Уэйлин в настоящее время проживает за рубежом, где совмещает учебу с путешествиями…».

Еще в одной папке лежали неразрезанные листы почтовых марок с портретом отца. К одному из листов прилагалось письмо от Генерального почтмейстера:

«Мы рады ознакомить Вас с первым официальным выпуском памятных почтовых марок, призванных достойно отметить важнейшую роль, которую Ваш супруг сыграл в развитии американской промышленности. Дополнительные листы могут быть предоставлены в распоряжение членов Вашей семьи, управляющих и прочих должностных лиц Вашей Компании и иных лиц по Вашему усмотрению».

Уэйлин не вспомнил, чтобы ему когда-нибудь доводилось отправлять письмо с такой маркой. Наверное, никто не удосужился сообщить ему об ее выпуске. В конце концов, в мире столько разных марок с портретами великих людей. Уэйлину стало интересно, расстроился ли бы его отец, если узнал бы, что марку с его изображением выпустили таким номиналом, какой идет только на почтовые открытки?

***

Он всё помнил, но воспоминания не вызывали прежних эмоций. Он вспомнил, как вернулся домой из лагеря, как увидел длинную черную машину, которая ждала его перед вокзалом. Вспомнил, как сидел рядом с шофером и читал пролетавшие мимо дорожные знаки: «Кондитерская», «Кузнечные и слесарные работы», «Хаф-Мун-Айленд», «Мун-Ран-роуд», «Мунтур-Ран». Знакомые названия звучали странно. Он почти слышал голос отца, объяснявшего, что доменная печь Питера Тарра плавила чугун для ядер, которые Оливер Хазард Перри использовал в кампании 1812 года, и что Хорэйс Самнер Уэйлин в настоящее время владеет огромными участками земли вокруг домны. Через много лет один из пьяных маминых гостей въехал на том самом лимузине в плавательный бассейн.

***

В том же ящике он нашел ежегодник Высшей школы для девочек Сэмюэла Тьюка. Он пролистал страницы, пока не наткнулся на фотографию матери. Она выглядела очень юной и хрупкой. У нее были неестественно длинные пальцы.

Под фотографией сообщалось, что она окончила годовой курс с отличием, выиграла первый приз на поэтическом состязании «Альфа Омега», а также принимала участие в работе обществ «Cum laude», «Хайуэй стафф» и была членом студенческого совета. Ее характеризовали как «обаятельную, смышленую и с большим будущим». Она играла в травяной хоккей, теннис, баскетбол и бадминтон, была президентом «Клуба любителей древностей», вице-президентом дискуссионного клуба, почетным президентом «Научной ярмарки» и представителем «Общества зарубежных путешествий». Далее курсивом следовали отзывы подружек: