Королева нефритов - Икста Мюррей

Мы немного помолчали. Камни переливались перед нами, как вода. Протянув руку, Эрик коснулся иероглифов.

— Де ла Роса… — наконец произнес он. — Коллеги упоминают его имя практически в каждой беседе. Это наше священное чудовище. Но лично я не считаю его самым интересным персонажем во всем, что связано со стелой. Еще в детстве меня совершенно не волновало, что там написано. Я просто хотел побольше узнать о приключениях того, кто ее нашел. То есть о Тапиа, который появился на сцене за пятьдесят лет до Томаса. Оскар Анхель Тапиа…

— Вы уже говорили о нем. И мама упоминала это имя.

— Именно он стащил камни из-под самого носа у индейцев. Именно он пробудил во мне интерес к любителям древностей того времени. И именно он привел меня к фон Гумбольдту.

— И какова же его история?

— Оскара? Бедный старик! Он считал, что, раз он нашел стелу, дальше проблем уже не будет. В 24-м году он был кофейным магнатом, жил в своем имении на острове Флорес и, сделав состояние, решил, что должен потратить его на поиски древностей. Он вел шифрованный дневник, делал записи о своих приключениях. Так вот, в своем дневнике он пишет, что сделал из слуг проводников, которые помогали ему осматривать окружающую местность. И действительно, он нашел несколько интересных вещей — амфору, изделия из кремня, пару небольших идолов; все они хранятся в этом музее. Однако выкапывание черепков не удовлетворяло, хотелось большего, и он спросил у своих слуг, нет ли поблизости чего-нибудь действительно крупного. И, как видите, такая вещь там оказалась. — Эрик махнул рукой в сторону стелы. — Местонахождение этих панелей местные жители держали в строгой тайне. Легенда гласит, что камни были прокляты. Поэтому все лакеи и горничные молчали о панелях — боялись сразу же упасть замертво. Только кухарка оказалась не столь суеверной…

Эта кухарка, надеясь на то, что в ее жизни наступят благоприятные перемены, рассказала ему о панелях, которые находились в южной части Петена. «Сегодня от своей главной поварихи я услышал поразительную новость. Она рассказывает о голубом каменном фолианте, изящных пропорций и отличной работы, который просто валяется в джунглях, дожидаясь, пока его не вытащит оттуда рука смелого ценителя — такого, как я». Он записал это в своем дневнике — как я уже говорил, в обратном порядке.

— А вы запомнили наизусть.

— Меня давно интересовал этот человек благодаря своей любви к криптографии. Так или иначе, Тапиа долго уговаривал своих слуг принять участие в экспедиции, а потом предложил им столько денег, что проклятие стало казаться не таким уж страшным. Однако, как повествует история, кухарке не заплатили. А пока что сеньор Тапиа вместе со своими слугами отправился в глубь тропического леса, по чрезвычайно опасному пути. Переходя реку, он потерял двух человек. Там, на берегу реки, он и обнаружил эти панели. Заставил слуг выкопать их из земли и как-то доставить в свое имение — после чего их стали неправильно именовать стелой Флорес. И тут проклятие начало сбываться.

— Что же произошло?

— Люди стали умирать от ужасной болезни и погибли в течение года. Симптомы у всех были одинаковыми: кожа синела, больные катались по полу в страшной агонии. Боясь заразиться, местные жители сбежали с острова. — Эрик пожал плечами. — Однако что-то подсказывает мне, что дело тут не в проклятии.

Я улыбнулась:

— В кухарке?

— Должно быть, она подложила им яду, а потом забрала то, что считала своей долей — или чуть-чуть больше, — и быстрее ветра бежала из дома.

— Неудивительно, что это произвело на вас сильное впечатление.

— Лишь много лет спустя я стал думать о камнях как таковых. И только в возрасте двадцати лет прочитал книгу де ла Росы «Бессмысленное в иконографии майя».

— Мою мать интересовали прежде всего иероглифы.

— Должен сказать вам одну вещь. — Эрик искоса взглянул на надписи. — Я никогда не разделял теорию о том, что они ничего не означают.

— Не знала, что остались какие-то несогласные.

— Ну, я всегда мечтал доказать, что профессор Санчес ошибалась.

— И каким образом?

Эрике улыбкой покачал головой:

— Пока не имею ни малейшего понятия, но это не значит, что так будет всегда.

— Мечтать не…

В этот момент сзади послышались шаги и чьи-то руки обняли меня за плечи.

Повернувшись, я увидела перед собой пылающий взгляд, пышные усы, безукоризненный твидовый костюм и спокойную улыбку Мануэля — моего отца. По внешнему виду было невозможно догадаться о том, что он пережил в последние дни, — только очень хорошо знающие его люди могли прочитать об этом в его глазах.

— Лола! — И отец прижал меня к себе.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Ни полиция, ни армия не располагают людьми, чтобы искать Хуану в джунглях, где, боюсь, она как раз и находится, — сказал папа.

Мы находились в директорском кабинете, куда прошли после того, как я представила друг другу его и Эрика.

— Зачем ей понадобилось туда, не знаю. Она говорила, что просто хочет отдохнуть, хотя я этому не очень поверил… Что касается полиции, то я звонил туда, наверно, раз тридцать, но Рио-Дульсе смыла несколько деревень, окрестные жители просто гибнут от голода. Здесь это не так заметно, но на северо-востоке бедствие ужасное. Помочь нам они не могут. Шесть дней назад она сказала мне, что отправляется в лес. И вот с тех пор я сижу здесь и дожидаюсь, когда она позвонит.

Слушая отца, я думала, стоит ли сказать об электронном письме, но пока не видела, чтобы это могло чем-то помочь, к тому же мама просила ничего ему не говорить. Эрик также, видимо, решил хранить ее тайну.

Мы сидели напротив письменного стола, а папа занимался тем, что наливал кофе из стоявшего в углу небольшого пластмассового кофейника. Я видела, что он всячески старается себя сдержать, и все же еще до того, как ощутила прикосновение его холодной руки, поняла, насколько он взволнован.

— Я уверена, что она все еще во Флоресе, папа, — сказала я.

— Ее нет в Антигуа. — Отец помотал головой. У него на лбу проступила жилка. — После урагана я два дня туда пробирался, но не смог ее найти. Я проверил все гостиницы, в которых она обычно останавливается. А во Флорес так и не пробился. Дороги стали непроезжими!

— Мы с Эриком собираемся ее искать. Отсюда отправимся на юг, в Антигуа, а если ее там нет, повернем на север, во Флорес. Уж как-нибудь проберемся туда. И потом… ты ведь знаешь, как она иногда себя ведет. Ничего необычного тут нет.

— Да, иногда она удирает в экспедиции и ни о чем нам не сообщает…

— Кстати, об экспедициях за нефритом, сеньор Альварес, — вмешался Эрик. — Я хотел бы узнать, что происходит в горах.