Семена Хекка (СИ) - Венский Дэ

Отчихавшись, выдернул меч из замершего тела и подобрал фляжку. В целом, я легко отделался, не считая царапин, одежды, превратившейся в лохмотья и разбитых костяшек на правой руке. Поэтому, возвращаться в «комнату отдыха» сейчас не имело смысла.

Выйдя в холл, продолжил идти по оставленным знакам. Рядом раздался звук отрываемой присоски. За голыми стенами невозможно спрятаться, остается только высокий потолок. Но он не просматривался, укрываясь во мраке. Вжав голову в ожидании удара отправился дальше.

Затылок что-то пощекотало и я обернулся. Проход позади оказался усеянным тонкими черными отростками, свисающими с потолка. Задрав голову наверх, увидел как на меня опускается такой же. Еще несколько перекрывали проход спереди. Они не доставали до пола. Я кряхтя пополз на коленях. Медленно, но безопасно. Мягкое покрытие пришлось как нельзя кстати.

Еще два общих зала, с помеченными неизвестным «Г» проходами. Последний из них закончился решеткой. Переложив меч в другую руку, дернул за рычаг. Механизм заскрипел, заставив осыпаться с потолка пыль, но все же сработал и решетка поднялась. К моему облегчению, через дюжину шагов она сама опустилась обратно, отсекая тварей оставшихся в глубине лабиринта.

Проход разделился на два. Идущий влево, усыпанный черным песком — Путь Забвения. Начальный участок стены оказался изрисован автографами. Удалось разобрать парочку из них:

«Бегите на Архипелаг Свободы» — Миндо К.

«Епископ — тварь» — Орно.

«Гаст Хоскин будет забыт. Но клянусь, что я не забуду»

Как похоже выведен первый символ в имени! Значит вот кому я обязан жизнью — Гасту Хоскину. Может тоже выбрать путь забвения и раствориться в этом мире? Заработать золота, завести хозяйство, познакомиться с девушкой… Но найденный храм и это перемещение или сон, очень сильно напомнили мне о родном мире.

Я пошел по усыпанной белым песком дорожке, выбрав Путь Прощения. В конце его оказался круглый зал с медным диском, свисающим с потолка. Металлический звук больно ударил по ушам. Долгие минуты ожидания, страшные, как твари в лабиринте и в потолке появилось окно проема, в которую заглянуло круглое лицо.

— Золотой Керу! Тащите веревку, у нас прощенный!

***

— Ну ты отчаянный, — сказал Нил, дослушав историю, — Дорне будет в восторге, он такой же чокнутый. Сам ему расскажешь, когда вернется. А теперь, я хочу послушать еще раз про тот экземпляр, с шарами света.

Нил умеет слушать, не зря же он настоятель. Было видно как ему хочется узнать больше о тварях, но он дотерпел до конца не перебивая.

— Отлично! Можешь нарисовать? — Грегич убрал свиток с кровожадным рисунком, освобождая стол.

— Что это? — спросил я, провожая рукопись взглядом.

— О, это древний ритуал! Ты рисуй, рисуй, — вложив в руку металлический карандаш сказал он, — Семена Хекки, в отличии от семян Хекка, нельзя просто воткнуть в землю. Ну, теоретически можно, но ничего не появится. Нужен носитель обладающей энергией жизни и именно той, что течет в тварях призванных с чужих миров. Подойдут и перерожденные, и измененные.

— Энергией жизни… то есть кровь? — спросил я, передавая рисунок монстра, больше похожий на детские каракули.

— Да. Нужна желтая кровь бегущая по жилам живого существа, — Нил внимательно всмотрелся в лист. — Пойманную тварь привязывают за конечности. Делается надрез в удобном месте и кладется зерно. Ну, или заставляют проглотить. В ту же секунду, оно начинает прорастать. Через десяток секунд страданий, от монстра ничего не остается, его разрывает на кусочки, а дерево продолжает расти, поднимаясь выше и выше…

— Жуть.

— Это всего лишь способ выращивания. А вот казнь! Считается, что дерево забирает себе все и сущность уже не может переродиться. Я сумел раздобыть информацию всего лишь о двух таких случаях. Кровь человека смешивают с кровью твари правильным образом. Так, чтобы он оставался в здравом рассудке и понимал происходящее. И вживляют ему под кожу семя Хекки. Ну а дальше ты уже знаешь.

— Вот черт!

— Черт? Это что, такая тварь? Черт! А звучит хорошо!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ага.

— Нарисуешь?

— Как-нибудь в следующий раз, — отказался я, — Мне пора бежать.

— Вот черт! — улыбнулся Нил, — Первое увольнение в следующее воскресенье черт?

— Если никуда не зашлют, то обязательно увидимся. До встречи Нил! И это… Не произноси это слово в конце предложения, звучит не очень.

Глава 9. Первое задание

Бородач склонился над изувеченным телом и внимательно осмотрев, сделал заключение:

— Это точно Угольный Бык! — показывая на недостающую часть несчастного он продолжил, — Где-то здесь, сейчас…

Следопыт обошел остатки смятой повозки, ловко перепрыгивая через доски и мусор, принюхиваясь к запахам разносимым легким ветерком.

— Вот, — довольно воскликнул Бородач, — Он выплюнул мясо! — В зеленой траве обнаружилась розоватая каша.

— Привала не будет, — сказал Молз, недовольно играя скулами, — Новички Шисс и Фин, остаетесь с Бородачом и помогаете прибраться. Полчаса, чтобы нагнать отряд.

Колеса заскрипели оставляя на пыльной дороге глубокие следы. Лошади нервно прибавили шаг, пробегая мимо разыгравшейся трагедии. Глава отряда спешил нагнать тварь, пока та, окончательно не сошла с ума от голода и не уничтожила одно из поселений, которых здесь не мало.

Угольный Бык похож на местного собрата. Вот только, этот неестественно огромен и превышает размерами нормального в три раза. Толстая кожа, покрыта короткой иссиня-черной шерстью. Острые рога направлены под прямым углом вверх. Челюсти необычайной мощности, способны перекусывать бревна. Гора мышц, умноженная на ярость, злость. Кажется, что тварь ненавидит все живое и не живое, оставляя следы огромных зубов даже на граните.

Видевшие быка в первые часы его появления в этом мире, описывают чудовище как спокойное животное, мирно исследующее окружающую среду. Но проходит время. Разочарованный плевок неподходящей пищи… Еще один… И этот куст не подошел. Голод пробуждает в травоядном существе монстра. На первый взляд, не самое опасное первое дело в составе отряда церковников. Уж после лабиринта так и вовсе прогулка.

— Не стесняемся, берём доски и тащим. Прямо к этому куску. Думаю, будет достаточно далеко от дороги. Потом тела… Сверху опять доски.

— Вы уже сталкивались с быком? — спросил Фин толкая уцелевшее колесо.

— Да, разок с совсем ещё теленком. Он размером с обычного бычка. И еще со здоровой тварью, что положила четверых. Тяжёлый был бой. Но там телеги с самострелами не прошли. Может в этот раз повезет.

— Ничего себе!

— Ага, живучая тварь. Если бы не деревеньки поблизости, даже не сунулись бы. Ведь сама издохнет от голода через дней двадцать.

Самая неприятная часть процедуры — тела несчастных легли на деревянный настил. Бородач присоединился к нам, накрывая их досками.

— Ну все, прыгайте в седла, — приказал он нам, встав на колени перед выросшим холмом.

Потянулась тонкая струйка дыма. Следопыт тихо зачитал ритуальный текст, провожая ушедших. Когда мы отъезжали, костер уже во всю разгорелся.

Отряд встал перед начинающимся лесом. Кони не успели добраться до повозок, как до слуха донёсся трубный рев. Тварь знатно наследила: валялись поваленные деревья, комья взрыхленной земли и кучки пережеванной массы. Странно смотрелся высокий пенек — совсем недавно перекушенное по середине дерево.

— Шисс, ко мне, — скомандовал Молз, — Ты прошел лабиринт, значит от тварей бегать умеешь. Нужно выманить бычка на стрелометы. Справишься?

Я кивнул и пришпоренный конь помчался к цели. Время для геройства. Мое имя должно примелькаться епископу или человеку, что проводит отбор в его стражу. Лабиринт пройден, но это не отметят в личном деле как достижение. Может сделают пометку на полях: «Керу не дал ему ума, но пожалел и провел через Пещеры Искупления». Меня взяли в отряд на испытательный срок и так получилось, что Фин тоже попал в него.