Сабрина - Барбара Делински

— Кроме того, — продолжала Аманда, — земные врачи слишком уж важничают. Они не станут слушать советы постороннего. Взять, к примеру, моего соседа — молодого врача. Когда я посоветовала ему каждый вечер поить жену моей амброзией, он посмотрел на меня как на умалишенную. Между тем ровно за день до этого он спрашивал у меня, как мне удается выглядеть на сорок, когда на самом деле мне должно исполниться пятьдесят шесть. Надеюсь, Сабрина, ты придешь на мой день рождения?

— Не знаю, что и сказать тебе, мама.

— Соглашайся. В конце концов, день рождения бывает только раз в год. Кроме того, ты не приезжала ко мне ни на День благодарения, ни на Рождество. В последний раз я видела тебя летом — и лишь потому, что оказалась в Нью-Йорке по приглашению издательства.

Сабрине было трудно говорить матери о своем нежелании лишний раз демонстрировать Ники домочадцам. Ее близкие смотрели на мальчика с жалостью, да и сама Сабрина чувствовала себя не лучшим образом. Ей все казалось, что она не оправдала их надежд и в чем-то перед ними провинилась.

Особенно же ей не хотелось общаться с Джей Би. Брат имел обыкновение, глядя на Ники, рассуждать о неких злых силах, которые проникли в мозг ребенка. Кроме того, ей не доставляло никакого удовольствия созерцать дочерей Джей Би. Их у него было две — одиннадцати и семи лет от роду. Девочки были очаровательны, резвы и смешливы. Другими словами, обладали всеми мыслимыми достоинствами, которые напрочь отсутствовали у Ники, и думать об этом было нестерпимо.

— Путешествовать с Ники крайне утомительно, — покачала головой Сабрина.

— Но мы хотим его видеть. Его и тебя, разумеется.

— Николас все время занят. Сомневаюсь, что он сумеет выкроить время для поездки.

— Отлично, — сказала Аманда. — В таком случае, оставь его дома.

Сабрина невесело рассмеялась.

— Сразу видно, что особой любви ты к нему не испытываешь.

— На мой вкус, Николас суховат и не слишком коммуникабелен. Он словно застегнут на все пуговицы. Похоже, с твоим мужем непросто ладить?

— Мы всегда можем с ним договориться.

— Он занимается с Ники?

— Изредка. Подбрасывает его в воздух, щекочет, тискает — короче, делает все, чтобы создать видимость нормаьного общения с ребенком. И что самое интересное, да он подбрасывает Ники в воздух, тот начинает издавать какие-то звуки. Что они означают, представления не имею. Может, это вопль ужаса? Но Николас доволен: мальчик не плачет — и слава богу.

— Скажи на милость, Николас тебе помогает — хотя бы изредка?

Аманда уже не пребывала в другом измерении, а прочно стояла двумя ногами на земле. Более того, она затронула крайне болезненную для Сабрины тему.

— Николас считает, что я паникерша, — неопределенно ответила Сабрина, разглаживая пальцами морщинку на лбу. — Он предпочитает жить в мире иллюзий.

— У меня такое ощущение, что ему самому нужен психиатр.

Сабрина едва удержалась от смеха: Николас полагал, в своей семье он все держит под контролем. Вот бы он удивился, если бы она предложила ему сходить в семейную консультацию!

Она-то сама с радостью туда бы пошла. Она пошла бы куда угодно, только чтобы спасти свой брак. Ведь она очень тщательно выбирала себе мужа — хотела, чтобы это был человек положительный, с ровным, спокойным характером, преуспевающий. Ее родителям, правда, Николас не понравился с самого начала — по причинам, о которых уже упоминала Аманда. Но их брак рушился не из-за того, что Николас был чрезмерно сух или консервативен. Так рассудила судьба. Когда в их семейной жизни возникла серьезная проблема, неожиданно выяснилось, что им вместе трудно. Вместо того чтобы действовать сообща, они все больше отдалялись друг от друга.

— Думаю, тебе просто необходимо сменить обстановку, — сообщила Аманда. — Сделаем так: ты приедешь ко мне на день рождения и поживешь у меня неделю или две.

— Но проблема останется со мной, куда бы я ни поехала, — возразила Сабрина. — Между тем в Нью-Йорке есть несколько врачей, которым я доверяю. В трудную минуту я всегда могу к ним обратиться.

— Вот и хорошо. Тебе нужно иногда уезжать от Ники, отдыхать от него. Если ты будешь время от времени себе это позволять, то жизнь перестанет казаться тебе сплошным кошмаром. Кроме того, ты выбросишь наконец из головы глупые мысли о том, чтобы отдать Ники в приют.

Поздно вечером Сабрина снова извлекла из книги заветный конверт и перечитала послание Дерека. Она раздумывала, ехать ей в Парксвилл или нет, тщательно взвешивая все «за» и «против». Когда решение было принято, она аккуратно вложила письмо в конверт, всунула конверт в книгу, после чего поставила книгу на полку.

Маура Корелли была не женщина, а настоящий сгусток энергии. Она работала литературным агентом, но готова была взяться за любое дело, если только оно сулило ей славу или хорошие дивиденды. В жизни этой женщины были как взлеты, так и падения, но она отлично освоила тактику выживания в каменных джунглях и всегда выплыла на поверхность.

Маура жила одна, попеременно бывая то ангелом, то чертом, то записной кокеткой, и ее фотографии частенько украшали страницы светского издания «Город и пригород», короче говоря, она была тем самым человеком, в каком нуждалась Сабрина.

Прошла неделя с тех пор, как Сабрина разговаривала с матерью по телефону. Жизнь молодой женщины снова вошла в привычную колею: она продолжала ухаживать за Ники и изредка пикировалась с мужем, которого, как и прежде, видела только вечером.

— Ах, Маура, — взволнованно сказала Сабрина, обращаясь к подруге, когда метрдотель усадил их за столик, — Ты даже не представляешь, как это здорово выбраться из дома и поболтать с тобой.

— Еще бы, — согласно кивнула Маура. — Когда мы становимся старше, то чаще возвращаемся мыслями к прошлому, то есть к юности, а я для тебя являюсь живым ее воплощением.

Сабрина и Маура дружили еще со школьной скамьи, хотя многим их дружба казалась странной. Они разительно отличались друг от друга: и внешне, и характерами, и полученным дома воспитанием — это не говоря уже о прямо противоположных жизненных устремлениях. С другой тороны, по этой же самой причине они прекрасно дополняли друг друга, и им никогда не было вдвоем скучно. Их дружба продолжалась и после того, как они закончили школу и уехали из Сан-Франциско: Сабрина — в Колумбийский университет, а Маура — в университет Нью-Йорка. Теперь их отношения были освящены постоянством и временем, хотя виделись они редко.

Сабрина царственным жестом подозвала официанта и заказала бутылку «Редедера».

— Ого! — воскликнула Маура. — И кто же будет оплачивать эту роскошь?